Князь Сибирский. Том 3 (СИ) - Кун Антон

Ноги Третьего подкосились, но он устоял. Все к чему он шел столько лет рассыпалось вмиг. Столько стараний и интриг, столько подкупов и унижений перед высшими Столпами: все в одну секунду потеряло свою силу. Но противиться воле Совета он не мог.

И ладно бы его не повысили до Второго уровня, его еще и столкнули вниз с пьедестала. И всему виной мудак, что сидит справа. Гнида Пятый, что не смог замочить отмороженного ублюдка. Не смог сам и не убедился, что это сделал кто-то другой.

Третий приподнял руку, и она налилась густым оранжевым светом. Он был готов покарать провинившегося.

— Остановитесь! — потребовала Первая. — Еще движение, и я приму меры.

Но Третий уже не мог себя контролировать.

Первая лишь повела взглядом, и Вторая среагировала мгновенно. Короткий взмах, и Третий рухнул на пол, придавленный невидимой силой.

— Полежите и отдышитесь пока, — произнесла Первая и тут же утратила всякий интерес к распластанному на полу человеку. — Теперь, что касается вас, Пятый. Мы не можем уменьшить ваш Уровень в нашей иерархии. Наш Круг ограничен пятеркой. Но и изгнать вас за первую провинность было бы неправильно. К тому же, изгнание равносильно смерти в прямом смысле. Круг не покидают, из него уносят вперед ногами. В виду того, что это первый ваш существенный просчет, Совет в лице трех представителей постановил наказать вас вынесением первого предупреждения. Снимете пиджак и рубаху сами?

Пятый что-то замычал и замотал головой. Придавленному к полу Третьему казалось, что Пятый пытается отказаться. Еще бы, предупреждения выжигаются огнем, такое мало кому понравится. Но сейчас сам Третий имел птичьи права и не то, что помочь коллеге не мог, даже не стал бы этого делать. Ведь из-за того проступка, на него тоже падет наказание. Да еще какое! Боль от огня предупреждения ничто по сравнению с унижением, которое совсем скоро испытает Третий.

Тем временем Первая зачитывала приговор Пятому. Придавленный к креслу человек пытался вырываться, но это было совершенно бесполезно. Четвертая подошла к приговоренному и распахнула на нем пиджак. Затем так же небрежно дернула рубашку, задирая ее кверху. Обнажённый слегка обрюзгший живот Пятого мелко трясся.

Первая закончила читать приговор и воздела руку кверху. На ее ладони возник крохотный ярко оранжевый лепесток огня. Он закружился, превращаясь в некое подобие печати сантиметров пять в диаметре. Витиеватые линии на оттиске что-то означали, но ни Пятый, ни Третий не знали, что именно. Как, впрочем, и сама Первая. Но такова была традиция.

По велению Первой, печать метнулась к человеку на стуле и впилась в незащищенную кожу. Человек заорал. Крик через секунду перешел в визг, а затем постепенно стих. На животе остался кроваво красный оттиск. В помещении завоняло паленой кожей и мочой.

Первая презрительно посмотрела на Пятого, но ничего не сказала. Прислуга потом все уберет.

— А теперь, переходим к вам Третий, — вновь сухо произнесла Первая.

Понижение уровня не сопровождалось никакими яркими эффектами или болевыми ощущениями, но официальное объявление заставило, теперь уже Четвертого, скривиться, словно ему на живую выдирали зуб.

Бывшая Четвертая наоборот сияла от радости, будто ей удалось выиграть в лотерею. В какой-то степени, так оно и было.

Глава 18

Проснулся я рано. Где-то совсем рядом в ветвях раздавалось тонкое протяжное пение птицы. Этот звук привел меня в чувство лучше любого будильника.

Воздух в палатке отдавал ночной прохладой, и мне стало зябко. Пришлось растереть руки, плечи и ноги, чтобы немного согреться. Зевнув, я принялся выбираться из-под тента.

Еще не разошедшийся с ночи туман плавал каким-то бесформенным облаком над самой землей. Пахнуло влагой и прелой травой. Я зевнул, выпрямился, и меня тут же пробил озноб. Поежившись, я огляделся.

