Калила и Димна - Абдаллах аль-Мукаффа

Я рассказал эту притчу царю, дабы помнил он, что обман может обернуться против самого лжеца, нанеся урон его доброму имени и покрыв позором. Нельзя наказывать невинного и добродетельного за слово, сказанное им против бунтовщика и смутьяна, недостойно великого владыки карать по навету клеветников и вероломных, не следует спешить и обвинять по недоказанному подозрению! Я говорю все это вовсе не потому, что боюсь смерти — как бы ни была она страшна и ненавистна, но от нее никому не спастись, ибо каждый из нас смертен. Если бы у меня было сто жизней и я знал бы, что благосклонность царя можно заслужить, отдав их, я согласился бы на это. Если же повелителю угодна моя гибель и смерть моя принесет ему удовлетворение и успокоение, то я готов принять ее, помня слова мудрецов: «Невинно убиенный получит прощение и блаженство в будущей жизни». И хотя мне известно, что царь наш полон милосердия, кроток и справедлив, что он изгнал насильников и злодеев из своих владений, я обращаюсь к нему еще раз со смиренной просьбой: не спешить с вынесением приговора, ибо сказано: «Если ты силен и облечен властью, но неопытен и неразумен, слушай советов достойного мужа, хотя бы он был слаб и низкого звания, тогда избавишься от ошибок и пороков и приобретешь опыт, какого не добудешь и в старости».

Тут один из приближенных воинов царя молвил: «Все, что сказал этот шакал, вызвано не любовью к царю и не желанием возвеличить его. Он желает лишь найти оправдание своему предательству и спасти свою жизнь!» — «Горе тебе! Да разве можно порицать того, кто желает спасти свою жизнь? — воскликнул Димна. — Кто ближе мне, чем я сам, кто будет меня оправдывать, коли я сам не оправдаюсь, кто спасет меня, если я сам не позабочусь о своем спасении? Кто полюбит меня больше, чем я люблю самого себя, и кого должен я любить сильнее? Древние мудрецы говорили: «Злобный ненавистник, не любящий себя, не полюбит и другого, не жалеющий себя — жесток к ближним». Ты не понимаешь смысла своих слов, а они указывают на то, что ты и есть злобный ненавистник, враг себе и другим, полный черной зависти, которую ты даже не можешь сдержать или скрыть. И кто слышал твои слова, поймет, что ты никому не желаешь добра. Таким, как ты, не подобает стоять у врат царя и тем паче находиться в царских покоях, ибо ты не годишься в товарищи даже бессловесной скотине из простонародья».

Услышав дерзкий ответ Димны, воин, пристыженный, молча вышел, опустив голову, а львица воскликнула, обратившись к шакалу: «Я дивлюсь твоему бесстыдству и наглости, негодный предатель! Ты отвечаешь не задумываясь, будто не знаешь за собой вины, чтобы отвести глаза и снова обмануть!» — «Ты предубеждена против меня, — возразил Димна, — и пристрастна, будто смотришь на меня одним глазом и слушаешь одним ухом. Вам будто не давало покоя то, что предки мои были в немилости, а я долго прозябал в бедности, так что вы все наконец решили донести царю на меня, сообщив о моей мнимой провинности. И сдается мне, что приближенные и родственники царя, пользуясь его долгим благоволением и обольщенные своим богатством и беззаботной жизнью под сенью его милостивого царствования, стали пренебрегать царской службой и позабыли, когда следует им вести речь, а когда молчать».

«Посмотрите на этого бессовестного! — воскликнула львица. — Совершив такое тяжкое преступление, он выставляет себя невинным и безгрешным!» Димна ответил: «Бессовестный тот, кто берется за то, что ему незнакомо, и делает все не так, как следует, например, тот, кто посыпает письмо пеплом вместо песка или сушит чернила навозом, или муж, жеманящийся и наряжающийся в женское платье, или женщина, сидящая в совете мужей в мужской одежде, или гость, утверждающий, что он — хозяин дома, либо поверяющий чужие тайны вместо того, чтобы хранить их, либо тот, кто говорит в присутствии царя, когда его не просят об этом. Бессовестный — это тот, кто, ничего не зная о чьих-либо поступках, берется судить о них и не в состоянии отвратить зло ни от себя, ни от другого».

Львица сказала: «Молчи, злодей! Разве ты не понимаешь, что твои оправдания лишь ухудшают твое положение, ибо говорят о том, что ты упорствуешь и не раскаялся?» Димна ответил: «Злодей — тот, кто желает невинному зла и правому не делает добра».

И царица воскликнула: «Неужели ты думаешь, вероломный предатель, что обманешь царя своими хитрыми речами и он простит тебя и не бросит в темницу?» Димна промолвил: «Вероломный предатель — тот, кто старается погубить своего врага обманом и всяческими кознями, и если тот попадется к нему в руки, губит его, хотя бы он был невиновен».

«Ничтожный болтун, — сказала львица, — удивительнее всего, что у тебя еще достает бесстыдства заставлять нас выслушивать твои поучения и притчи, хотя всем уже стало ясно, что ты клеветник и изменник». Димна возразил: «Ничтожный болтун — это тот, кто не умеет приводить притчи и поучения мудрых, когда они к месту».

