Не знающий любви (СИ) - Чадова Анелия

— Так, свой образ сурового и непреступного начальника и просто хама по жизни, прошу оставить за калиткой этого двора. Мне бяка под боком не нужен!

— А кто нужен? — также спокойно поинтересовался Влад, наклонив голову к правому плечу и внимательно изучая наигранную строгость Риты.

Она с минуту мешкала, не зная, что ответить, после перевела дыхание, улыбнулась и уверенно ответила:

— Самый внимательный и добрый в мире мужчина.

— Таковых не имеем. Дальше по списку, пожалуйста, — все так же спокойно возразил Влад.

— Не имеете, тогда на выход с вещами, но без еды! — возмутилась Рита.

— И не стыдно тебе выгонять холодного, голодного и уставшего человека за двор? — вновь спокойно заметил он, чем заставил её начать нервничать и злиться.

— Нет! Потому что этот вредный человек издеваться надо мною соизволил!

— И мыслей таких не было.

— Были!

— Не было, — всё так же спокойно и уверенно сказал Влад и, преодолевая последнее разделяющее их расстояние, собственнически обнял Риту и страстно поцеловал. Так, как хотелось на протяжении всех сборов и поездки. Так, как хотелось сделать ещё во дворе, но решил не смущать Маргаритку на глазах у всех любопытных соседей. Так, как хотел в самом начале их маленькой игры, но в очередной раз сдержался, любуясь румянцем и эмоциями своей девушки. Теперь же он просто плюнул на все доводы и игры, и просто наслаждался податливостью и отзывчивостью Риты. Безумно хотелось оказаться с ней в горизонтальной плоскости, но уже с совершенно другими намерениями, чем вчера вечером. Это безумство ещё и подогревала страстная покорность Риты. То, как она зарывалась своими маленькими и нежными ладошками в его волосы. То, как она льнула к нему всем телом. То, как издавала тихие, но сногсшибательные стоны. Всё это вместе взятое совсем не вносили ясности ума. Они сводили с ума ещё больше и грозились выпустить на волю всех его внутренних демонов. И направить их в русло страстной любви. Но четкое осознание, что их отношения слишком быстро развиваются в последние три дня, всё же поспособствовали его разумности и сдержанности.

Влад прервал поцелуй, но всё так же остался стоять слишком близко и дышал её прерывистым дыханием. Смотря в серые омуты Маргаритки, он четко осознал, что эта женщина не только его успокоительное и антидепрессант, но и его слабость, его наркотик, его погибель. И принятие очередного факта, только пришлось по душе его холодной натуре. Внутренние демоны просто ликовали, что теперь можно сходить с ума не от злобы и нервов, но и от одной единственной женщины. От одного маленького, хрупкого, но с острыми колючками Цветочка. Его личного Цветочка, рожденного специально для него.

Его сердце, некогда холодное и безразличное, стучало гулко только для нее. И Влад заулыбался. Впервые в жизни заулыбался легко и мягко. Очерчивал кончиками своих пальцев контуры её губ и просто улыбался.

— А в доме тепло, — хриплым голосом заметил Влад, лишь для того чтобы переключится на что-то другое.

— Угу. Я вчера с утра позвонила соседям и попросила включить у нас отопление, прогреть дом, — так же хрипло пояснила Рита.

— Так ты ещё вчера знала, куда увезешь меня? — лукаво полюбопытствовал он.

— Да. Увезла, украла и обратно верну только завтра вечером.

— Я уж подумал, навсегда меня оставишь себе, а ты возвращать завтра будешь, — изобразил он разочарование.

Рита засмеялась. Как-то радостно и беззаботно.

— Ты не моя собственность. Это, во-первых. И, во-вторых, домой тебя верну, но от себя не отпущу. Будешь моим навсегда? — Спросила и сама же испугалась своих слов. Как она могла такое выдать? И кому? Всё ещё так шатко и непонятно в их отношениях, и тут она со своим практически предложением руки и сердца. Чёрт, Рита, где твои мозги!

Вдохнула. Выдохнула. Не сводя своего пристального взгляда от глаз напротив, решила сыграть безмятежность и, улыбнувшись, вопросительно приподняла бровь. Мол, я так пошутила, что ответишь на мою шутку?