Стоя по пояс в серо-серебристом облаке, я видел лишь верхушки предметов. Дуга руля торчала из ваты тумана, словно замысловатый лук, зависший в воздухе. Весь остальной байк был укрыт брезентом и находился под серебристой поверхностью дымки. Край палатки полукуполом плавал за моей спиной. Ближайшие деревья напоминали подрезанные снизу соцветия брокколи.

Я усмехнулся. Вдруг нестерпимо захотелось отведать горячего сырного супа.

Подойдя к байку, я стянул с него тент и пошарил в сумках. Со стороны было похоже, что я просто погрузил руку в туман и что-то там делаю.

Найдя пакет с бутербродами, я наскоро перекусил. Жить стало легче, жизнь стала веселей. Жаль, что не удалось выпить горячего чаю, но ничего, потерпим.

Теперь можно был отправляться в путь.

Я собрал все вещи, сложил в сумки, поймав себя на мысли, что тороплюсь. За это время туман немного растянуло, а среди ветвей начало проглядывать красное утреннее солнце.

К трассе я выехал в приподнятом настроении. Уже хотелось поскорее начать двигаться. Дорожное полотно разгоняло туман лучше солнечных лучей. Марево теплого воздуха едва заметно колыхалось над самой поверхностью.

Взглянув налево и направо, убедившись, что вокруг ожидаемо пусто, я вывернул на асфальт и дал газу. По бокам замелькали деревья, через минуту слившиеся в единую серо-зеленую полосу.

К моей великой радости, городов на пути больше не встречалось. Трасса огибала населенные пункты, словно опасаясь к ним приближаться. Извивалась змеей, уворачивалась от мест обитания людей. Зато, выйдя на простор, уходила вдаль стрелой. На этих участках я выжимал, сколько мог. Каждый раз ловя адреналиновый кайф, замечая на спидометре цифры далеко за двести.

По моим прикидкам приграничная зона должна была начаться совсем скоро. Еще перед тем, как сесть на байк утром, я изучил карты, определил значимые повороты дороги, указывающие на приближение к границе.

Очередную серию поворотов я прошел медленно, понимая, что за ней меня будет ждать проверка. Бояться пограничников не было никакого смысла. Я не вез контрабанды. У меня имелся документ — паспорт на мое имя. Удостоверение представителя я еще утром убрал подальше. Имена в бумагах не совпадали, так что не стоило вызывать лишние подозрения.

Единственной проблемой были кристаллы, но у меня была идея, как решить этот вопрос. Я ощущал в себе силы аккуратно и незаметно подменить воспоминания в голове досматривающего. Главное, чтобы он был один. И не стал поднимать тревоги, едва заметив годовой бюджет небольшого города у меня в кармане.

Первый шлагбаум на дороге попался мне через километр.

Широкая черно-белая полоса перекрыла мне путь. В крохотной будке сбоку сидел человек и, прихватив винтовку, вышел мне на встречу.

— Доброе утро! Лейтенант Калужный, — представился он. — Здесь приграничная зона, требуется проверка документов.

Я кивнул и молча протянул ему паспорт, достав его из внутреннего кармана.

Лейтенант проверил документ. Попросил меня показать лицо и снять шлем. Я расстегнул ремешок, стащил каску и снял балаклаву.

— Планируете пересечь границу? — поинтересовался военный.

— Да, конечно. Зачем же мне еще туда ехать? — усмехнулся я.

— Мало ли, — протянул лейтенант, сообразив, что задал глупый вопрос.

— Досмотр дальше? — спросил я, чтобы хоть как-то ускорить процедуру.

— Да, все верно. По дороге доберетесь до комплекса зданий таможни. Там проверят все остальное.

Лейтенант отдал мне паспорт и ушел к себе в будку. Шлагбаум дрогнул и нехотя пополз вбок.

Не дожидаясь, когда будет открыта вся ширина проезжей части, я тронулся и скользнул в образовавшийся проезд. Заглянув в будку, я заметил, как военный что-то быстро говорит по рации. Может, просто предупреждает погранцов, что к ним посетитель?

Здания таможни выплыли из-за поворота величавой вереницей низких приземистых бункеров. А как еще можно назвать строения из серого бетона с узкими горизонтальными окнами. Из таких легко можно было вести заградительный огонь по тем, кто нелегально решит перебраться на другую сторону. Меня немного передернуло от такого, но может быть, я просто плохо выспался.