«Если бы у тебя была хоть капля разума и совести, ты бы не осмелился на подобные речи, совершив столь тяжкое преступление!» — промолвила львица, и Димна ответил: «Разума и совести лишен тот, кто карает своих доброжелателей, указывающих на происки врагов, и поощряет смутьянов и заговорщиков».

«Наглый лжец! — крикнула царица. — Неужели ты думаешь ускользнуть от наказания за свою ложь? Или ты полагаешь, что твои речи помогут тебе сохранить жизнь?» Димна ответил: «Лжец тот, кто пытается обелить дурное и очернить благое, кто платит злом за добро и воздает угрозами за искренние советы. Я же всегда соблюдал верность своему государю и свято хранил обеты».

Львица спросила: «Что это за обеты ты хранил и как смеешь ты заявлять, что соблюдал верность государю?» И Димна ответил: «Об этом знает мой повелитель, я никогда не лгал ему, и речи мои всегда были правдивы».

Увидев, что лев в замешательстве и готов помиловать шакала, царица поняла, что хитрые речи Димны смягчили его сердце и он поверил в его невиновность. Она сказала сыну: «Молчание в подобных случаях неуместно, ибо оно подтверждает слова твоего противника. В пословице говорится: «Кто молчит — соглашается». Она встала и, разгневанная, вышла, а лев приказал надеть на Димну тяжкие оковы и, заключив его в темницу, начать строгий розыск.

Вечером царица снова явилась к сыну и завела с ним беседу, боясь, что царь помилует Димну: «О сын мой, до меня постоянно доходят разговоры о предательстве и вероломстве этого шакала, и мои подозрения усилились, когда я услышала его дерзкие намеки и неубедительные оправдания. Знай, что речи его соблазнительны и опасны, ибо он вносит смуту в сердца и умы твоих приближенных и подданных. И если ты и впредь позволишь ему разглагольствовать, то он наконец убедит тебя в своей невиновности, так как ты кроток и мягок нравом. Убей его — и избавишься от опасности, казни его поскорей — и освободишься от тягостных дум и сомнений. Все твое воинство от мала до велика наслышано о злонравии и кознях шакала, и никого не обманули ни на мгновение его лицемерные сетования и напоминания о верной службе. И самый скверный из его поступков это то, что он погубил Шатрабу — верного друга, разумного вазира и умелого помощника. Каждый день я слышу новые вести о злодействах Димны, и истинность их не вызывает у меня ни малейших сомнений. И тебе, сын мой, также следует отрешиться от колебаний и не приклонять слух к лживым речам шакала, ибо с каждым днем он, спасая свою жизнь, будет все более красноречив и дерзок, сплетая одну ложь с другой и нагромождая обман на обман — ведь лживость присуща ему от природы. Не слушай его больше, предай казни за его преступления, и наступит и для тебя, и для твоего воинства время покоя и отдохновения».

Лев промолвил: «Всем известно, что придворные и приближенные царя ненавидят друг друга и между ними издавна существует соперничество и зависть. Каждый из них домогается благосклонности правителя и высокого сана, и тот, кто заслужил их, становится мишенью клеветы и доносов, особенно, если он умен и благороден. Я вижу, что моя благосклонность к Димне не по вкусу моим родичам и приближенным, и подозреваю, что они сговорились погубить его именно по этой причине. Я не хочу спешить и накажу Димну, только если мне представят убедительные доказательства после тщательного расследования. И прежде всего я желаю знать, кто рассказал тебе о подслушанном им разговоре между Калилой и Димной».

Львица ответила: «Мне рассказал об этом тот, кому мы оба доверяем, правдивый и надежный, в словах которого я не сомневаюсь. Это тигр, твой давний приятель и наперсник». Услышав это, царь промолвил: «Оставь тревогу и беспокойство. Я придумал средство, с помощью которого мы узнаем всю правду». И львица, оставив сына в его опочивальне, отправилась в свои покои.

Что же касается Калилы, то он не мог найти себе места, опасаясь за жизнь своего друга. В полночь к нему явился один из тех, кто присутствовал на царском совете, и рассказал, что Димну заключили в темницу, закованного в железные цепи. Калила, помня давнюю дружбу, стал горевать, оплакивая участь Димны, и тайком отправился в темницу. И когда Калила увидел каменные стены и тяжкие оковы, глаза его наполнились слезами, и он промолвил: «Эта беда постигла тебя потому, что ты решился на предательство и измену и не слушал моих советов и увещаний. Вспомни — я предостерегал и предупреждал тебя, советовал отказаться от козней и как можно скорее очистить сердце от злых помышлений, и это было моим долгом, ибо если бы я проявил небрежение, то мог бы считаться соучастником твоего преступления. Но теперь поздно говорить об этом, ибо все хорошо в свое время и на своем месте. Ты презрел мои предостережения в дни благоденствия, оказавшись во власти честолюбия и самомнения, которые лишили тебя разума и помутили твой рассудок. Я рассказывал тебе множество притч и хочу напомнить одно из высказываний древних мудрецов, которые говорили: «Изменник мертв до своей смерти». Это не значит, что он умрет раньше назначенного срока, а означает, что жизнь его становится горше смерти из-за его предательства, как это и случилось с тобой, так что смерть может показаться избавлением и отдохновением».