Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры - Александр Тюрин

– Показывай документы.

На дарственную шуцман глянул левым глазом и вернул обратно, а вот технический чип-паспорт сунул в слот своего терминала.

– Что-то не так, сэр?

– Усе не так, – определил «сэр» и замолчал. Как будто я должен ему доложить про «усе», что не так. Психопрограмма у этого амслава совсем дубовая, в голове от одной мысли до другой сто километров непролазного леса. Но в знак того, что пан баран не так прост, как кажется, по нему пробежал коронный разряд, сжигающий вражеских аэроботов, и лицо его на мгновение украсилось сиянием, как у ангела. Мне даже показалось, что вот-вот сей ангел, возведя очи вверх, начнет возноситься к небу под музыку хрустальных сфер. Но ничего такого не произошло. Шуцман остался на месте, вместо музыки сфер послышалась отрыжка, мутный взгляд был по-прежнему приклеен ко мне.

– Я теряюсь в догадках, пан шуцман.

– На Набережной имени сенатора Маккейна бандиты вымазали витрины коллодием, сделались экраны, которые показывают бандитскую пропаганду о том, что на самом деле это – набережная имени известного националиста адмирала Макарова, – внушительно сказал шуцман, тыкая мокрым щупиком зонда обивку салона. Видно, надеется обнаружить в мазке диверсионные наноустройства. Хорошо, что я первым делом промыл хлоркой весь салон автомобиля. Плохо, что в кабине воняет как в образцовом солдатском сортире.

– Я тут ни при чем, пан шуцман. Как вы можете так? – Я придал голосу политическую чувственность. – Маккейн подарил нам свободу. Я до сих пор не могу забыть, как во время свержения памятника Александру III сенатор показал указательным пальцем на фашиствующего царя и сказал «паф», после чего сдул воображаемый дымок, а статуя благополучно рухнула.

– Есть еще информация, что появились насекомые, которые грызут дорогой личный автотранспорт, оттого что у них мозги биохакерами крякнуты.

Да что ж ты впился в меня, клещ? Ну почему во время войны в тебя не попал снаряд, выпущенный из ржавой гаубицы калибра 152 миллиметра, расчет которой я кормил кашей? Зря, получается, кормил.

– А какие насекомые, пан шуцман? Для этого дела термиты нужны или какие-нибудь супермуравьи с Амазонки.

Не удостаивая ответом, «дорожный ангел» потянулся граблей к приборной доске моего автомобиля, открыл универсальным ключом панель борт-компьютера и вытащил контрольный чип. Без церемоний, прямо пальцами, которыми он недавно хватал сало. Затем вставил мой чип в свободный слот своего терминала и с нетерпением вперился в дисплей.

– Ты приплыл, – сказал шуцман, едва сдерживая улыбку удовлетворения. – На гидротрансформаторе – левый номер.

В его голосе зазвенел тяжелый металл разоблачительных ноток. Интересно, что ему надо? Амславы взятки не берут, по крайней мере мелкие. Похоже, этот фрукт удовлетворяется, когда удается подгадить ближнему своему. Уличных «кабинок счастья» ему мало... Еще пару минут, и я опоздал в книжный магазин.

– Не может быть, пан шуцман, – максимально убедительным тоном сказал я и застыл в улыбке.

Он снова сверкнул зарядом, испепеляющим нановрагов. Искренне жаль, что в районе задницы у пана нет утечки пропана или метана... На самом-то деле гидротрансформатор, конечно, левый, но кого это должно волновать, если «Тризуб» легализовал автомобиль и заложил все необходимые данные в контрольный чип борт-компьютера.

– Усе может быть, – родил очередную философскую истину пан шуцман.

– Вы проверьте, пан шуцман, там же все электронные печати, подписи и гербы.

– Ты мне не указывай, что проверять, «Тризуб» для нас не свет в окошке, – стал свирепеть шуцман, осознав, что я задел его достоинство. На его челе набором морщин отразилась какая-то мысль. – А ты, похоже, хакнул контрольный чип.

Мысль шуцмана теперь ясна – как бы унакосекомить. А у меня и вариантов никаких. Может, попробовать уйти от взаимоотношений по схеме «мишень-выстрел-труп» и пообщаться «чисто по-человечески»? Говорят, что амславы больше похожи на людей, чем наши родные амраши. А если назваться мне козаком, севрюком или гипербореем? Но тогда надо уметь «окать», «акать» и «укать» без ошибок.

– Пан шуцман, у меня, между прочим, бабка из ваших краев. Знаешь, какая классная бабуля у меня была, мне до сих пор ее галушки снятся.

– Галушки, то ж у хохлов. А мы с Бялосточчины, понял.

Тьфу, перепутал со страха! О небо, мне кранты. Этого шуцмана уже не смягчишь. Что могут хавать на Бялосточчине?

