Приграничное владение 2 (СИ) - Матюшенко Артем

Раздался хлопок тетивы и небольшой болт угодил тварюге прямо в глаз, войдя почти до оперения. Игенша, как назвал ее дроу, попыталась отпрыгнуть, дернулась в сторону и свалилась замертво. — А хорошо эльф стреляет из своего маленького арбалета, до цели было не меньше тридцати, а то и тридцати пяти метров. Саша может и попал бы из своего, но только в неподвижную мишень и используя оптику.

Лаэрт вновь взвел свой небольшой арбалет и дал понять, что первым стреляет он, а потом уже Саша, показав это больше знаками, чем прошептав. Саша засек время по часам, когда прошло тринадцать минут и он стал надеяться, что больше никого не будет и они с раненым эльфом смогут спокойно уйти, из-за деревьев показалось несколько фигур. Орки так же бежали по противоположному берегу. Их было пятеро, трое держали луки, а двое остальных были вооружены небольшими топориками. Их можно было бы принять за индейцев из старого вестерна, если бы не огромные перекаченные фигуры их преследователей. Наконец орки увидели лежащую на берегу тушу большой гиены. Двое побежали к убитому животному, трое других стали передвигаться за деревьями.

Лаэрт кивнул Саше давая понять, чтобы тот был готов к выстрелу и вновь резко выглянув из-за камня выстрелил. Едва успел он, вжав голову в плечи скрыться за камнями, над ними пролетело две выпущенные орками стрелы. Саша видел как небольшой болт вошел одному из преследователей куда-то в область паха и сейчас тот лежал на камнях суча ногами и глухо постанывая. Саша хотел добить раненого, но Лаэрт словно поняв его намерения отрицательно мотнул головой и показал на деревья, где скрылись лучники и быстро зарядил свой арбалет. Он снова показал Саше один палец ткнув себе в грудь и потом два указав на Сашу, мол я стреляю снова, а потом ты в тех кто за деревьями, понял его Макаров.

Второй орк быстро полз и уже, казалось под прикрытием густой травы растущей на опушке, он через минуту достигнет спасительных деревьев, за которыми притаились его собратья, но вновь щелкнула тетива Лаэрта и клыкастый уткнувшись мордой в землю затих. Через секунду из-за деревьев выскочило трое лучников, но Саша был готов к этому и поймав одну из фигур в перекрестье оптики нажал крючок спуска. Болт как в замедленном кино пролетев полста метров вошел в незащищенное доспехом, тело орка. Грузная фигура осела и через некоторое время перестала двигаться. — Видно неплохо попал, раз убил, а не ранил. — Довольно подумал парень.

Как только на берегу показались преследователи, Саша вновь вошел в магический режим, который он назвал боевым и теперь надеялся, что столкновение с погоней закончится быстрее, чем он снова израсходует всю ману.

Лаэрт одобрительно кивнул и скрестил кисти рук, что Саша понял как — молодец, завалил на глушняк! Механические часы на руке мерно отщелкивали секунды. Пауза затянулась и лишь журчание воды в ручье и стоны раненого Лаэртом орка, которые казалось стали громче, нарушали тишину. Раненый, хоть и медленно, но полз к деревьям, загребая руками.

Из-за деревьев послышался окрик. Через пару секунд орки опять что-то прокричали. И на удивление Саши, темный эльф ответил им крикнув в ответ. Видя недоуменное Сашино лицо, Лаэрт пояснил:

—Раненого забрать просят. Видишь у него в волосы красное перо вплетено, это или сын главы рода или один из детей шамана. И он молод, потому как у женатого орка голова обрита, только шаманы волосы в косы заплетают. В общем они его раненым не бросят, сказал, чтобы забирали.

