Закат или рассвет? Россия: 2000-2008 - Николай Леонов

В бодряческом духе утверждалось, что «в стране должно возобладать оптимистическое мировосприятие, должно восстановиться практически полностью утраченное доверие между гражданами и государством, между гражданами и бизнесом, между бизнесом и властью». Было обилие высокопарных слов о доступности и бесплатности базовых социальных услуг населению в виде образования и здравоохранения, о сокращении социального неравенства, о некоем новом «социальном контракте», основанном на выполнении взаимных обязательств государства и общества и т. д. Говорилось там и об инвестициях в человеческий капитал — предтеча появления будущих четырех приоритетных национальных проектов («Образование», «Здравоохранение», «Агропромышленный комплекс» и «Доступное жилье»).

Нигде, ни в каком разделе документа не обещалось никакого облегчения материальных условий жизни населения. И в самом деле, буквально через 3 дня после утверждения на заседании правительства этого документа, с 1 июля 2000 года цены на электроэнергию были повышены на 25 %, на газ — на 15 %. С 1 августа того же года сразу на 30 % выросли цены на отопление и горячую воду. Потом последовал рост тарифов на телефонную связь, и пошло-поехало. Заработала на полную мощность либеральная машинка систематического очищения карманов и кошельков населения.

Депутаты III созыва Государственной думы уважили просьбу правительства и согласились на увеличение акцизов на водку, табачные изделия и бензин. Эти шаги правительства немедленно спровоцировали общий подъем цен на все виды продовольственной и промышленной продукции. В принципе, для любой рыночной экономики постоянный рост цен является нормой, но в западных странах он никогда не носит такого большого масштаба и, кроме того, компенсируется ростом заработной платы. В условиях нынешней России труд фактически не считается рыночным товаром, его стоимость не индексируется в соответствии с ростом цен и конъюнктурой рынка. Надо ждать специальных решений правительства, чтобы произошла переоценка стоимости труда (повышение зарплат, пенсий и т. д.). Сами же трудящиеся граждане не имеют, как правило, ни опыта, ни организационных структур, которые бы помогли им защищать свои права. Профсоюзы в российских условиях не соответствуют своим главным задачам — защищать интересы наемного работника.

Когда-то в начале 90-х годов Б. Ельцин под диктовку Е. Гайдара, начавшего шоковую терапию, говорил, что надо потерпеть всего каких-то шесть месяцев, и все наладится. Теперь новая постельцинская власть призывала людей набраться терпения на полтора-два года, пока не станут ощутимыми положительные результаты новой политики. Кремль знает, что по части терпения русский народ заслуживает занесения его в книгу рекордов Гиннеса. И. Сталин еще в 1945 г. на приеме в честь командующих фронтами в Великой Отечественной войне поднял знаменитый тост за терпение русского народа, проявленное в лихую годину. Но власть и по сей день рассчитывает на бесконечную терпеливость наших людей.

С ранней поры первой администрации В. Путина стала заметной главная особенность его социальной политики, выражавшейся в русской поговорке «мягко стелет, да жестко спать». Сам он постоянно успокаивал, призывал к выдержке, к терпению, а его правительство молча, но неуклонно проводило жесткую либеральную политику. Так продолжалось все 8 лет. Президент и правительство как два оперных певца в разных концах сцены, вроде бы независимо друг от друга, тянули две самостоятельные партии. Одному певцу зрители аплодировали, другого освистывали, не понимая, что это одна труппа, у нее один режиссер и одна партитура. Российская власть как бы раздвоилась в глазах затурканного населения на «хорошего президента» и «плохое правительство». Рейтинг первого неизменно оставался высоким, а второго валялся на полу, под ногами, хотя все члены правительства назначаются именно президентом и только перед ним несут ответственность. Только хороший политический фокусник может создать и поддерживать в течение длительного времени подобную оптическую иллюзию.

В конце 2001 года премьер-министр М. Касьянов подписал так называемую программу реформирования жилищно-коммунального хозяйства. В ее основе лежало решение переложить на плечи потребителей этих услуг платежи общим объемом в 120 млрд рублей, которые ранее (с советских времен) погашались из средств государственного бюджета. Мотивировка была обычной: «с целью повышения качества услуг населению, для привлечения инвестиций и превращения ЖКХ в прибыльный сегмент рынка». Самым простым для выполнения оказался только первый пункт — повышение размеров квартплат и стоимости коммунальных услуг.

