Просто незабываемая - Мэри Бэлоу

– Никто не ценит этого больше, чем я, лорд Синклер, – отозвалась мисс Мартин, сложив руки на талии. – Просто замечательно, что ее талант оценил такой человек, как граф, ваш дедушка, и я рада, что он счел возможным пригласить ее выпить с ним чай. Однако у мисс Аллард есть обязанности в школе, и ей необходимо вернуться к половине шестого.

К тому времени когда эта директриса превратится в старую ведьму, у нее будет обширная практика, решил Лусиус. Нет сомнений, все ее девочки – и учительницы – боятся ее. Господи, сейчас уже было почти без четверти четыре.

– Я верну ее сюда ни секундой позже половины шестого мадам. – Он поднял брови и с холодным высокомерием взглянул на нее, но она если и почувствовала какой-то страх, то не показала этого.

– Мне хотелось бы послать служанку проводить ее, но у меня нет такой возможности, – сказала мисс Мартин.

Боже правый!

– Значит, вам придется положиться на мою честь джентльмена, мадам, – резко сказал Лусиус.

Он ей не нравился, и она не доверяла ему – это совершенно ясно, но причина менее ясна. Ей известно о том эпизоде после Рождества или она просто не доверяет всем мужчинам? Лусиус мог бы держать пари, что причина в последнем.

И это то, что Фрэнсис предпочла ему? Этого было достаточно, чтобы мужчина начал серьезно пить. Но ведь она предпочла это и карьере певицы тоже.

Затем дверь отворилась, и в комнату вошла сама Фрэнсис. На ней был тот же наряд, в котором она была у Королевской арки: желтовато-коричневое платье, короткий коричневый жакет и простая шляпа, а на лице напряженное, застывшее выражение, как будто она собрала все силы, готовясь к суровому испытанию. На самом деле она выглядела в точности как та сварливая мегера, которую он после Рождества вытащил из перевернувшегося экипажа и поставил на заснеженную дорогу, с тем лишь отличием, что в этот день кончик ее носа не был красным, а ее глаза не метали громы и молнии.

Он оставил бы ее там по колени в снегу самой о себе заботиться, если бы предвидел хотя бы половину тех проблем, которые она создаст ему.

– Мисс Аллард? – Лусиус отвесил ей свой самый изысканный поклон.

– Лорд Синклер. – Фрэнсис сделала реверанс, глядя на него равнодушным холодным взглядом, словно он был мухой на стене.

– Фрэнсис, – сказала мисс Мартин, – я сообщила виконту Синклеру, что он должен привезти тебя обратно ровно в половине шестого.

– Я не опоздаю, – моргнув, очевидно от удивления, пообещала Фрэнсис и, повернувшись, направилась к двери, даже не подождав, чтобы убедиться, что Лусиус готов последовать за ней.

Через пару минут они уже сидели бок о бок в его экипаже и поворачивали на Саттон-роуд, чтобы, сделав большой круг, выехать на Грейт-Палтени-стрит. Фрэнсис крепко держалась за ремень над головой, вероятно, для того, чтобы не качнуться в сторону и невзначай не коснуться руки Лусиуса.

Лусиус был крайне раздражен.

– Я домогаюсь скромной учительницы, когда не могу дождаться своего чая, – вдруг сказал он.

– Как прикажете это понимать? – спросила Фрэнсис, в недоумении повернувшись к нему лицом.

– Вам не удастся сесть еще дальше от меня без того, чтобы не оставить вмятину в стенке экипажа. И предупреждаю вас, если это случится, мне будет весьма неприятно. Если бы я решил наброситься на вас, вы могли бы закричать, и Питере пришел бы вам на помощь хотя бы из тех соображений, чтобы спасти свои барабанные перепонки.

– Почему из всех мест Англии, куда вы могли бы поехать ради собственного удовольствия, вы выбрали Бат? – спросила Фрэнсис, отпустив ремень, но отвернувшись к боковому окну.

– Я не выбирал, – ответил Лусиус. – Его выбрал мой дедушка, чтобы поправить здоровье. Он очень больной человек и полагает, что воды ему помогут. Я приехал присмотреть за ним. Неужели, Фрэнсис, вы подумали, что я специально приехал, чтобы увидеть вас? Быть может, чтобы возобновить свои ухаживания? Чтобы стоять под окном вашей спальни и, страдая от безнадежной любви, петь вам серенады? Вы себе льстите.

– Вы слишком вольно обращаетесь с моим именем.

– С вашим – чем? Вы, сударыня, по крайней мере постарались бы не быть смешной, – огрызнулся Лусиус.

Пока они ехали по длинной прямой Грейт-Палтени-стрит, он смотрел на ее профиль – вернее, на тот его кусочек, который был ему виден из-под полей ее шляпы, – и гадал, почему она сердится. Не могла же она всерьез думать, что он приехал в Бат, чтобы мучить ее. И даже не он пригласил ее сегодня на чаепитие – и не он принимал приглашение. И к тому же не он оставил ее после Рождества. Все было иначе.

Как и мисс Мартин, Фрэнсис держалась прямо и напряженно, словно аршин проглотив, и продолжала смотреть в окно как королева, ищущая, кому бы величественно помахать рукой.

– Почему вы сердитесь? – спросил Лусиус.

– Сержусь? – Снова повернувшись, Фрэнсис посмотрела на него; ее ноздри раздувались, а глаза горели. – Я не сержусь. С какой стати мне сердиться? Вы просто посыльный, лорд Синклер, которого отправили, чтобы доставить меня в дом графа Эджкома, разве не так? Он был так любезен, что пригласил меня, а мне приятно прийти.

Она опять произнесла это слово!

– Несмотря на то что я знал многих женщин, я никогда еще не был так близок к тому, чтобы начать исследовать женский мозг. Три месяца назад вам была дана возможность продолжить и развить наши отношения, но вы отказались – и совершенно категорически, если мне не изменяет память. А теперь, Фрэнсис, вы всем своим поведением даете мне понять, что обижены на меня. Как может быть, чтобы я чем-то обидел вас?

У Фрэнсис покраснели щеки, а темные глаза на мгновение вспыхнули, и она снова ухватилась за ремень, когда экипаж, проезжая через ромбовидную Лаура-плейс, огибал фонтан в середине площади.

– Что за абсурд! – воскликнула она. – Как вы могли чем-то меня обидеть?

– Мужчины и женщины иногда по-разному реагируют на определенные... отношения, подобные тем, что возникли между вами и мной. Мужчины способны насладиться моментом и забыть о нем, а женщины более склонны считать, что отдали свое сердце.

«Но черт побери, – раздраженно подумал Лусиус, – по-моему, я совсем не забыл о нем».

– Как вы высокомерны, лорд Синклер! – возмущенно заявила Фрэнсис, когда экипаж загромыхал по торговому Палтени-бридж, пересекая реку. – Как... самонадеянно с вашей стороны думать, что вы разбили мне сердце!

– Фрэнсис, целую ночь мы делили постель и много больше. Так что вы делаете из себя посмешище, называя меня «лорд Синклер» этим голосом чопорной школьной учительницы, как будто я какой-то незнакомец.