Чисто астраханское убийство - Фридрих Незнанский

Она посмотрела на него, неопределенно как-то качнула головой и вышла в сад. Там села на лавочке, возле умывальника, и словно задумалась.

— Даша, — позвал Владимир, — я тебе денег оставлю. Сколько я должен? Но она лишь отмахнулась слабым движением руки.

Вот и погулял, и «проник во вражеский стан…».

— Славка, привет! Ты уже проснулся или я разбудил? Тогда извинись за меня перед дамой.

— Привет, Саня, я давно не сплю, у нас тут такие события разворачиваются!

— Что, началось по новой?

— Да вроде того, сейчас буду подмогу из Астрахани вызывать. Погоди чуток, я машину загоню во двор, и поговорим…

— Так ты из машины, что ли, отвечаешь? — удивился Турецкий. — Ладно, освободишься и позвони сам. Есть у меня одна мыслишка, но касается она совсем другой темы…

— Не отключайся, минутное дело… Так, слушаю, какие у тебя новости? — спросил, помогая Дусе закрывать ворота и прижимая трубку плечом к уху.

— Ты ж просто так звонить не станешь?

— Вчера в МУРе и ОВД побывал по твоему делу…

И Турецкий, не стараясь вдаваться в детали, не имеющие значения, пересказал Грязнову то, что считал необходимым в расследовании. Упомянул и об отъезде семьи покойного на Кавказ, в родное село на похороны. Услышав и об отъезде Рахима, Вячеслав Иванович немного расстроился. Ему сразу не понравилась ситуация с нападением на Климушина, и появилось желание прямо сегодня же, не откладывая дела в долгий ящик, переговорить об этом с младшим Дадаевым. Должен ведь был он понять, куда заворачивает дело, превращаясь уже в обыкновенную уголовщину! Но выходит, поскольку его нет дома, значит, и ночные события могли быть инициированы уже Ахметом и его помощниками. А такая инициатива будет весьма чревата в первую очередь для самого Рахима. Он — глава, ему и отвечать за преступные действия своих людей. Да, это действительно нехорошо, потому что договариваться, и вообще встречаться с Ахметом Хасмагомедовым у Грязнова никакой охоты не было. А с другой стороны, дальнейшее попустительство окончательно развязало бы руки этим бандитам…

Заканчивая разговор с Турецким, Вячеслав Иванович выдал для Макса ночную информацию относительно братьев Хасмагомедовых — Ахмета и Саида. Требовалась срочная проверка этих деятелей по всем имеющимся в наличии базам данных. И пообещал минут через десять-пятнадцать отправить фотографию младшего брата на имейл «Глории».

— А что, кстати, за мыслишка-то? — вспомнил Грязнов фразу, брошенную Турецким.

— Да это конкретно тебя касается. Я по поводу квартиры твоей. Тут Филя, заботливый человек, нашел хорошую бригаду, готовую сделать у тебя на Енисейской качественный евроремонт. И относительно недорого. Я чего подумал? Позвоню-ка Снегиреву и спрошу, когда смогут туда, на квартиру, подъехать строители, чтобы определить фронт работ, а главное, сроки исполнения? Это, мол, все — деньги, и немалые! Да и сама акция немножко подтолкнет под зад твоего любимого генерала, который, по моему разумению, на тебя просто положил, в самом непосредственном смысле. И даже не чешется. Что скажешь? Надо же когда-то наводить порядок… в танковых войсках?

— Да мне неудобно как-то…

— Это тебе неудобно, и правильно, ты у нас — хлебосольный хозяин. А мне очень даже удобно и, думаю, вполне своевременно напомнить ему, что директор всеми глубоко уважаемого частного охранного агентства не должен жить в своем рабочем кабинете, держа вещи в кладовке. Ненавязчиво так напомню, я умею, Славка. Могу еще добавить и о возможной супруге. Если у тебя нет серьезных возражений… — осторожно, не педалируя слово «супруга», добавил Турецкий.

— Ладно, поступай как знаешь, — после короткой, но многозначительной паузы, ответил Грязнов, — только меня не впутывай, пожалуйста, не хочу портить отношения. Может однажды пригодиться.

— Ты не прав, Славка, это ты ему можешь пригодиться, а он — на пенсии — решительно никому больше не понадобится. Я чуть-чуть напомню ему об этих обстоятельствах, он должен понять… И последнее. Ну и как там наша с тобой любовь и нежность?

— Это ты про кого?

— Да про Дусеньку твою, разумеется. Жива-здорова? Не обижаешь? Вниманием не обходишь, старый ловелас?

— Не могу обходить, не получается, — рассмеялся Грязнов, глядя на женщину веселыми глазами. — Ладно, Саня, горячий привет, письмом — подробности. Я, между прочим, думал над этими твоими словами… Может, ты и прав, не знаю. Но здесь сейчас, я уже носом чую, добром дело не кончится. Ну, давай, до связи…

— Я ж просила и от меня привет… — словно бы обиделась Дуся.