Влад же не улыбался. Его объятия стали крепче, а взгляд — острей. О чём он думал, трудно даже предположить. И именно сейчас Рита не хотела бы влезть в его голову и узнать его мысли. Пусть лучше соврёт. Пусть обманет. Пусть пошутит. Всё, что угодно, лишь бы не отдалился от неё. Лишь бы продолжал быть рядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Порой мне кажется, что ты плод моего больного воображения, — тихо проговорил Влад. — Порой мне кажется, что стоит войти в твою комнату и тебя там не будет, лишь прежняя холодная идеальность чистоты. Иногда кажется, что стоит взять мобильный в руки и открыть телефонную книгу, а там не будет твоего номера… Как ты можешь быть реальной, моя Маргаритка? — с хриплой и затаенной болью промолвил он вопрос.

В одно движение он невыносимо сильно сжал её в своих объятиях, заставляя её спрятать своё лицо в его свитере. И, уткнувшись носом в её волосы, тихо продолжил:

— А знаешь что самое страшное? Я так боюсь, что меня в очередной раз переклинит… и ты мне станешь безразличной.

Рита, что есть силы, вцепилась в его свитер руками. Горький ком, образовавшийся в горле, мешал ей не только проглотить отчаяние и боль, но и произнести хотя бы слово. Но, что сказать? Спасибо за честность и откровенность? Нет. Безусловно, ей пришлось по нраву, что он поделился с ней своими мыслями и страхами. Но за такое мужчину не благодарят. Только не Влада.

— Просто не забывай этот свой страх, — словно вечность спустя, тихо прошептала она, заставляя своим дыханием и шепотом вздрогнуть Влада. — Помни это мгновение, и помни свои слова, — добавила она и, немного отстранившись, посмотрела в его темно-карие глаза.

— Спасибо, моя Маргаритка, — хрипло поблагодарил Влад, целуя её в кончик носа.

Этот эпизод и откровения сблизили их ещё больше. Весь последующий день прошёл в лёгкой и умиротворенной обстановке.

***

Они действительно отдыхали и наслаждались обществом друг друга. И так им не хотелось, чтобы наступало утро понедельника.

Кажется, в последний раз Влад действительно так наслаждался выходными на природе… никогда. Да, никогда. Он вечно на что-то отвлекался или просто ему было неинтересно. Сейчас же, он с удовольствием шёл с Ритой на прогулку. Под пристальными и любопытными взглядами местных жителей, они прогуливались вниз по улице, спустились к реке и пошли вдоль берега.

Так тихо. Птицы, насекомые, бабочки и тёплое весеннее солнце. Истории Маргаритки о проведённых здесь нескольких летних каникулах. Оказывается, в этом доме жили её бабушка с дедушкой. Стариков давно уже нет, а семейство Кныш так и продолжает приезжать сюда на период летних отпусков. Родители чаще, чем дети.

Кристина вообще никогда не любила эту глухомань. Рита же любит тишину и покой этой маленькой деревеньки. И Влад для себя осознал, что и он тоже уже влюбился в эту тихую местность. У него в голове промелькнула мысль: купить и для них с Маргариткой здесь домик. И сбегать сюда на выходные от суеты и проблем.

А зимой здесь особенно будет хорошо! Только обязательно камин в доме поставить. Он даже смог ярко представить себе: зима, предновогодний вечер, в доме тепло и уютно. Весело потрескивают дрова в камине. Даже можно для фона телевизор включить. Он сидит в кресле перед камином. На журнальном столике два бокала красного вина. А у него на коленях сидит его Маргаритка. Или можно вдвоём устроиться на удобном диване…

Влад так явственно всё это себе представил, что готов был прямо сейчас звонить риелтору, для скорейшей покупки дома. Но вовремя отдернул себя…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После речки они прошлись по бору и той же неспешной походкой вернулись домой. Рита сразу же приступила к приготовлению обеда, а Влад, сделав себе большую чашку чая, вышел во двор и устроился на крыльце.

Какое же это наслаждение так отдыхать! Просто наслаждаться тишиной и прислушиваться к звукам, доносившимся из дома. То ли свежий воздух, то ли что-то ещё повлияло на него, но спустя минут двадцать таких посиделок, его начало клонить в сон. Леман не стал противиться своей усталости. Он отставил чашку на широкий подоконник, и, тихо пройдя в дальнюю комнату, лег на кровать, и уже через мгновение крепко спал.