Северный дьявол - Диана Уайтсайд

Лукаса била дрожь. Он понял, что такое семья. Рядом с Рейчел, милой, доброй, заботливой, готовой отдать всю себя любимому человеку.

– Если вам нужна дочь, удочерите кого-нибудь. Вы финансируете множество сиротских домов. Уверен, в одном из них вам помогут.

Лукас наблюдал за матерью: они впервые откровенно говорили на эту тему.

– Именно ты был причиной трагедии и потому должен найти решение.

– Это произошло двадцать лет назад, – негромко сказал он. – Все мы изменились за это время. Я не женюсь для того лишь, чтобы ввести в семью женщину по имени Марта.

Его мать раздулась, напоминая кобру, готовую нанести удар.

– Добрый вечер, милый!

Лукас резко повернулся и, увидев Рейчел, был потрясен. У него за спиной тихо присвистнул отец, который всегда был ценителем женской красоты.

Лукас увел к себе нежно любимую, но просто одетую жену, а сейчас перед ним была ослепительно красивая светская дама в роскошном вечернем платье, с рубинами и бриллиантами, сверкающими на шее и в мочках ушей. Только ее сложно уложенные косы сохранились от начала дня, но и они были украшены сверкающими драгоценными камнями. Королева могла бы с гордостью назвать ее подругой.

Вела она себя так, словно не слышала разговора Лукаса с его матерью.

– Моя дорогая Рейчел!

Лукас быстро подошел к ней, поцеловал в щеку и повел дальше, держа под локоток, накрыв ее руку своей ладонью.

Рейчел хотелось сказать ему, что не ей, а ему нужна защита, но удовлетворилась тем, что ласково похлопала его по руке.

– Отец, матушка! Позвольте представить вас моей жене, Рейчел.

– Твоей жене!

Его мать вскочила с кушетки, походя на злобного пса, у которого отняли кость.

– Рейчел, мои родители – Томас и Аурелия.

Рейчел присела в книксене перед свекровью.

– Миссис Грейнджер, мистер Грейнджер.

Итак, вот он – кошмар Лукаса. Сейчас лицо Аурелии Грейнджер было искажено гримасой злобы.

Мистер Грейнджер сжал руку жены, заставив ее застыть на месте.

– Не может быть! – запротестовала миссис Грейнджер. – Ты не был женат три дня назад.

– Нет. Мы поженились вчера. – Лукас выпятил подбородок.

– Ты немедленно аннулируешь брак! – отрезал Ти-Эл. – Если бы я поверил отправленной тобой телеграмме, а не счел ее чушью, то велел бы тебе это сделать.

Рейчел уже поняла, что представляет собой Аурелия, однако рассчитывала на здравый смысл.

– Вам придется найти другой способ заполучить деньги Толлмейджа! – огрызнулся Лукас. – Кроме того, дети Рейчел унаследуют Фонд Дэвисов. С учетом того, что смогу обеспечить я, ветвь семьи Грейнджер, обосновавшаяся в Сан-Франциско, не будет ни в чем нуждаться.

Отец Лукаса хотел, чтобы сын женился ради денег? Но что еще хуже, он, видимо, считает Лукаса безмозглым мальчишкой.

– Ветвь из Сан-Франциско? – переспросил Ти-Эл с нескрываемым изумлением.

– Да. Я никогда больше не буду жить в Филадельфии.

– Это твой дом!

– Он давно перестал быть моим, – заявил Лукас.

– А как насчет визитов?

– Редкие, и только ради Тома.

Лукас не стеснялся в выражениях.

Тем временем Аурелия Грейнджер внимательно изучала Рейчел.

– Рейчел Дэвис?

– Да, мэм.

Рейчел настороженно выжидала, но внешне оставалась спокойной. Ей уже приходилось сталкиваться с самыми высокомерными представителями высших слоев бостонского общества. Однако ей не хотелось оскорблять мать Лукаса в его присутствии. Ти-Эл с шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

– Дочка книготорговца. Боже правый, Лукас, неужели ты не мог…

– Если вы оскорбите мою жену, сэр, я с величайшим наслаждением выброшу вас с поезда, когда мы окажемся на полпути между станциями. Думаю, комментарии излишни.

Мужчины смерили друг друга взглядами, словно стояли на помосте для боксерских поединков.

– Ты знаешь, за кого вышла замуж, девица? – спросила Аурелия.

Рейчел повернулась к ней:

– Мэм?

– За убийцу!

Рейчел тряхнула головой. Боже милосердный, ее муж не шутил, когда говорил о ее злобе.

– Только не Лукас!

Он сделал движение, и она сжала его руку.

– Двадцать лет я оплакиваю то, что он совершил. – Голос Аурелии понизился и превратился в скорбный плач, который сделал бы честь королю Лиру. – Посмотри на меня, я все еще в трауре! А он наслаждается жизнью.

Рейчел попыталась разрядить атмосферу, назвав некоторые бесспорные факты и постаравшись облечь их в дипломатическую форму.

– Двадцать лет назад, мэм, Лукас был ребенком семи или восьми лет. Ничто из того, что он мог сделать…

– Он убил свою сестру, Марту.

Аурелия Грейнджер отколола от платья траурную брошь и сунула ее под нос Рейчел.

Рейчел с большим удовольствием взяла бы в руку скорпиона.

– Она носила имя моей матери и была сущим ангелочком, посланным нам с небес, – тихо проговорила свекровь, доставая черный носовой платок, отделанный кружевами. – Она утонула из-за него.

– Она была постреленком, который никого не слушался! – взорвался Лукас. – Была уволена очередная гувернантка. А Марта этим хвасталась!

– Лукас! – прорычал отец.

Лукас повернулся к нему:

– Пусть все знают! Хватит молчать! Марте было восемь лет, однако за последний год у нее сменилось четыре гувернантки!

Рейчел вздрогнула, брошь едва не выпала у нее из рук. Она сама много раз со всех ног бежала за Мерси, так что могла живо представить себе, в какие переделки попадала Марта.

– Лукас, ты напоминаешь мне о том ужасном дне…

– Я сказал неправду?

Мать возмущенно посмотрела на него, но спорить не стала.

– Вы оставили ее у озера со мной, потому что никто не мог справиться с ней, да никто и не соглашался. Мне было всего семь, и я не мог отказаться. Не представлял себе, чем это может кончиться.

Ти-Эл ахнул.

Рейчел перевела взгляд на него и заметила, как сильно он побледнел.

– Матушка собиралась уйти всего на несколько минут, чтобы выпить чаю с миссис Уилсон. Том был на рыбалке, Гортензия играла в крокет со своими школьными подругами. Матушка знала, что Марта обязательно пройдет по тому упавшему бревну – она всегда делала то, что ей запрещали! – бросил Лукас матери.

– Ничего подобного! – огрызнулась Аурелия.

– Тем утром бревно было мокрым, под ним текла река, и юбки Марты утащили ее на дно, – гневно продолжал Лукас. – Ее гувернантка постоянно твердила ей: «Будьте осторожны, в другой раз вы поскользнетесь и утонете». Так и случилось. Но будь я проклят, если до конца жизни буду нести груз этой вины! Это было бы несправедливо. Повторяю: я был тогда семилетним ребенком.

– Господи! Я не знал всех подробностей! – прошептал Ти-Эл.