Тамплиеры и ассассины: Стражи небесных тайн - Джеймс Вассерман

Многие сирийцы считали Синана богоданным имамом или, по крайней мере, худджей. Некоторые даже придерживались мнения, что он Бог во плоти. По-видимому, сам он рассматривал себя как орудие божественной воли, не ниже таких пророков, как Адам и Иисус. По преданию, однажды ночью ученики обнаружили его беседующим с зелёной птицей, сияющей ярким светом. Синан объяснил, что это душа Хасана II, явившаяся, чтобы попросить помощи сирийского имама. После смерти Синану воздавались беспрецедентные почести, нашедшие наивысшее выражение в постройке посвящённого ему святилища[65]. Считалось, что, подобно Махди, Синан не умер, а перешёл в скрытое состояние, из которого он однажды вновь явится людям.

Синан доставил своей пастве весьма достойное положение, характеризовавшееся относительной независимостью и мирными отношениями как с франками, так и с суннитами. На протяжении последующего столетнего периода крестовых походов сирийские низариты продолжали поддерживать оживлённые связи с обеими сторонами, сохраняя за собой статус третьей силы в Святой Земле. Они заключали временные союзы с различными как христианскими, так и суннитскими вождями, воплощая своими непредсказуемыми действиями фактор неизвестности, имеющий столь важное значение в такой политически нестабильной стране, как Сирия.

Не обладая харизмой и могуществом Синана, последующие лидеры сирийских исмаилитов вновь подчинились власти Аламута. В 1211 году Хасан III провозгласил возвращение к шариату и вступил в политический союз с Аббасидским халифом. После этих событий низариты, по-видимому, прекратили убивать других мусульман: по крайней мере, сообщения о подобных случаях исчезают со страниц летописей. Однако в 1213 году сирийские фидаи убили Раймунда Антиохийского, сына Боэмунда IV. Разгневанный Боэмунд отправился в поход на низаритов. Впрочем, благодаря своему новому, вполне ортодоксальному положению, низариты получили право и возможность обратиться за помощью к суннитским Айюбидским правителям Алеппо и Дамаска, которые заставили франков остановить нападение.

Хотя в своей повседневной жизни сирийские низариты самостоятельно принимали все решения, в случае необходимости они охотно вспоминали о том, что подчиняются Аламуту. Например, во время крестового похода Фридриха II, начавшегося в 1228 году, Фридрих попытался вступить в прямые переговоры с ассассинами. Он привёз им богатые дары. Сирийцы тактично отвечали, что, хотя они умеют ценить проявленное к ним внимание, посольству придётся проделать долгий и опасный путь до Аламута, чтобы провести переговоры на уровне, необходимом для выполнения поручения Фридриха. (Несмотря на проявленную осторожность, за переговоры с Фридрихом низариты подверглись нападению франков и были вынуждены выплачивать дань госпитальерам в дополнение к продолжающимся выплатам тамплиерам.)

В 1230 году низариты оказали помощь госпитальерам в их войне с Боэмундом IV. Его преемник, Боэмунд V, написал папе Григорию IX письмо, в котором жаловался на союз между госпитальерами и ассассинами. Григорий отправил послания архиепископу Тирскому и епископам Сидонскому и Бейрутскому, требуя, чтобы как тамплиеры, так и госпитальеры разорвали любые союзы с ассассинами.

В 1250 году низариты отправили послов к королю Франции Людовику IX, прибывшему в Сирию для участия в очередном крестовом походе. Они просили его избавить их от дани, выплачиваемой военным орденам. Хотя им не удалось достичь договорённости (об этом подробнее см. в части 3), один монах, владевший арабским языком, по имени Ив Бретон, поехал вместе с низаритскими послами в Масьяф. Там он был принят исмаилитским вождём, вероятно Тадж ад-дином, и обсуждал с ним библейские и прочие религиозные вопросы. Позднее Ив рассказал, что хозяин показался ему дружелюбным, умным и образованным и что у изголовья он хранил какую-то христианскую книгу. Ив также изложил учение сирийских исмаилитов, согласно которому того, кто умрёт на службе своего господина, ожидает благоприятная реинкарнация.

Ослабление сирийской низаритской общины было предрешено падением Аламута в 1256 году. Их могущество было подорвано сначала монголами, а затем приходом к власти в Египте мамлюков. В 1259 году умер великий хан Менгу. Узнав об этом, его брат Хулагу вернулся в Персию, оставив во главе сирийских войск Кет-Буку. В 1260 году Кет-Бука потерпел поражение от энергичного и жестокого мамлюкского военачальника Бейбарса, который наконец изгнал из Сирии ненавистных монголов. В этом походе на стороне мамлюков вместе с остальными мусульманами сражались и сирийские низариты.

