Лёд моих диких снов - Ника Каирами

Когда убеждал себя в том, что мне нечего терять, я и помыслить не мог, что что-то всё-таки осталось. Большое и незримое, что не давало мне перешагнуть черту.

Человечность.

Это была она. Но я лишился и её.

Лишился подле того, кому она вовсе не была знакома.

Должно ли это меня успокоить?

Успокоить, когда за стенкой лежат двое моих друзей в "черном тюльпане", ещё утром ходившие по этой земле.

Война.

Я в полной мере осознал, что у этого слова был солоноватый привкус железа, бешеная боль потери и безысходность. Понимание собственного бессилия, когда на

твоих глазах убивают невинных ребят. И лучшее, что ты можешь сделать — убить в ответ.

Я прекрасно понимал, что мои действия подставили под удар всех остальных.

Не сегодня — завтра до нас доберутся. И малой кровью мы не отделаемся.

Но поступить иначе не смог. Наши дни итак уже были поставлены на счётчик...

Когда всё в моей жизни пошло наперекосяк?

Когда я связался с Верой?

Когда стал участником этих грязных игр Рустема?

Или всё началось гораздо раньше и корни этого шли из детства?

Я не смог бы дать на это вразумительного ответа.

Одно лишь знал точно – это всё уже не игра.

А моя дикая животная реальность.

И чем дальше она меня вела, тем страшнее становилось...

Глава 7

Утро четвертого дня со смерти ребят стало для всех фатальным.

- Вот и пришёл пи**ец, - спокойно констатировал Сепуха, когда все подскочили с постелей от раската взорвавшегося снаряда.

- Боевая готовность, бойцы!

В казарму ворвался взъерошенный Старшина. Обвёл всех тяжёлым взглядом.

- Со слухом плохо? Боевая, мать вашу, готовность! - рявкнул, что есть мочи. - Влезаем в портки и автомат подмышку! Пока ливер целый...

- Севушонок! Севушонок, мать твою! - Зарычал он в рацию. - Подкрепление. Срочно. Сами не справимся.

....

- Херня какая-то... Обстреливаем и позиций не меняем. Накроют всех нахрен! - Поделился артиллерист из прибывшего подкрепления.

- Что ты мне это говоришь? Командиру скажи. Приказ здесь стоять, - безрадостно отозвался Старшина. По его мрачному взгляду было понятно: дело – дрянь. Просканировав глазами батарею САУ, он схватился за рацию и отдалился.

- Под расходник пустили, - заметил Сепуха, проводив взглядом Старшину.

- Кого? - уточнил один из зелёных, в панике прижавшись к автомату.

- Кого, кого. Нас. Не вывози, боец. Без тебя тошно.

В стороне брякнул мобильник. Я обернулся. Макс вытер о куртку вспотевшую руку и принял вызов.

- Привет, мам...

...

- Да, всё хорошо. Ты сама как?

...

- Да нет, всё нормально.

...

- Мамуль, мне сейчас некогда.

...

- Кто стреляет? Да на полигоне мы. На учениях.

...

- Правда, мам. Я тебе перезвоню, хорошо?

...

- Всё, давай.

Скинув вызов, дрожащей рукой засунул мобильник во внутренний карман. Сепуха осмотрел его прищуренным взглядом. Качнул головой и вставил в зубы сигарету.

- Откуда ты ей перезванивать собрался? С того света?

- Заткнись, Сепуха.

- Заткнусь. Все мы сегодня заткнёмся.

Встретившись со мной взглядом, Макс отвёл глаза в сторону. Но я всё равно уловил его страх. Лишний раз напомнив себе, что он здесь по моей вине.

...

- Так. Ты, ты, ты и ты, - командир поочередно ткнул пальцем в меня, Мержинского, Макса и одного из местных призывников. - Пёхом через лес. Тихо и незаметно. Через час жду точной информации по единицам техники и живой силы.

- А...

- Что-то не понятно?

- Может, Сепуха с нами? - Предложил Мержинский, но тут же осёкся, наткнувшись на взгляд Старшины, стоящего возле командира.

- Вы-пол-нять!

- Есть выполнять.

В сумерках дорога через лес едва различалась. Мы старались ступать бесшумно, но то и дело натыкались на промёрзлый сухостой, которой хрустел от каждого прикосновения.

Спустя полчаса выбрались к оврагу. Едва перебравшись по обмёрзлой запрошенной земле, ступили на поле, как Мержинский тихо приказал:

- Ложись.

Мы одновременно ухнули вниз, прижавшись к заснеженной земле.

- Там, - указал он вперёд.

- Твою мать, - протянул Макс.

Буквально в сотне метров от нас стояла колонна из девяти танков. Антоха потянулся за рацией.