Рост жилищно-коммунальных платежей был для большинства населения России «ударом ниже пояса». Простые граждане могут урезать рацион питания, согласны покупать скромную одежду на дешевых оптовых рынках, но они не могут отказаться от водоснабжения, от электричества, как жизненную трагедию воспринимают ухудшение своих бытовых условий. От этих платежей не увернуться, здесь и есть настоящее «солнечное сплетение», удар и — нокаут. Расходы на жилищно-коммунальные цели по-разному влияют на различные социальные слои населения. Бедные и богатые оказались уравненными в расходах, ведь цена на воду и электроэнергию одинакова для всех. Но для богатых эта цена является карманной мелочью, а для большинства населения стала чуть ли не главной прорехой в семейном бюджете. При среднем размере пенсии в 3–3,5 тыс. рублей в месяц жилищно-коммунальные платежи за убогую однокомнатную квартиру составляют более 1 тыс. рублей, а за самую скромную двухкомнатную — 2 тыс. рублей. Российские пенсионеры, 35 млн человек, оказались таким образом сразу «выбитыми из седла» и могут существовать только если есть материальная поддержка со стороны детей или иных родственников.

В начале 2007 года демоскопические центры (опросы населения) задавали вопрос, что больше всего заботило людей в истекшем 2006 году, и 56 % респондентов сказали, что главной головной болью был рост платежей за жилищно-коммунальные услуги, рост цен на жилье.

Каждый читатель знает, что никаких изменений в качестве жилищно-коммунальных услуг не произошло, а цены на них постоянно и неуклонно растут. В намерения правительства входит сделать эту отрасль доходной за счет дальнейшего роста тарифов, а затем провести приватизацию ЖКХ в интересах городских и муниципальных чиновников. Для граждан будет без конца повторяться сказка «про белого бычка» о необходимости, дескать, создать конкуренцию на рынке жилищно-коммунальных услуг, чтобы повысить их качество и выйти на снижение цен.

Постоянно растущие цены на подавляющее большинство товаров продовольственной группы и промтовары широкого потребления представляют из себя косвенные налоги на покупателей. Эти налоги сильнее бьют по кошелькам бедных и среднеобеспеченных людей, чем по богачам. В семейном бюджете бедняков расходы на питание занимают до 60 %, а у богатых они едва составляют 10 %, поэтому повышение цен на продукты питания — это удар прежде всего по людям с невысоким уровнем доходов.

Остановить или хотя бы затормозить галопирующие цены можно только организацией конкурентоспособного производства сельхозтоваров и ширпотреба, но к этому пока российская власть и бизнес не готовы. Но не только обстановка на рынке товаров и услуг определяет социальную характеристику правительственной политики. В нее входят такие компоненты, как образование, здравоохранение, трудовые отношения, пенсионная реформа, миграционные вопросы и т. д. Некоторые из этих составных частей стали целями так называемых «приоритетных национальных проектов», другие дали толчок принятию новых законов, третьи решаются в «рабочем порядке».

Одной из главных проблем социальной политики является образование. Общеизвестно, что главным критерием качества населения страны является именно уровень его образования, его способность осваивать передовые технологии, создавать свои собственные новые технологии и другую интеллектуальную продукцию. Только образование населения будет определять ту нишу, которую займет страна в мировом сообществе.

В советские времена система нашего образования была предметом зависти для иностранцев. Мы в те годы не копировали ничью систему и шли своим собственным путем. Выпускники наших средних школ, получившие аттестаты зрелости, обладали хорошей общеобразовательной подготовкой. В стране действительно было единое образовательное пространство: единые стабильные учебники, единые программы и экзаменационные требования, не было драматического разрыва между крупными городами и провинцией. Выпускники сельских средних школ были вполне конкурентоспособны по сравнению с их городскими сверстниками.

С началом «демократических» преобразований в российской системе народного образования воцарился хаос. Внезапно обнищавшее (обворованное) государство резко сократило финансирование народного образования. Учителя и педагоги оказались на самом дне социальной пирамиды. Все школьное хозяйство стало приходить в полное запустение, здания не ремонтировались, оборудование не пополнялось, учебников катастрофически не хватало. Доходило до того, что в классах не было простого мела, чтобы выполнять задания на доске.