— А он понял, — усмехнулся Вячеслав Иванович. — О тебе же говорили.

— Сплетничали?

— Ты ведь сама слышала, не обхожу вниманием… Ну-ка, помоги мне этого деятеля в сарай перетащить. Закроем его там, пусть отдохнет…

Во двор торопливо вошел Климушин. На вопросительные взгляды Грязнова и Евдокии лишь сердито отмахнулся.

— Эту тумбу с места не сдвинешь… Полный… — Он снова махнул рукой, чтобы не выругаться.

— Напрасно вы так, Володя, — укорила его Дуся. — Она сейчас просто ничего не может воспринимать. Но я ей говорила, и она отвечала вполне разумно. Может, подобрее бы надо было? Женщина ведь…

Грязнова такая забота даже тронула, потому что в памяти всплыли довольно резкие оценки этой Дарьи, высказанные вчера Евдокией. Даже Зина говорила о ней мягче. И вот такая метаморфоза. Ох, женщины! — так и хотелось вздохнуть, что называется, от всей глубины души.

— Давайте этого… — Климушина уже не занимала мысль о Дарье. Не хочет — не надо. Более того, он даже почувствовал какое-то неясное облегчение оттого, что не нужно больше заботиться о дальнейшей судьбе этой бабы. Ну, было, так что теперь, вечно крест нести? Она сама напросилась, сама того хотела, так что ж теперь, жениться на ней, что ли? Куры засмеют! Глупость… И вообще, все эти станичные приключения тем и хороши бывают, что занимают короткое время и не оставляют потом о себе долгих воспоминаний. Было — и было… прошло…

— Куда перетаскивать будем? — спросил Владимир у Грязнова, но посмотрел на Евдокию. И подумал: вот же, совсем другая женщина, никакого сравнения. Даже позавидовал тому, каким взглядом она следила за Вячеславом Ивановичем.

Саида вытащили с заднего сиденья машины и, подхватив за плечи и ноги, перенесли в сарай, где у Дуси хранились дрова для летней кухни. Там положили пленника на старый матрас, и Грязнов, проявляя сердобольность, немного ослабил у него ремень на руках. Саид молчал, не выражая уже протеста — устал либо смирился. Последнее вряд ли, заметил, выходя из сарая, Вячеслав Иванович. Но на всякий случай запасливый Владимир покопался в своей сумке и достал моток широкого скотча, полоской которого заклеил рот пленнику — на случай, если тому захочется орать, привлекая к себе внимание своих.

— Дусенька, — озабоченно заговорил Грязнов, — я сейчас попробую до Алексея дозвониться, а ты, если нетрудно, приготовь нам, пожалуйста, чего-нибудь поесть. А то с этими приключениями скоро совсем живот подведет… Горяченького хочется… — И после паузы добавил: — А теперь мы займемся делом и перешлем в Москву фотик нашего «героя»…

Грязнов открыл ноутбук, дал ему «разогреться», подсоединил приставку Интернета и вставил чип фотокамеры в гнездо…

— Можно звонить на службу, — сказал Климушин, дождавшись, когда Вячеслав Иванович закончил передачу и отодвинул ноутбук. — Алексей Кириллович рано приходит. — Он посмотрел на часы: — Сейчас уже точно на месте…

Грязнов взял мобильник и набрал номер генеральского телефона.

— Алексей! Доброе утро, извини, что беспокою так рано.

— Ничего, я уже служу, — пошутил генерал. — Какие проблемы?

— Недобрые, Леша. Нынче ночью на майора нападение было. Борода у нас.

Подтверждается, извини за косноязычие, след «че», понимаешь, про что я?

— Понял, понял, — уже озабоченно ответил Привалов. — И что дальше? Какие прогнозы?

— Думаю, могут случиться самые неприятные. Бури не будет, но потрясет сильно. На местные силы рассчитывать никак нельзя. Скорее, наоборот. Так что, как бы ни хотелось думать иначе, нужна срочная подмога.

— Та-ак… А вы там не усложняете?

— Рад бы ошибиться. Могу трубочку передать.

— Ладно, но только попозже. А этот ваш сосед, самый молодой? Ну, который там на сегодняшний день главный? Ты ж уверял, что с ним можно разговаривать?

— Его нет на месте, он — на родине, в связи с московской историей. Поэтому мы считаем, что они и собрались пойти ва-банк, пользуясь отсутствием самого. А фамилии и портрет уже отосланы к нам, в контору, жду скорого подтверждения, хотя почти уверен, что все правильно.

— Мне бы вашу уверенность!

— Понятное дело. Мне тут Саня с полчаса назад передал интересную информацию, которая в корне меняет расстановку сил. Так вот, все, что касается конкурентов, похоже, полная туфта, основная проблема — во внутренних разборках. Передел, понимаешь ли. След активно наезжает, я понятно говорю?