Что известно о Терри Конистон? - Брайан Гарфилд

— Por favor, digame. Hay un joven Yanqui, muy duro, con pelo negro, tal guapo — con ojos muy — uh, malignos. Comprende? Estaba aqui?[18] — Это было неудачное описание Флойда, но по выражению лица женщины Митч понял, что нанес правильный удар. Его сердце забилось быстрее; он сделал неясное движение второй половинкой десятидолларового банкнота. — Digame — donde esta este Yanqui[19]. — Она смотрела на руки Митча, и тогда он еще нажал: — Donde esta ahora?[20]

— El Doctor?[21]

— No. El Yanqui[22]. — Разозлившись, он помахал оторванной половинкой перед ее лицом.

Женщина начала что-то быстро говорить, ему пришлось ее остановить и попросить повторить все более медленно. Она так и сделала, выражая нетерпение к его лингвистическим ограничениям. Митч понял, что «молодой янки» оставил адрес, по которому доктор должен его найти, когда вернется, но она не должна никому об этом говорить, кроме доктора. Закончив, женщина протянула руку к порванному банкноту. Митч залез в карман третий раз, вытащил последнюю оставшуюся у него пятерку и добавил ее к порванным десяти долларам:

— Es todo. No hay mas[23]. — Он вывернул карман и показал ей.

Она взяла деньги, посмотрела на него:

— Usted — esta un amigo del Yanqui?[24]

Не совсем друг, подумал Митч, но он не знал, как объяснить это по-испански, поэтому просто покачал головой. И тут по ее глазам понял, что она яростно ненавидит Флойда. Возможно, он ее напугал. Тогда, рискнув, Митч достал из кармана брюк револьвер, показал ей его и снова спрятал. Он надеялся, что она поймет: нет, явно не дружба заставила его искать янки.

Женщина немного подумала, наконец решительно что-то отбарабанила, и Митч был вынужден опять попросить ее все медленно повторить. Она повторила дважды и разозлилась. Удовлетворенный, он оставил все деньги на прилавке и вышел на солнечный свет.

— Флойд скрывается в лачуге к югу отсюда, вон в тех холмах, — сообщил Митч Терри и сел в машину.

Она ничего не ответила, только выразительно посмотрела на него. Он вынул пистолет, открыл со щелчком затвор и уставился на новые серебристые патроны. Их у него был полный карман. Защелкнув затвор, Митч положил пистолет на колени и завел машину.

Теперь им незачем было искать Флойда в толпе пешеходов на узких, извивающихся улицах. Они проехали мимо старой миссионерской церкви на окраине города, и Митч разглядел дыры от пуль на ее глинобитном фасаде. Собаки с лаем бежали за машиной, пока они не выехали за пределы Каборки.

Митч рассказал Терри о том, что происходило в аптеке:

— Флойд, возможно, пригрозил убить ее, если она расскажет кому-нибудь, но двадцать долларов оказалось больше, чем она видела за всю свою жизнь. А когда увидела мой пистолет, наверное, предположила, что я убью Флойда и ей уже нечего будет опасаться. Хотел бы я быть так же уверен в себе, как она. Здесь они думают, что у парня чертовски много сил и уверенности, если у него есть оружие.

— Это ведь пистолет Флойда, не так ли? Значит, у него нет другого.

— Зная Флойда, думаю, у него целый арсенал. Здесь что угодно продается. Боже, Терри, я болтаю, чтобы не думать. Но может, все-таки нам лучше забыть всю эту историю и повернуть обратно?

— Ты твердо знаешь, что хочешь сделать именно так?

Митч очень мало думал об этом, но сейчас вдруг с удивительной ясностью понял, что за эти последние дни решение созрело само собой. Всю свою жизнь он был неудачником. Митч и теперь не знал, истерика это или мужество, но почему-то ясно осознавал, что потеряет гораздо больше, повернув назад, чем если даже проиграет Флойду. И пусть он снова потерпит неудачу, но это будет не из-за отсутствия попытки. Удивляясь самому себе, он ответил:

— Нет. Думаю, мне надо что-то доказать.

— Тебе не надо никому ничего доказывать, Митч.

— Мне нужно кое-что доказать самому себе. Это звучит разумно?

— Думаю, в конце концов — да.

Грунтовая дорога, с глубокими колеями и полная камней, начала подниматься вверх. На небольшой скорости «форд» подпрыгивал и качался из стороны в сторону.

— Она объяснила, что тут должна быть большая скала с козырьком, похожая на шляпу. Может, она имела в виду вон ту? Пожалуй, оставлю машину и тебя здесь. Лучше идти пешком — может, смогу застать его врасплох.

— Я не хочу ждать в машине.

— Мне будет сложно наблюдать за ним и одновременно присматривать за тобой. О боже, что это такое?

Впереди у валуна в форме шляпы стоял поблескивающий на солнце «кадиллак». Должно быть, он приехал сюда давно, иначе они уловили бы пыль, поднятую им на дороге.

Хмурясь, Митч поставил «форд» за бампером «кадиллака», вышел, сжимая оружие, и быстро пошел к гребню холма. Он услышал, как за его спиной Терри выбралась из машины, и сердито глянул на нее через плечо. Терри продолжала идти.

Тогда Митч остановился и, чтобы не повышать голоса, зажестикулировал ей, требуя, чтобы она вернулась обратно. Затем, встав на цыпочки, побежал дальше.

И тут раздался выстрел.