Мамелюки были рабами, по большей части монгольского и тюркского происхождения, из которых набиралась дворцовая гвардия Айюбидов. Когда в 1249 году умер ас-Салих, последний султан из Айюбидской династии, его вдова Шаджар-ад-Дурр, бывшая рабыня, устроила убийство своего пасынка и провозгласила себя правительницей страны. Каирская знать настояла на том, чтобы она вновь вышла замуж, и выбрала ей в мужья другого бывшего раба Айбека. В 1257 году Шаджар-ад-Дурр убила Айбека, после чего была забита до смерти служанками первой жены своего второго мужа. Следующий мамлюкский султан Кутуз был убит в 1260 году Бейбарсом. Мамелюкские династии управляли Египтом до 1517 года, когда к власти пришли турки-османы.

Бейбарс был тюркским невольником. Со временем он выдвинулся, став главнокомандующим египетской армией. Теперь же он стал султаном Египта и фактическим повелителем Сирии. В 1265 году он начал взимать налоги с ассассинов, забирая себе часть дани, выплачиваемой им другими правителями. Ассассины также платили ему дань, которую ранее отдавали госпитальерам. К 1270 году Бейбарс начал сам назначать руководителей ассассинской общины. В 1271 году он узнал о существовании низаритского заговора против его жизни. Это известие избавило его от всяких остатков терпимости, если они когда-либо у него были. Он начал методически захватывать все крепости низаритов. К 1273 году все низаритские замки управлялись ставленниками Бейбарса.

Сирийский орден ассассинов был сокрушён. Однако, в отличие от монголов, полностью разгромивших персидских низаритов, Бейбарс позволил сирийскому ответвлению существовать на правах его подданных. После этого они часто выступали в качестве наёмных убийц, выполнявших поручения своих египетских правителей, по жестокой иронии судьбы превратив убийства в ремесло. Прежняя клевета стала явью. Бейбарс также нанёс окончательное поражение крестоносцам, включая тамплиеров. Мы вернёмся к этим событиям в части 3 нашей книги.

Глава X

Низариты-исмаилиты в наши дни

Как персидские, так и сирийские низариты совершенно неожиданно оказались лишёнными статуса независимого государства после разгромов, учинённых монголами и мамлюками. В отличие от сирийских, персидские ассассины не сохранили даже иллюзии политической самостоятельности. Тем не менее, по-видимому, они были более крепки в своей вере, поскольку сумели укрыть малолетнего имама Шамс ад-дина Мухаммеда, сына Хуршаха, и перевезти его в Азербайджан к северо-западу от Аламута. К счастью для них, незадолго до падения аламутской крепости одна низаритская община смогла утвердиться в отдалённой области верхнего течения Окса, незатронутой монгольским нашествием. Эта группа донесла до наших дней основное ядро персоязычной исмаилитской литературы, доступной современным исследователям.

Послеаламутский период растянулся на семь столетий. Мы отметим лишь основные вехи. Если читатель захочет узнать больше об этой эпохе, мы с удовольствием отсылаем его к энциклопедическому труду Фархада Дафтари «Исмаилиты», в котором содержится подробное обсуждение этой темы, а также ссылки на многочисленные дополнительные исследования. Идя по стопам Владимира Иванова, основоположника современного изучения исмаилизма, Дафтари разделяет послеаламутскую эпоху низаритской истории на три основных периода. Первый, который можно считать непосредственным следствием уничтожения государства низаритов, продолжался около 200 лет. Второй длился ещё 200 лет и известен под названием Анджуданского возрождения. Современный период начался в середине XIX века и ознаменовался перемещением имамата в Индию при первом Ага-хане.

Любое обсуждение положения низаритов после утраты государственности должно начаться с наблюдения, что, несмотря на переход многих сектантов в более ортодоксальные мусульманские течения, низариты-исмаилиты сумели сохранить свою исключительность и традиционную преданность имаму и оказать стойкое сопротивление внешним культурным влияниям.

В течение двух столетий после падения Аламута имамы скрывались даже от своих приверженцев и жили в условиях строжайшей такийи в крайне враждебном окружении. За время этого безначальствия вследствие ассимиляции, постепенной и мирной утраты культурного своеобразия, численность низаритов снизилась намного больше, чем могло бы произойти в результате военных действий. Однако даже в самых тяжёлых обстоятельствах многим персидским и сирийским низаритам удалось сохранить свою религиозную и культурную обособленность. Привычка к дисциплине и маскировке, культивируемая тайным обществом, несомненно, помогла спасти множество жизней.