Сначала Саша вообще удивился, что орки разговаривают, не вязалось у него, что поедающие человечину клыкастые монстры разумны. Потом укорил сам себя. — Вот дурак, Клим же рассказывал, что у них даже города свои и не камнями в них кидают как троглодиты какие, а из луков стреляют — естественно разумны. Просто мировоззрение у них такое, что всех кто не орки жрать можно, вроде как низшие существа для них- простые животные. Хотя чему удивляться, фашисты вон тоже делили людей на высшие расы и недочеловеков, которых можно использовать как рабов, а из кожи и костей умерщвленных в концлагерях изготавливать сумочки и мебель. Да, что фашисты! Британцы, сволочи, объявили коренных тасманийцев животными и истребили их всех. Где-то он даже читал, что церковь не осуждала факты каннибализма во время крестовых походов, так как официально объявила — у аборигенов души нет, стало быть это не люди вовсе, а значит можно их кушать за милую душу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А тут вообще другая раса, хоть и разумных, но звероподобных монстров людоедов. А то, что Лаэрт разрешил раненого забрать, так может и правильно, — чуть пожал плечами Макаров, — может и они нам за это, дадут уйти беспрепятственно. Хотя поле боя несомненно осталось за нами- двое убитых и один раненый, не считая убитых и раненных орков у разоренного хутора.

Через некоторое время из-за деревьев вышел орк и пригибаясь побежал к стонущему товарищу. Неожиданно хлопнула тетива и склонившийся над раненым орк, кулем повалился на светлые камни. Лаэрт только пожал плечами, на укоризненный Сашин взгляд.

—Ты же сказал, что разрешил им раненного забрать? — Удивленно спросил его Саша.

—Ну считай, что обманул. — Спокойно ответил дроу. — Военная хитрость.

Саша промолчал. Нечего лезть в чужой монастырь со своими понятиями, дроу опытен и хитер, раз сделал так, значит так было нужно. Да и жалости к этим уродам нет никакой, чтобы еще слово давать, — вспомнил Саша привязанного к дереву человека с распоротым брюхом и кровавой коркой на лице.

Последний невредимый орк кинул веревку раненому и когда тот намотал ее на руку стал тащить его к спасительным стволам.

—Этим дадим уйти, — ответил дроу, на невысказанный вопрос напарника, — пока раненного дотащит, мы далеко уйдем. Можно конечно и этих положить, преимущество теперь на нашей стороне, но тогда шаман это поймет и вышлет еще преследователей. Судя по всему орков на хуторе осталось немного, но зачем нам два-три ухореза на хвосте? А теперь если и пошлет оставшихся, то часа через два-три, когда своих дождется. Может конечно орков больше, просто один отряд уходил осматривать окрестности, но все равно у нас хороший временной запас будет. Да и их гончую — игеншу, мы прикончили, сами они магией не владеют, так что медленно пойдут, каждую минуту от нас какого подвоха ожидая. А мы если их почувствуем, то можем пару ловушек позади себя оставить, чтобы не разочаровать их и чтобы погоня, им простой прогулкой не показалась.

Сейчас отойдут поглубже в лес и мы тоже двинем. Раненого он одного не бросит, побоится, что мы за ними пойдем и добьем. Да и если орчонка знатного живым дотащит, награду заслужит. Поэтому потащит его до самого хутора, где шаман засел. Хотя если у шамана всего несколько воинов осталось, то никого за нами не пошлет. Ну да видно будет. — Он с сомненьем посмотрел на трупы поверженных врагов. — У тебя сколько болтов осталось?

—Четыре всего, ответил Саша разглядывая оперение торчащих снарядов из жесткого пенала.

—А у меня, два. — Он поморщился, но потом махнул рукой. — Хватит надеюсь. Луки и стрелы, я больше чем уверен орки забрали или припрятали, а свои болты из трупов вырезать- времени нет. Уходим! И Лаэрт поднялся, закинул за плечи свой кожаный мешок на лямках и неуклюже, шипя сквозь зубы, похромал в глубину леса. Саша тоже подхватил свой вещмешок, затем подумал и стянул кольчугу и стеганный поддоспешник. Прикинув, что во всем этом наряде он далеко не уйдет, изойдя потом. Кольчугу свернув уложил в вещмешок, а поддоспешник привязал к поясу за рукава — а-ля, турист на пешей прогулке. Если орки начнут их преследовать, то только часа через два-три, как сказал эльф, за это время хоть камуфляж успеет просохнуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Саша вытащив фляжку из брезентового вещмешка, сделал несколько быстрых глотков, потом не без опаски выскочив на каменный берег, наполнил ее дополна и побежал догонять эльфа. Лаэрт сделал не больше двух десятков шагов и остановился прикусив губу, оперевшись рукой на ствол кривого дерева.

—Держись пока, — подставил Саша ему свое плечо, — увижу палку хорошую, на манер костыля, спилю. — Хлопнул он себя по ножнам с мачете и они заковыляли прочь от холодного ручья, ставшего местом побоища.