– Ах да. – Я натужно хихикнул. – Перепутал галушки с варениками. Мне снятся ее вареники с картошкой...

– Надо, мужчина, послать твои личные данные на наш гипер, а уж потом про бабку толковать. Ну-ка, приложи пальцы к сканеру, сниму твою биометрику.

Вот я и пролетел с Верой Лозинской, если даже этот дядька мурыжит меня от чистой балды... Я обреченно приложил пальцы к сканеру. Через пять – десять секунд его индикатор должен был мигнуть, показывая, что информация считана и отослана на центральный полицейский сервер. Взгляд шуцмана прилип к сканеру, а вот терминал остался на периферии его зрения и был вдобавок повернут слотами ко мне. И тут из глубин сайфира возник виртуальный чертик с надписью на цилиндре «Кряк-бюро Порта-Нигра», чтобы врезать пану по физиономии. От виртуальной плюхи шуцман, конечно, и не шелохнулся. Однако следом уже я схватил шуцманский терминал левой рукой и резко направил его вверх! У пана, получившего в физиономию, отчетливо хрустнули зубы! Под эту сладкую музыку я выдернул свой контрольный чип...

Пока я загонял его в слот автомобильного борт-компьютера, шуцман стоял, прижимая ладонь к лицу, и сквозь его пальцы текла кровь. Похоже, он был поражен, поэтому даже не воспользовался своей бронзовой рукой, чтобы немедленно вырвать с мясом дверцу моего автомобиля и высадить мне все зубы. Да я и сам был ошарашен, первый раз в жизни такое! Меня били и не раз, однажды могли и добить; господ потрошителей отогнал от моего почти-трупа только робот-дворник, который стал делать им замечания, что они пачкают тротуар органическими отходами красного цвета. Случалось и мне психануть, да вклеить какому-нибудь алкашу, если совсем доведет. Но чтобы приложить представителю власти. Это должно было остаться только светлой никогда не реализуемой мечтой. За персоной представителя власти, пусть он последний мудак родом из навозной кучи, маячит импортный электрический стул или принудительный отходняк в Элизиуме. Да это Не-Совсем-Я вмочил шуцману! Я, конечно, оставался в своем теле и никуда из него не вылетал, освобождая место другому, но появилось ощущение... опять ощущение отчуждения какого-то... Нервная система, а вместе с ней мышцы тела действовали как бы самостоятельно, отгораживаясь мембраной от моих мучительных рефлексий.

И хотя момент был совсем не подходящий для игры в слова, я сразу назвал это «не-совсем-мое» тело Негром.

Шуцман наконец потянулся за своим пистолетом, но Негр, ломая ему пальцы, выдернул оружие и зашвырнул его куда-то.

А затем Негр решительно рванул с места. Обогнув с киношным скрежетом тормозов шуцманский БМП, скрежетнул по борту грузовичка, развозящего мороженое с веселыми немецкими напевами «Eis zu verkaufen». С БМП пальнула микроволновая пушка, но попала в автомобиль с мороженым, из которого полетели струи пара и вопли. Пользуясь паровой завесой, Негр свернул за угол, в Тифлисский переулок, который теперь называется Саакашвили-авеню. Вовремя свернул. Что-то поддало в зад автомобилю; Доу-Джонс-стрит была в мгновение ока перегорожена решеткой, выросшей из мостовой...

Сердце у меня зашкалило секунд через тридцать, когда отчуждение от тела прошло, и я осознал, что сейчас этот шуцман трезвонит по всей полицейской сети, передавая данные моего автомобиля, которые успел считать с контрольного чипа. Техпаспорт тоже у него остался. Шуцман хоть и получил в морду, но по-прежнему пан, а я, считай, пропал.

При скорости более двухсот, а на скайвее меньше не бывает, управление автоматически переходит к борт-компьютеру.

Машина мчится по левой полосе скайвея. Слева, за невысоким ограждением – пропасть в пятьсот метров глубиной. Скайвей вьется змеем среди километровых небоскребов Василеостровского Сити, похожих на мексиканские кактусы-переростки, прыгает с одной едва заметной опоры на другую, и ему нет дела до того, что я такой маленький и испуганный.

Стайки рекламных пузырей ненадолго увлекаются за идущей впереди машиной, чтобы секундой спустя размазаться недолговечными сопельками на моем ветровом стекле.

Лопасти дворников мгновенно сметают грязь со стекла, и моему взгляду предстает ничем не замутненное небо в рыночных алмазах. С облаков-биллбордов, образованных нанодисплеями, светится мир идеальных товаров, которые можно купить в кредит с практически нулевым процентом. Можно приобрести мускулатуру полубога, диван с живой шерстью, пять оргазмов в минуту, корм, который сделает вашего кота счастливым, пенис, могучий, как полковой миномет, и много чего другого.