В тени луны. Том 1 - Мэри Кайе

Только летом 1855 года леди Глайнд обнаружила, что этот гадкий утенок превратился в лебедя. Джулия устраивала тогда летнюю танцевальную вечеринку для Сибеллы (она не называлась «балом», так как официальный дебют Сибеллы еще только предстоял будущей весной, но по сути это был бал). Приглашены были знатные и богатые юные леди и джентльмены, и подбор гостей был довольно тщательным. Джулия следила за тем, чтобы никто не мог соперничать с Сибеллой, хотя она была не так глупа, чтобы приглашать только невзрачных девушек.

В последние годы Джулия составила секретный список, который держала в ящике своего бюро. В список входили несколько имен молодых людей, с титулами и состояниями или наследников титулов и состояний, которых она считала более или менее подходящей парой своей драгоценной Сибелле. Был и другой список с именами людей, которые по своему положению не годились для этой роли, но так как любой девушке не помешают поклонники, их умело держали на некотором расстоянии, и они должны были повысить ценность Сибеллы в глазах нескольких избранных. Из списка изымались имена молодых людей, уже женившихся на девушках, чьи дебюты были позади. Вечеринка для Сибеллы должна была стать чем-то вроде светских смотрин, предваряющих ее дебют и несущих известность ее красоте. И у Джулии были основания гордиться своей дочкой.

Сибелла была в бальном с кринолином платье из белого гроденапля, убранном цветами примул, вереска и ландыша. Ее золотистые кудри были убраны венком из тех же цветов, а ее юный возраст должно было подчеркнуть простое ожерелье и браслет из мелких жемчужин.

Гораздо меньше уделили внимания наряду Винтер. Это было поручено домоправительнице, миссис Флекер, которой было сказано, что Винтер должна быть прилично одета, но попроще, так как она младше леди Сибеллы. Миссис Флекер обеспечила Винтер платьем из белого индийского муслина и услугами старого городского парикмахера с рынка. Но эффект оказался самым неожиданным. Сказалась ли здесь кровь бабушки Винтер, Анн-Мари де Селинкорт, или что-то еще, но в своем простом, без украшений платье, она выглядела на редкость привлекательной. Ее густые тяжелые волосы были откинуты назад, так что она приобрела горделивую осанку. Украшений Винтер еще не носила, не зная даже, что имеет на это право, но миссис Флекер, готовя ее к выходу, высунувшись в окно, где под самым подоконником росли вьющиеся розы, сорвала одну белую розу и украсила ею черные волосы девушки.

Винтер имела удивительный успех, а Джулия была рассержена и сбита с толку. Она не могла понять, почему мужчины уделяли такое внимание Винтер, а не одной только Сибелле, как она предполагала. Нельзя сказать, чтобы Винтер затмила кузину, это было и невозможно, и Сибелле досталась львиная доля мужского внимания, но Джулия сразу заметила, что люди постарше и посолиднее все время посматривали на дочь Сабрины. Лорд Кэрилон, богатый, представительный скучающий тридцатипятилетний холостяк, спросил у Сибеллы, что это за красивое создание в белом. Сибелла не узнала кузину по описанию, и он указал на нее.

— Вы — о Винтер? — спросила Сибелла изумленно.

— Винтер?

— Винтер, моя кузина. Странное имя, правда?

— Винтер, — повторил он почти благоговейно. — Но что за прелесть.

— Что вы хотите этим сказать? — мелодичный голосок Сибеллы вдруг стал резким.

— Я хочу сказать, что это — удивительное сочетание. Она похожа на снег, на который легла черная тень. Что-то холодное и таинственное, и при этом… — Он как-то странно усмехнулся. — Так это и есть та восточная кузина? Говорили, что она «гадкий утенок». Прошу вас, представьте меня, леди Сибелла.

Артур Кэрилон был не пылкий юноша, но опытный повеса. Мамаши, желающие выгодно выдать дочек, привлеченные его состоянием и не обращавшие внимания на его репутацию, не раз с надеждой поглядывали в его сторону, но его, как всегда, интересовали любовницы, а не женитьба. Он посетил бал Джулии больше от скуки, а отчасти — любопытствуя увидеть наследницу Уэйров, по слухам, замечательную красавицу. Но Сибеллу, которую он окинул взглядом опытного сердцееда, он нашел избалованной и пресной. Других же молодых женщин здесь он уже знал и не находил в них ничего интересного.

Его доверительная манера говорить и красноречие не произвели впечатления на Винтер, которая даже не поняла, что его внимание — честь для нее, и Кэрилон, решивший, что неопытная девушка будет легкой добычей, был поставлен на место с холодной грацией, которая сделала бы честь опытной лондонской хозяйке дома. Он сглупил, решив, что это вызвано девичьим кокетством, и Винтер вынуждена была резко дать ему понять, что у него нет никаких шансов. Это был редкий и неприятный урок для лорда Кэрилона.

Но не он один обратил внимание на Винтер.

— Что за девушка! — сказала престарелая леди Грантам, сопровождающая внучку Камиллу. — Кажется, раньше ее не видела. Кто это, Джулия? Кто? Неужто дочка Сабрины? А, ну, конечно! Видела я ее. Уродина была. Тощая, маленькая, одни глаза, как у совенка. А теперь! Ну, ее мать тоже была красотка, и какая замечательная перемена. И еще, если унаследует материнское состояние… Ее надо бы познакомить с Гарри.

Вечер все же удался не так, как хотелось Джулии, и она решила не повторять ошибок. Винтер больше не посещала балов, но множество молодых людей, приглашенных посмотреть на Сибеллу, теперь интересовались также ее кузиной. Заходил даже лорд Кэрилон, который напрямик спрашивал о контессе. Но леди Глайнд холодно отвечала, что Винтер — еще школьница и слишком юна, чтобы принимать гостей, а ее появление на том вечере было особой милостью этому ребенку. Кэрилон не имел оснований упорствовать, но у других они были. Сибелле вполне хватало поклонников, но Джулия заметила, что это — в большинстве молодежь помельче. Те же, на кого она рассчитывала, как на возможных женихов, проявляли больше интереса к юной контессе, которая не обладала модной внешностью и мало интересовалась этими джентльменами с положением. То и другое было новым и потому — привлекательным. Но, кроме того, в ней была еще какая-то «изюминка», как говорят, когда не знают, как это назвать. И, когда жертвами ее обаяния стали некоторые из наследников титулов и больших поместий, Сибелла была выведена из себя, а Джулия почувствовала холодную ярость.

Оставалось последнее средство: Конвей Бартон должен поскорее вернуться домой и жениться на девчонке. Будущей весной ей исполнится семнадцать, вполне достаточно.

— Я уже написал ему, — сказал старый граф.

На самом же деле он не спешил с этим. Лучше подождать, пока Винтер исполнится лет восемнадцать, а может быть, и двадцать. В прошлом году ему самому исполнилось девяносто, а чувствовал он себя на удивление хорошо. Он еще может дожить до ста лет… спешить некуда.