За границей любви (СИ) - Алианна Росса

Утро я провожу в бесконечных размышлениях. За годы брака я стала неинтересной для Берка, я стала неинтересной даже для себя и последнее обижает меня ещё больше. Мои дети уже давно не маленькие комочки, которые ежесекундно нуждаются просто в маме. Они нуждаются в маме, которая крепко стоит на ногах и будет для них ориентиром по жизни. Женщина, которая устраивает скандалы любовницам отца, никогда не вызовет у них уважения. Смахнув слезы со своих глаз, я пишу Марко, что приеду за вдохновением, лишь улажу семейные дела. Делаю пару звонков адвокатам моего отца, поручив подготовить заявление о разводе.

Набравшись смелости, я рассказываю своей матери о ситуации в моей жизни. У нас сложные отношения, ведь она всегда считала, что я недостаточно стараюсь в заботе о муже и своей семье. Она молча выслушивает мой монолог и на моё удивление даёт мне свое благословение, обещая всячески помогать.

Внутренний подъем от поддержки моих родных, немного заглушили боль, которую терпит моё сердце. И новости о болезни моего старшего сына, моего первенца, моего сладкого мальчика, я восприняла стойко. Не удержавшись от слез лишь в момент встречи с мужем, который всячески снова пытается меня унизить, говоря, какая я плохая мать. Смотря на него, я понимаю, как же он жалок, и выглядеть в его глазах так же я не собираюсь. Болезнь моего сына оттянула момент отъезда в Италию. Я с любовью забочусь о своём малыше и грежу о деле, которое так любила. Моя жизнь изменилась, и я готова меняться вместе с ней.

45. Берк.

После завтрака я весь день провожу в поиске той компании, что обогнала нашу в прошлом месяце. На это уходит почти весь день. Информации мало, в новостях про это почти ничего не пишут, видимо, потому что компания новая. Скорее всего, отец не выводил её на арену и копил силы, чтобы потом одним махом уничтожить меня. Но я этого не допущу. Не позволю унизить меня или отобрать «D.A.». К вечеру я всё же нахожу что-то похожее на ту компанию, которая нас обогнала. Но сведения в интернете очень размытые, цифры не приводятся, руководители не указаны, поэтому я не могу быть уверен. Я гуглю адрес и решаю, что завтра заеду туда и всё выясню. А пока… я смотрю на телефон и вспоминаю о Елене. Думаю, она уже в Москве. Вряд ли Кемаль успел за двадцать минут доехать до аэропорта. Я бы связался с ней, но судя по тому, что она выключила свой телефон и не желала ни с кем разговаривать, она вычеркнула меня из своей жизни. Что ж, я сделаю точно так же.

А пока что, я поеду к сыновьям. Осман уже дома, идёт на поправку, хвала Аллаху. Я сажусь в машину и еду к своему дому. Когда я подъезжаю, меня охватывает чувство, будто это уже не мой дом, будто я жил в нём очень-очень давно. Я тихо открываю дверь ключом и захожу в холл, осматриваюсь — никого не видно, везде царит полумрак и только недалеко горит свет в гостиной, куда я и направляюсь. Моим глазам открывается удивительная картина: Ханде сидит и тихо читает сказку Исмаилу, пока Осман спит под пледом на её коленях. Как только младший сын видит меня в дверном проёме, он с радостными криками бросается ко мне.

— Папа, папа! — кричит он и забирается ко мне на руки. Я так счастлив в этот момент. Мой сын, моя душа. — Папа приехал! Осман, смотри!

Осман открывает глаза, немного покашливая, и улыбается. Он ещё слаб. Я присаживаюсь рядом с ним и целую его в лоб.

— Как ты? — спрашиваю я у него, держа Исмаила на руках, потому что он обвил мою шею и не отпускает.

— Уже лучше. А когда ты дома, то я чувствую себя совсем здоровым.

— Ему действительно лучше, — говорит Ханде и встает с дивана. — Лекарства помогают, спасибо нашим врачам.

— Я думал, мальчики будут у моих родителей.

— Там сегодня Кемаль, я решила им не мешать и забрала сыновей домой. — Отвечает она, наливая стакан воды. Вижу, как её руки дрожат. — Почему ты его ударил? Я видела рану.

— Я так и знал, что он никуда не поедет. — Внутренне ликую я. — Ударил, потому что он заслужил.

— У тебя все всё заслужили, кроме тебя самого. Та женщина выбрала Кемаля? Ты поэтому бесился и дрался с ним? — слышу в голосе Ханде ехидство.

— Не говори таких вещей при детях. — Осекаю её. — Это только между нами, не вздумай их впутывать.

— Я и не думала. Мне нужно тебе кое-что сказать. — Говорит она приглушённо и садится совсем близко. Приходит няня и забирает мальчиков ужинать.

— Я тебя слушаю. — Говорю я Ханде и замечаю, что в ней будто что-то изменилось.

— Мне нужно будет уехать в Италию на пару месяцев. Я хочу возобновить свою работу с картинами.

— Ты снова пишешь? — удивляюсь я. Она давно забросила это дело, хотя раньше у неё был неплохой успех в этом деле, и она даже выставлялась в разных странах.

— Пока нет, но мечтаю вернуться к этому. Мне теперь нужно строить свою жизнь. Кстати, документы на развод я уже подала.

Эти слова просто ошеломляют меня. Я ожидал чего угодно — скандалы, мольбы, угрозы. Но то, что Ханде может сама подать бумаги на развод и спокойно об этом говорить, приводит меня в замешательство.

— А детей ты хочешь скинуть моим родителям, да? — меня бесит её спокойствие и то, что она снова и снова снимает с себя обязанности по воспитанию детей.

— Не пойми меня неправильно, но все эти годы я посвятила семье. И теперь я просто никто. У меня ничего нет. Разве такая мать нужна нашим детям? Между нами всё кончено, но это не значит, что я должна сесть и рвать на себе волосы, убиваясь всю оставшуюся жизнь. Я осталась без опоры, которая у меня была. Значит, пора обрести эту опору в себе. Я хочу что-то дать нашим детям. Но пока что у меня совсем ничего нет. Поэтому мне придётся ненадолго уехать. Я буду прилетать по выходным, обещаю.

— А что именно ты собираешься делать в Италии? — недоумеваю я.

— Это уже тебя не касается. — Резко отвечает она и улыбается.

— Что за дерзость такая? — вспыхиваю я. — Отвечай нормально!

— Мы теперь чужие люди! — повышает она тон. — И моя личная жизнь теперь