Время Оно - Михаил Успенский

Жихарь сумел вытащить обратно на хребтину Змея обоих побратимов, а вот ваджру не уберег. Весь поход она никак не могла потеряться, всегда возвращалась к хозяину. Бывало даже, прилипала к телу, когда обе руки были заняты подвигами. Значит, утешал себя богатырь, настал ей час покинуть очередного владельца. Хорошего помаленьку.

Все эти россказни про ваджру богатырь услышал много позже, когда они шли в обратный путь как раз через Индию. Жихарю в этих краях было жарко и влажно, донимали всякие насекомые и змеи. Одна была дума – скорей бы эта страна кончилась и началась совсем другая, с березками да елками. Правда, в Индии запомнил он большое количество местных пословиц, присловий и поговорок, странных и малопонятных:

«Не виноват Шива, коли башка вшива»;

«Каков сам, таков и лингам»;

«Узнали арийские гады, сколько весят «Упанишады»;

«Обожди, подлюга, скоро кончится Калиюга»;

«Как увижу Брахму, так поленом трахну»;

«Настоящий архат не бывает богат»;

«Даже бочкотара – чья-то аватара»;

«Не про Панкрата да Кондрата сложена «Махабхарата»;

«Не про Касьяна да Ульяна сложена «Рамаяна»;

«Где изучается «Ригведа» – там успех, там победа»;

«Поздно кричать: «Кришна, харе!», когда получишь по харе»;

«Слушай своего гуру, а не жену-дуру»;

«Мама мыла Раму, а Рама краснел от сраму» и, наконец, самое непонятное —

«Знал бы карму – жил бы в Сочи».

...Но все эти древние премудрости не могли помочь богатырю вот сейчас, когда стоял он посреди праха в рассыпавшемся доме и выкрикивал от страха разные глупости. Краем глаза он примечал, как ложатся на кирпичи валы паутины, как вьюнок оплетает обломки балок и остатки оконных проемов, как вполне живые крысы растаскивают по углам древние кости в напрасной надежде поживиться.

Но тут прямо перед носом его появилась чья-то рука и от души брязнула Жихаря по зубам. Богатырь перестал орать, помотал головой и сообразил, что рука не чужая, а его собственная и на этот раз она оказалась куда умней перепуганной головы.

Рука ударила вполсилы, поэтому все зубы, кроме утраченных ранее, остались целы. Жихарь сплюнул кровь от разбитых губ и сказал сам себе:

– Дурак ты, Джихар Многоборец. То ли мы покойников не видели? Живых надо бояться...

Но живых вокруг не наблюдалось. Богатырь стал не спеша обходить развалины, как наставлял во сне Беломор. Двигался он вдоль стен, там, где трухлявые доски надежно опирались на каменное основание. Потом, обойдя все некогда роскошные покои, постановил спуститься в подвал.

Сквозь многочисленные проломы в полу свет туда попадал свободно, и можно было пока обойтись без факела. Под ногами хрупало, скрипело и хрустело. Крысы, коим наступлено было на хвост, обиженно визжали. Но подстраховаться все же не мешало, и Жихарь принялся вполголоса напевать-приговаривать особое заклятье – на тот случай, если какой-нибудь умрун попытается подняться:

Есть еще такие люди,Что на свете не живут.Их в народе мертвецамиДа покойными зовут.

Пахарь пашет, зодчий строит,Чернокнижник ворожит,А покойник-тунеядецЦелый день в гробу лежит.

Только самой темной ночью,В час, когда живые спят,Умруны наружу лезутНаподобие опят.

Вы, ребята, не опята,Вас никто не станет брать.Если ж вам самим не спится —Не мешайте людям спать!

Наконец в полутьме богатырь разглядел дверь. Дверь была гладкая, нисколько не состарившаяся, выкрашенная голубой краской и с узорной дверной ручкой. Такие устройства Жихарь уже видел, поэтому смело нажал на ручку. Дверь отворилась.

Богатырь очутился в самой настоящей светлице – хотя, казалось бы, откуда взяться светлице в подвале? Окна в ней были большие, закрытые тонким и чистым стеклом, как в том страшном городе, куда завел их с Принцем некогда оскорбленный леший.

За окнами было в основном небо. Жихарь метнулся вперед, желая разведать пути к возможному бегству, – и отшатнулся. Внизу была бездна. Ну, не совсем бездна: земля-то виднелась, и даже люди по ней ходили мелкие-мелкие, но прыгать туда никак не хотелось.

Жихарь отошел в угол и стал разглядывать светлицу. Напротив него, в другом углу, стояла небольшая, но ладно сделанная кроватка. Неподалеку от нее помещался столик – тоже небольшой. На столике лежали яркие и пестрые вещи. Такие же вещи располагались на полках вдоль стен. Приглядевшись, Жихарь понял, что это игрушки – весело раскрашенные медведи, собаки, обезьяны, слоники и даже крокодилы. Были среди прочих забав и блестящие повозки с колесами. Были и кораблики – с парусами и без парусов. Были какие-то большие раскрашенные бублики, как бы из надутых рыбьих пузырей.

– Есть кто живой? – на всякий случай спросил богатырь.

Что-то зашуршало внизу. Из-под кровати выбрался дитенок – маленький, в коротких штанишках и бывшей белой рубашке без ворота и без рукавов, зато с каким-то веселым зверьком, нарисованным на груди. Мальчонка был курносый, белобрысый, рожица у него вовсе не выражала испуга по случаю прихода чужого человека.

– Наконец-то, – сказал мальчонка, словно ждал пришельца давным-давно.

– Ты кто? – спросил Жихарь.

– Чего ищешь? – сказал вместо ответа малец. – Дело пытаешь или от дела лытаешь?

Богатырь вспомнил, что вопрос этот полагается задавать не ребеночку, но какой-нибудь лесной ведьме, в избу которой ввалился добрый молодец.

– Дак ведь... Беломор говорил... Меч заветный... – Жихарь растерялся. Ну да ничего, сейчас мальчонка вырастет до потолка и выше, обернется страшилищем, и меч придется добывать в честном бою – дело утомительное, но привычное. На всякий случай богатырь глянул на мальцову тень и обнаружил, что, во-первых, тень эта существует, а во-вторых – исправно повторяет движения своего юного хозяина.

– Меч, – ворчливо сказал малец. – Меч всем нужен. Вон, на стенке – бери. Меняю на «киндерсюрприз».

Что такое «киндер-сюрприз», Жихарь догадался, да где ж его взять, нежданный детский подарок?

– Ну, яйцо такое шоколадное, – нетерпеливо сказал дитенок. – А внутри игрушка...

Богатырь приуныл. Знал он, какая в яйце должна быть игрушка – Кощеева смерть. Но ведь Кощей – одно из прозвищ культяпого Мироеда. Найди Жихарь такое яйцо, не пришлось бы ему больше никогда топтать землю, подвизаясь: разом разрешил бы все беды и несчастья земные.

– Нету, – просто сказал он и в доказательство развел пустыми руками.

– Все на халяву хотят, – заметил не по летам суровый ребеночек. – Большой, вот и думаешь, что все можно...