Искушение искушенных - Жюльетта Бенцони

Удар был настолько силен, что даже бесстрашная Маргарита устояла с трудом: она слегла, и в течение нескольких дней врачи опасались за ее жизнь. Однако 13 октября королева благополучно разрешилась от бремени в Вестминстере: ее новорожденный сын получил имя Эдуард и титул принца Уэльского. У короны теперь был наследник, и герцог Йорк мог лишь скрежетать зубами в своем громадном дворце – этот ребенок встал между ним и троном. Все его права отныне ничего не стоили, и он должен был отказаться от претензий на престол.

Возможно, Ричард Йорк и в самом деле отступился бы от своих честолюбивых планов – настолько сильным оказалось разочарование. Ему даже пришла в голову мысль о некоем договоре с королевой, и он принялся обдумывать возможные условия примирения. Однако рядом с ним был Уорвик – мстительный Уорвик, пылавший ненавистью и злобой к той, которая преследовала его ночами и которую он замышлял низвергнуть днем.

– Конечно, прямой путь к трону отныне закрыт, – говорил он, – но у вас есть еще окольные тропинки, милый дядюшка. Король безумен и не способен править. Не может быть и речи о том, чтобы королева, эта чужестранка, захватила власть вплоть до совершеннолетия наследника. Это означало бы отдать Англию в руки Сомерсета, который ей так дорог!

– Что же, по-твоему, я должен делать?

– Прежде всего следует добиться, чтобы парламент провозгласил вас лордом-протектором Англии. Тем самым вы обретете власть. В течение долгих лет, дорогой дядя, пока королевский отпрыск не достигнет совершеннолетия, вы будете управлять страной и держать Маргариту в узде.

Нарисованная Уорвиком картина была слишком соблазнительна, чтобы герцог Йорк мог пренебречь его советом. Он немедля отправился в парламент, члены которого в большинстве своем давно его поддерживали, и без всякого труда получил титул лорда-протектора, или регента королевства. Это произошло 17 марта 1454 года. В тот же день Йорк перебрался в Вестминстер, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, кому отныне принадлежит власть. А на следующий день Маргарита, бедный безумец-король и младенец Эдуард были отправлены в Виндзор – со всеми почестями, подобающими их рангу, но с таким внушительным и суровым на вид эскортом, что королева ясно поняла истинное положение вещей.

– Я стала пленницей, – сказала она сопровождавшей ее леди Грей, – и одному богу известно, сколько это будет продолжаться! Кто знает, выберемся ли мы когда-нибудь живыми из этого замка?

– О мадам! – с негодованием воскликнула молодая женщина. – Лорд-протектор не осмелится…

– Да, открыто не осмелится. Но ведь с нами в любой момент может произойти несчастный случай, не забывайте об этом, леди Элизабет! Будем молить господа, чтобы он хранил нас!

Зима 1454 года была зловещей; никогда еще туман над Темзой не казался таким густым и не внушал такую тревогу. Запертая в крепости Виндзор Маргарита жадно впитывала все вести, приходившие из Лондона. Любые слова и поступки лорда-протектора Ричарда Йорка внушали ей непреодолимый ужас, ибо она знала, что рядом с ним находится Уорвик, объявивший ей беспощадную войну.

Граф между тем не терял времени даром. Этот благородный и доблестный воин внезапно уподобился болтливой кумушке и не гнушался распускать самые гнусные слухи о королеве. Прежде всего он, разумеется, внушал всем, что отцом маленького Эдуарда является вовсе не Генрих, а Сомерсет, который оказался в одном из худших казематов Тауэра сразу же после прихода к власти его врага Йорка. Королева каждый день ожидала известия о казни этого человека, которому безгранично доверяла. Впрочем, каждый день она удивлялась и тому, что сама все еще живет.

Когда в одно январское утро ее разбудила вихрем ворвавшаяся в спальню леди Грей, Маргарите показалось, что сердце у нее остановилось. Сколько уже прошло ночей в ожидании убийц! Но на юном лице, обрамленном золотистыми волосами, сияла улыбка.

– Мадам! – вскричала фрейлина. – У меня для вас прекрасная новость! Королю лучше!

Маргарита мгновенно вскочила с постели, и лицо ее стало таким же белым, как ночная рубашка.

– Что вы сказали?

– Король выздоровел, мадам! Он узнал всех своих слуг… и он зовет вас.

– Господи! – прошептала Маргарита, едва не лишившись чувств. – Ты услышал мои мольбы!

Однако, будучи женщиной осторожной и осмотрительной, она попросила леди Грей никому не рассказывать об этой чудесной новости: одному богу известно, как поступит лорд-протектор, если известие об исцелении короля просочится за стены замка.

И Маргарите действительно удалось сохранить все в тайне до 20 января, когда король лично приказал стражникам, охранявшим замок, открыть ворота. Все бросились на колени, а Генрих под защитой своей гвардии поскакал в Лондон и явился в палату лордов собственной персоной.

Его внезапное появление повергло присутствующих в изумление, а приспешники Йорка пришли в ужас. Сторонники короля смотрели на них с явным подозрением: все задавались вопросом, уж не послужило ли никем не доказанное безумие Генриха удобным предлогом для заключения его под стражу. Ведь король не оставил никаких сомнений в том, что находится в здравом рассудке! Многие призадумались в этот момент.

Взбешенный Йорк, которого король вежливо поблагодарил за службу, вынужден был удалиться вместе с Уорвиком в Фатерингей, а Сомерсета с торжеством освободили из Тауэра. И королева сочла себя победительницей… так уж устроено сердце женщины: стоит ей получить желаемое, как она воображает, будто весь мир лежит у ее ног!

Однако Маргарита забыла об Уорвике! Он не собирался считать себя побежденным и уговорил Ричарда Йорка вновь взяться за оружие под хитроумным предлогом освобождения короля от дурных советчиков, которые губят страну. 23 мая войска Ланкастеров и Йорков сошлись в открытой схватке при Сент-Олбенсе. Это было первое сражение в Войне Алой и Белой розы.

Взаимное ожесточение привело к многочисленным жертвам и породило непримиримую ненависть враждующих сторон. Алая роза потерпела сокрушительное поражение. В этой битве доблестно погиб Сомерсет, а также Джон Грей, лорд Феррерс, супруг очаровательной фрейлины Маргариты. Королева проиграла свою партию и вновь оказалась во власти герцога Йорка, ибо слабый рассудок Генриха не устоял перед потоками пролитой крови. Он вернулся в свой призрачный мир, к своим печальным грезам, тогда как Уорвик в награду за труды был назначен военным комендантом Кале – единственного города, который англичане сохранили за собой на французской земле. Граф был счастлив: он полагал, что навсегда уничтожил женщину, ставшую ему ненавистной из-за того, что была такой желанной.