Долгожданная любовь - Марша Ловелл

— О боже! — вырвалось из его груди.

Тело Фэй, горячее, влажное, жаждущее, как будто превратилось вдруг в часть его самого. Теперь я пропал, обреченно подумал Пол. И ничего уже не исправишь.

А может, наоборот? Может, это и есть обретение себя?

Тело Фэй, равно как и ее душа, переполнялись невероятными ощущениями. Она чувствовала, как волна безумного удовольствия захлестывает ее плоть, обжигая, даря немыслимое наслаждение. Ей показалось вдруг, что весь окружающий их мир превратился в тысячу радостных солнечных лучей, окрасился в яркие, сказочные, неземные краски.

— Я люблю тебя.

Эти слова сорвались с губ Фэй нечаянно, как слетает сухой лист, долго цеплявшийся за ветку и вдруг сброшенный с нее порывом налетевшего ветра. Теперь этих слов не вернуть. Фэй испуганно замерла.

Она напряженно ожидала реакции Пола на ее признание. Но ему нечего было сказать в ответ. По крайней мере, он не мог произнести ничего такого, что понравилось бы Фэй. Потому что Пол отчетливо осознавал: Фэй не единственная, кто попался в цепкие сети любви.

В силу своей профессии Пол был знаком со статистикой разводов, она говорила сама за себя. У них с Фэй не было ни малейшего шанса на счастливое будущее. Но в данный момент впервые в жизни Пол задумался еще и о том, что есть и другая статистика. Ведь существуют и такие семьи, в которых супруги живут вместе не только потому, что это им удобно по тем или иным причинам. Ему вдруг захотелось своими глазами взглянуть на такую жизнь, испытать подобное на собственном опыте.

Фэй глубоко вздохнула и довольно спокойно сказала:

— Знаешь, я никогда не стану отрицать то, в чем только что призналась. Не буду уверять, что слова эти вырвались в момент безумной страсти. Но можешь не беспокоиться: я не жду от тебя ответного объяснения.

— Не думай, что я к тебе равнодушен. — На самом деле его чувства к Фэй давно перешли все разумные границы. — И мне хотелось бы сказать тебе то же самое.

Но у меня просто нет права произносить слова любви, мысленно добавил Пол. Если бы я сказал их, то поставил бы под угрозу все, к чему много лет Фэй упорно стремилась.

Самопожертвование никогда не было сильной чертой характера Пола, но он считал своим долгом позаботиться о Фэй и о том, что являлось для нее смыслом жизни. И он знал, что смысл ее жизни — карьера.

— «Хотелось бы» предполагает неуверенность и сомнение. Ты не должен всерьез задумываться об этом. Ведь нам обоим известно, что наши отношения — просто игра. В игре необходимо соблюдать правила.

— Правила иногда меняются.

— Однако взгляды на жизнь остаются неизменными. А мы оба знаем, каковы твои убеждения.

Он неестественно засмеялся.

— Конечно, тем более что они полностью совпадают с твоими: на первом месте работа, а все остальное не так важно.

— Верно.

Но мысль о возвращении в свою холостяцкую сиднейскую квартиру показалась Полу уже не такой вдохновляющей, как прежде. Независимость почему-то изрядно утратила свою привлекательность.

«Я люблю тебя». Пол не мог произнести эти слова вслух. Выбора не было, ему предстояло отказаться от своих чувств, постараться подавить их. Ради Фэй. Если бы в фирме узнали об их романе, о том, что они нарушили существующие правила, это было бы воспринято крайне негативно. Для Пола последствия оказались бы менее плачевными, Фэй, конечно, не потеряла бы работу, однако о партнерстве ей пришлось бы забыть навсегда.

Пол не любит меня, поняла Фэй. Ее сердце сжималось от обиды. Даже если им не суждено быть вместе, ей хотелось, чтобы в его душе зародилось ответное чувство к ней. Но, по-видимому, представления об отношениях мужчины и женщины, которые были заложены в нем с самого детства, остались непоколебимыми.

— Как дела дома? — спросила Фэй, стремясь сменить тему разговора.

— Отец разводится с Кэтрин.

— Ты, наверное, доволен?

— Я не могу быть довольным, когда отец страдает. Кэтрин приехала забирать вещи. Явилась вместе с новым дружком.

— Какое бессердечие! — покачала головой Фэй.

— С каждым днем Кэтрин вела себя все наглее. Мне кажется, она никогда даже не задумывалась о том, какие страдания причиняет человеку, который так много сделал для нее.

— Почему же они жили вместе?

— Для нее очень важна была финансовая сторона — отец обеспечивал ее, а он в свою очередь просто терпел все выходки Кэтрин, многое прощал.

— Я даже представить не могу, что можно так вести себя, — пробормотала Фэй.

Взгляд Пола смягчился.

— Знаю, что ты совсем другая. Но прости меня. Я не хочу испытывать судьбу. Слишком много неприглядного довелось мне увидеть в жизни.

Фэй приложила палец к губам Пола, давая понять, что хочет закрыть эту тему. Он и так доверил ей многое из своих переживаний, рассказал о детстве и о трудностях, с которыми пришлось столкнуться в жизни. Ей не следует вынуждать его делать какие-либо признания.

— Думаю, в мире есть множество более приятных вещей, чем те, о которых мы с тобой, Пол, так долго рассуждаем.

Их взгляды встретились. Фэй показалось, что в проницательных темно-серых глазах Пола она увидела отражение каких-то невероятно нежных глубоких чувств. Но Фэй не смела думать, что именно она была причиной его серьезных переживаний и эмоций. Он увлечен ею, и этого достаточно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Пол.

Фэй постаралась непринужденно улыбнуться.

— Мы можем поговорить, например, о звонке Маннингема. Он рассказал много интересного о миссис Уэстмор.

Пол ласково провел пальцем по ее щеке.

— Разве тебе хочется говорить о делах?

— Признаться честно, вовсе нет.

Пол прильнул к ее губам, и их подхватил порыв страсти.

Фэй открыла глаза и, осторожно повернув голову, посмотрела на соседнюю подушку. На ней умиротворенно посапывал Пол. Поколебавшись секунду-другую, Фэй прильнула к Полу. Он тут же обнял ее, и Фэй ощутила защищенность и комфорт.

Вступив в близкие отношения с Полом и полюбив его, Фэй открыла для себя новый мир. И, хотя Пол ясно дал понять, что не может ответить на ее чувство и не видит у их романа будущего, она ни о чем не сожалела. Фэй вдруг отчетливо поняла: дорога, которую она целеустремленно торила к вершинам карьеры, привела ее в тупик. Теперь для Фэй на первый план вышли чувства.

— Ты уже проснулась? — услышала она голос Пола.

— Мм… Я думаю.

— О совместно проведенной ночи, я надеюсь.

— Она была потрясающей. Но мне необходимо поделиться с тобой кое-чем.

— В чем дело? — настороженно отозвался Пол, его голос стал серьезным.

— По сведениям Маннингема Шэрон Уэстмор была уличена в злоупотреблении транквилизаторами.