Путешествие из Бухары в Петербург - Ахмад Дониш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О посольстве Абдулькадыра и описание диковинок русского празднества
Случилось мне однажды по поручению правительства Бухары сопровождать Абдулькадыра додхо в столицу России в составе посольства по случаю свадьбы дочери русского императора, с соответствующими подарками и подношениями. Нас разместили прилично нашему положению и оказали нам подобающие почести и уважение. Переводчик, кавказец Казимбек, который упоминался выше, был человек умный и красиво писал по-арабски. Благодаря общности характеров он питал симпатию к автору этих строк. Однажды он обратился ко мне: «Приезжал сюда посол из Кашгара. Он написал в восхваление Петербурга несколько бейтов. Я их перевел и представил царю, и тот был очень доволен. Если ты тоже сочинишь несколько бейтов, — сказал он мне, — и вставишь в них акростих с именами дочери царя и ее жениха, а также хронограмму, а я переведу их и подам царю — это принесет большую пользу вашей миссии. Потому что у царя скоро свадьба, и это ему очень понравится, и, кроме того, прелесть стиха сгладит вашу узбекскую неуклюжесть».
Переводчик сказал так потому, что бухарские эмиры назначают послами людей тупых и необразованных с расчетом на то, что они не раскроют наших государственных тайн. Они говорят: «Посол не должен уметь ответить, когда его спрашивают, а если он может, то пусть лучше сам спрашивает, но только не отвечает ни письменно, ни устно, а то, не дай бог, противник заметит слабость нашего государства». А ведь если следовать по такому пути, это как раз и обнаружит слабость и отсутствие порядка в государстве.
Чувствуя усталость после дороги и перемены места, я в течение двух-трех дней откладывал это дело, Каждый раз при встрече переводчик говорил мне:
— Ну, если ты уже сочинил стихотворение, дай посмотрю, что у тебя получилось.
Я подумал про себя: «Может быть он хочет проверить меня и вдруг найдет, что я неспособен!» В конце кондов я спросил, как зовут жениха и невесту.
Он ответил:
— Альфред и Мари.
Мари — это сокращенное от Марьям, имя дочери русского императора, а Альфред — имя сына английской королевы Виктории.[108] Вставив все эти девять букв в начале девяти бейтов акростиха, я подал ему.
Луна благородства, о дочь властелина мира,
Но воле судьбы сблизилась со счастливым Юпитером
Это — не то бракосочетание, результат которого может определить разум.
Все цвета появились из засады,
Ароматы нее появились из скрытого места.
В этом собрании-целый мир гурий и пери,
Каждая по красоте и миловидности — вторая ясная луна.
Это — не тот пир, который видят раз сто веков
Глаза звезд со старого небосвода.
Уста кравчего от рубинового вина стали рассыпать сахар,
Глаза красавиц стрелами кокетства ранили сердца.
Небо, приветствуя,
Сыплет на головы людей драгоценные камни из ярких звезд.
Молва об этой свадьбе достигла всех уголков земли,
Уши ангелов оглохли от звуков флейт и труб.
Глаза на ее стане увидели хронограмму:
Но куда же удалилась она от стана, украшенного разумом?
Переводчик перевел акростих и хронограмму на русский язык и представил дарю. Тот похвалил его и в вознаграждение даже пожаловал мне золотой перстень с тридцатью четырьмя алмазами, весом в три мискаля, а в вечер бракосочетания пригласил нас на свадьбу и обошелся очень милостиво. Царь повелел устроить празднество и иллюминацию в течение недели в Петербурге и трех дней в Москве. На этом празднике были устроены такие удивительные развлечения и забавы, что мысль и разум не в силах были удержать всего в памяти.
Так, однажды вечером нас пригласили на свадебную церемонию в царскую резиденцию. Это было четырехэтажное здание в 240 газов с востока на запад и 220 газов с севера на юг, с отделанными позолотой залами, сверкающими, расписными снаружи и изнутри стенами и дверьми, а все двери зеркальные. Севернее здания — большая река,[109] которая ответвляется от Великого океана[110] и течет в сторону Москвы, Самары и Макарьевской ярмарки.[111] Оба берега реки облицованы светлым шлифованным камнем и везде имеют ступенчатые спуски, чтобы брать воду и входить в реку. Днем и ночью по реке плывут тысячи парусных и паровых судов, которые приходят из Европы.
Через каждые 15 газов устроены лестницы высотой в 2 газа из шлифованных круглых, восьмигранных и шестигранных камней, а к лестницам прикреплены украшенные рельефами и цветами бронзовые решетки шириной в пять ваджабов, для предохранения прохожих. А через реку перекинут мост в четырнадцать пролетов, каждый пролет примерно в 20 газов. Два пролета при приближении корабля открываются, подобно створкам ворот, а как только корабль пройдет, они снова опускаются. Этот мост весь из цветного мрамора, отполированного как зеркало, и каменные плиты подогнаны так, что лишь временами видна тоненькая, как волосок, линия их соединения. Шириной мост примерно в 20 газов и разделен на четыре дороги — две для экипажей, а две для пешеходов, чтобы не сталкивались друг с другом. И каждый идет своей дорогой. С обеих сторон мост тоже защищен ажурными бронзовыми решетками.
Северной стороной здание царского дворца примыкает к реке, а с юга от него расположены, соединенные аркой, крылья здания военного ведомства и широкая просторная площадь, на которой могут маршировать и гарцевать на лошадях 50 тысяч солдат.[112] Невдалеке от ворот дворца воздвигнута высокая колонна из цельного куска цветного гранита, высотой в 50 аршин. Под камнем — восьмигранный бронзовый пьедестал, украшенный барельефами. На вершине колонны стоит статуя ангела, поднявшего крылья, будто в ожидании пришествия Христа, тоже из сверкающей бронзы.[113] В восточной части дворца, над нижним этажом — садик, где растут разные цветы и травы[114]. Тут зелень, проточная вода, сладкоголосые птицы. Высота садика равна высоте здания, (под ним помещается царская конюшня), а ширина — 25 газов. Все двери восточной части здания выходят в этот сад. Из реки в фонтан непрерывно поступает вода и снова возвращается в реку. К западу от дворца — большая улица.
Как только мы вошли во дворец, нас повели по лестнице и через