Глава 18

Освещенная солнцем полуразрушенная лачуга находилась от них на расстоянии пятидесяти ярдов вниз по холму, среди расколотых валунов. Из ее трубы поднимался дым. «Олдсмобил» стоял рядом с лачугой. «Неплохо устроился, — подумал Оукли, — а мы пришли прямо в ловушку». Он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на Орозко, и тут прозвучал выстрел. Пуля с визгом взрыла землю в трех футах от ботинка Диего. Это заставило их обоих застыть, а слева, со стороны скалы, раздался холодный глубокий голос, который Оукли сразу же узнал по телефонным звонкам:

— Стойте где стоите и повернитесь так, чтобы я мог вас видеть! И пожалуйста, медленно; быстрые движения заставляют меня нервничать.

Орозко медленно и тяжело повернулся, отставив руки далеко от тела. Оукли встал, склонив голову к плечу. Флойд Раймер вышел из-за скалы, двигаясь с грацией и мощью, как большая кошка, наставив на них тяжелый автоматический пистолет. Ошибиться было невозможно: на глянцевых фотографиях Раймер выглядел точно так же. Полное сходство, кроме глаз — тяжелых, проницательных, совершенно лишенных эмоций.

— Хорошо, — сказал Флойд Раймер. — Машина принадлежит Коннистону, но кто вы?

Оукли не ответил, его прищуренный взгляд застыл на пушке Раймера, он чувствовал, как пот проступает на его лице.

— Скажем так, мы работаем на мистера Коннистона, — произнес Диего.

— Прекрасно, теперь оба большими и указательными пальцами вытащите пистолеты из кобуры и бросьте их на землю. Не пытайтесь провернуть какие-нибудь ковбойские штучки, так как все мы знаем, что я ничего не теряю, убив вас. Возможно, никто никогда не найдет ваших тел.

Оукли глянул на Орозко, но тот не подал ему никакого знака, лишь медленно вытащил из кобуры на поясе револьвер и дал ему упасть на землю в ярде от своих ботинок. Оукли начал дрожать, но не шевельнулся, пока Диего не проворчал:

— Делай то, что он хочет, Карл.

Тогда Оукли тоже вынул револьвер из кобуры и отпустил его. Задев за колено, револьвер упал у ноги и отпрыгнул в сторону.

Улыбка приподняла угол рта Флойда Раймера.

— Любопытно, как вы меня выследили?

— Засекли номер твоей машины, когда ты пересекал границу у Лохиела, — быстро пояснил Диего.

Флойд прислонился плечом к высокой скале:

— Нехорошо, попытайтесь снова. Я дважды менял номер с тех пор, как пересек границу.

Ноздри Оукли расширились; он почувствовал дурноту.

— Ладно. У тебя «жучок» в чемодане, — уточнил Орозко.

Брови Флойда Раймера приподнялись на полдюйма.

— Благодарю вас, — отозвался он. — Спасибо, что предупредили, я такого не подозревал. И кто тут с вами еще? Сколько их за вашей спиной и насколько они далеко?

— Не говори ему, Орозко, — предупредил Оукли.

— А я и не собирался, — медленно протянул Диего. — Слушай, Раймер, нам известны все ваши имена, мы нашли двоих мертвецов, которых ты оставил в Соледаде. Тебе не скрыться, даже если ты пристрелишь нас двоих. Весь мир знает, кто ты. Сейчас ты вернешь нам деньги и скажешь, где найти Терри Коннистон, тогда, может быть, мы подумаем о том, как добиться для тебя снисхождения от полиции.

Флойд Раймер очень медленно улыбнулся. Оукли никогда не видел такого ужасающего выражения на человеческом лице. Он быстро, напряженно задышал, ощущая, что все его мышцы сжались, а ладони дрожат. Флойд поднял автомат, и Карл ясно увидел, как суставы его пальцев побелели. Он не сомневался, что Раймер сейчас их застрелит.

И вдруг откуда-то сверху раздался голос:

— Прекрати, Флойд!

Все остальное происходило словно в тумане, как будто это был сон, — крутящийся калейдоскоп событий, последовательность которых Оукли потом не мог вспомнить. Голова Флойда резко обернулась; Орозко начал двигаться; тонким голосом закричала женщина; напротив Флойда возник юнец с полицейским револьвером в руке; бешеный блеск глаз Флойда Раймера и его перекошенное от ярости лицо... Прозвучали выстрелы: Раймер и юнец обменялись ими, и оба упали. Медное солнце над их головами. Орозко бросился на землю, схватил пистолет и с удивительным проворством встал на колено. Одна картина Карлу запомнилась ясно: внезапный прыжок юнца, и он тут же сбит пулей с ног, валится в валуны. Парень тоже успел выпустить залп выстрелов, но ни один не задел Флойда Раймера. Флойд поднял автомат и пошел прямо на Оукли... И в этот момент раздался режущий ухо рев трех или четырех выстрелов, оглушивших Карла так, словно била артиллерия. Повернувшись, он увидел Орозко, холодно и методично всаживающего пули в Флойда Раймера, как снайпер с винтовкой в тире. Оукли не видел, как Флойд упал, не зафиксировала его память и следующие несколько секунд. Кажется, он подобрал свой пистолет и пошел вперед, пока не осознал, что стоит над мертвым телом Раймера. Потом подошел Орозко, опустился на колени возле трупа, а из-за скалы вышли два человека — хромающий на одну ногу юнец и поддерживающая его Терри Коннистон.