Аватар с Земли (СИ) - Виктор Сергеевич Руденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, конечно же, крылья армии Льва Армянина, следует блокировать. И, если не выйдет, там добиться успеха сразу, то — хотя бы временно, постараться сковать их. Чтобы, находящиеся там воины, не могли оказать помощь, центру армии Василевса. Фома, был уверен, что его многочисленные и достаточно качественные бойцы, вполне там справятся. Как и арабская конница — наверняка, разберется с болгарскими всадниками. Более того, может и не сразу, но фланги армии Льва — обязательно рухнут, под возрастающим давлением. Впрочем, когда развалится середина строя ромеев — это случится там, еще быстрее.
Главное, ведь в другом. Неважно, захотят ли, смогут ли славяне Алексия — саботировать бой, отступиться и открыть центр, для удара его катафрактов. Или, этот чужеземец и его бойцы, останутся верны Багрянородному. И вся эта интрига, с подметными письмами и «торгами» — окажется, лишь, хитро задуманной игрой, службы имперской безопасности. Плевать! По любому — огромный бронированный кулак его катафрактариев, с разгона пробьет строй этих немногочисленных славян, расколет центр войска и смешает полностью порядки, отбросив их прямо на резервы Кесаря.
Лев Армянин, просто не сможет, потом купировать этот удар. Его малочисленные, хоть и отборные кавалерийские части, если и не смешаются в этом хаосе и толкучке, то им негде, будет, развернуться, организоваться и разогнаться, чтобы хотя бы частично, парализовать, все усиливающийся натиск закованных кентавров Фомы. Про пехотные отряды, можно и не говорить — в лучшем случае, Василевс, под их прикрытием, попробует попытаться отступить. Что неизбежно, вызовет затем, обвал всего фронта. И сражение — будет выиграно. Ту возможность, что у малочисленных, состоящих в основном из пехоты и относительно небольшого, подразделения стационарной конницы, славян Алексия, получится отбить или замедлить, могучий удар катафрактов — Фома, вообще не допускал и не рассматривал. Такого, исходя из сложившихся обстоятельств, нынешних условий и его обширного боевого опыта — произойти, просто не могло.
Поскольку, возводить защитные полевые укрепления, либо копать ямы-ловушки — противнику некогда, особенно, в этой твердой каменистой земле. Набросать «чеснока» перед фронтом — скрытно, они не смогут. Впрочем, он сперва пустит вперед легкую конницу, для беспокоящего обстрела и проверки. Если выявится подобная опасность — то его тяжелая кавалерия, ударит не в центр, а по левому флангу неприятеля. Таким образом, битва продлиться немного дольше — но ее результат, все равно, будет предрешен в его пользу…
Император ромеев, сидя в своем дворце Буколеоне, этой ночью, тоже спал мало. Тревожные мысли — охватили его голову, будто терновый венец. Фома-славянин — боялся отравы, а Лев Армянин — предательства. Он был подозрительный, неразговорчивый и мрачный тип. Приказы отдавал в последний момент, чтобы никто, не успел передать его распоряжения врагам.
Злость и ненависть переполняли Кесаря, к своему бывшему подчиненному и боевому товарищу, которого он возвысил и поднял из грязи. Когда, он захватит его — проклятый изменник и самозванец, будет умирать мучительно долго и за все, заплатит сполна… Но для этого, сперва, нужно добиться успеха на поле брани. Василевс, глубоко погрузился в тяжелые размышления — противоречивые думы, неотступно терзали его. Если, он одержит победу, то вернется в Константинополь — смиренно пешком, ступая босяком и с непокрытой головой. Перед ним, будут нести чудодейственную икону Богоматери, которую в храме святой Софии, провозгласят истинной победительницей узурпатора…
Но как же, все-таки, победить? Правда, великий логофет, твердо уверяет, что во время битвы, непременно произойдет чудо! Ибо, дело Императора — свято, поэтому, Божественное провидение, мол, обязательно, подарит ему громкую победу… Однако, промысел Божий, еще никогда не помогал тому, кто сам, ничего не делает. Да уж… Об активных действиях, наступлении или даже локальной атаке — не может быть и речи. Слишком мало, для этого сил. Остается, только держаться и несмотря ни на что — выстоять, уничтожая и изматывая противника.
На левом крыле его войска, находились болгарские конники, союзного ромеям хана Омуртага. Это — были отличные кавалеристы, умеющие сражаться в лучших степных традициях. Исмаилитинян — они не переносили. Поэтому, Лев Армянин и предложил тюркам, на поле боя — стать против мавров. Кроме того, Император, рассчитывал, что прирожденные воины Степи, смогут выдержать натиск, не имевшей тогда равных, великолепной арабской конницы. Тем более, что количественно, болгар, было в полтора раза больше, чем агарян.
На правом фланге рати, Василевс выставил, проверенные части своей немногочисленной армии: легкие конные подразделения схолариев, «средней тяжести» кавалерию иканатов и отряды, тяжело вооруженных пехотинцев. Вдобавок, это крыло, прикрывалось легкими стрелковыми подразделениями псилоев: из пращников, лучников и метателей дротиков. Кесарь, полагал, что эти солдаты, с которыми он, ходил не в один поход — устоят, против втрое превосходящих сил, Фомы. Поскольку, войска узурпатора, выставленные здесь против ромеев (скутаты, токсоты, средняя кавалерия стратигов фем и легкая конница трапезитов), усиленные ополчениями из славян, персов, армян и греков… были хоть и многочисленны, но вовсе не выглядели, шибко дисциплинированными и организованными. К тому же, специализация солдат противника, находящихся на этом фланге — соответствовала, боевым возможностям воинов Императора, отразить тут натиск врага. Тем более, что отступать бойцам Льва — было некуда. Позади, их ждала верная гибель. Ибо в тылу, армии Багрянородного — раскинулось море.
В центре и середине своих порядков, он разместил наиболее преданные и элитные части — тяжелую конницу эскувитов и среднетяжелых всадников, укомплектованных из престижных фем Оптиматов и Вукеллариев. При Императоре, здесь также, были сосредоточены и отборные подразделения пехоты — этеристов и сатрапов. Это был могучий боевой кулак Кесаря. Его резервы и страховка.
Впереди же своего строя, Лев Армянин, выдвинул отлично вооруженные и оригинально экипированные отряды, странного чужеземца Алексия. Этот человек, за семь лет пребывания в Романии, сильно разбогател, завоевал широкую популярность среди народа и приобрел, очень весомое влияние у знати, солдат, моряков и духовенства. Иностранец, давно подтвердил свою полезность и лояльность Империи, был всегда открыт и доступен людям, часто доказывал реальными поступками свое благородство и христианское милосердие… Но, с другой стороны — демонстративно сторонился политики и дворцовых интриг, во многом, оставаясь, непонятным, подозрительным и загадочным субъектом. И он, явно не спешил, полностью интегрироваться в ромейское общество.
Наличие, у столь, непредсказуемого человека (от которого — неизвестно чего, можно ожидать), значительных воинских сил (да еще и состоящих, из
