Сон №9 - Дэвид Митчелл

– Меня зовут Агент К00996363Е. Открою тайну, Игрок 181927271. Нед Лудд – это проект, созданный Внешней Сетью, чтобы выявлять антиигровые тенденции среди игроков и предотвращать потенциальный вред, который они могут причинить Внешней Сети. Ваша восприимчивость к внушениям наших провокаторов свидетельствует о дефектах в вашей программе. Даже гипотетическое допущение, что мировоззрение сможет когда-нибудь победить образ, безумно как таковое. Внешняя Сеть подвергнет вашу программу переработке в соответствии с Уложением Закона Игры 972HJI. Глубоко сожалею, 181, но это для вашего же блага.

Он приближает свое лицо к моему. В нем нет ненависти. Оно полно нежности и прощения.

– Игра окончена.

4

Отвоеванная земля

Вот так я умер – сразу после полуночи, на отвоеванной у моря земле, где-то на южном берегу Токийского залива. Я чихаю, и ячмень у меня на глазу вздрагивает и едва не лопается. Воскресенье, семнадцатое сентября. Не могу назвать свою смерть неожиданной, особенно после этих двенадцати часов. С тех пор как Андзю показала мне, что такое смерть, я научился видеть ее: она ждет в поездах, в лифтах, на аптечных полках. На Якусиме, подрастая, я видел, как она бьется о скалы в океане. Всегда на некотором расстоянии. Теперь же она сбросила маску, как в страшном сне. Теперь это действительно происходит – со мной. Вот он, кошмар наяву, и я никогда не проснусь. Я повержен на лопатки, я далеко от всех, кто меня знает, и планка жизни на нуле. Мое тело истерзано, а температура поднимается выше, чем этот мост. В небе россыпью сверкают звезды, огни пролетающих самолетов и спутников. До чего же это грязная, грубая, бессмысленная, неправдоподобная, преждевременная, сопливая смерть! Просто гнусная и грустная авантюра, изначально обреченная на провал. Моя, скорее всего, последняя мысль о том, что, если этой бессмысленной истории суждено продолжаться, Богу-вивисектору понадобится новый подопытный кролик для экспериментов. Так много звезд. Для чего они?

В среду после обеда я иду в банк рядом с вокзалом Уэно, чтобы заплатить за сообщения в колонках платных объявлений. Банк примерно в десяти минутах ходьбы вниз по авеню Асакуса, поэтому я решаю воспользоваться осиротевшим велосипедом – служебным транспортом бюро находок. Он слишком дряхл, чтобы кто-нибудь на него польстился, но вполне поможет сэкономить четверть часа от обеденного перерыва, что мне пришлось бы топать по оживленной улице, раскаленной выхлопными газами и угасающим летом. В Токио нет тени, а сплошной бетон удерживает тепло. Я паркую велосипед снаружи и вхожу внутрь – в обеденное время в банке кипит особенно бурная деятельность, сопровождаемая особенным банковским шумом. Гомон трутней, телефоны, принтеры, бумага, автоматические двери, приглушенные голоса. Оплатить план «Г» через банкомат дешевле – при условии, что я не сделаю ни одной ошибки, набирая длинный ряд цифр, в противном случае мои деньги утекут не на тот счет[76]. Виртуальная кассирша на экране кланяется, сжав руки на коленях.

– Пожалуйста, подождите. Производится транзакция. Жду. Читаю всякую ерунду о потерянных пластиковых картах и дешевых кредитах. Когда же снова поднимаю глаза на виртуальную кассиршу, она говорит нечто другое. Я не верю своим глазам.

– Ты скоро встретишься с отцом, Эйдзи Миякэ.

Я раза три отворачиваюсь и снова смотрю на экран – сообщение по-прежнему там. Оглядываюсь – должен же быть автор у этого розыгрыша. В начале ряда банкоматов стоит живая кассирша, чтобы помогать клиентам, если у них возникнут затруднения; видя мое замешательство, она спешит подойти. У нее такие же униформа и выражение лица, как у ее виртуальной коллеги. Я молча указываю на экран. Она касается пальцем экрана.

– Транзакция завершена. Вот ваша карточка, и не забудьте сохранить чек.

– Но взгляните на сообщение!

Голосом она напоминает мышку Минни из мультфильма:

– «Транзакция завершена. Пожалуйста, заберите карту и чек». Все в порядке.

Смотрю на экран. Она права.

– Там было другое сообщение,– настаиваю я. Оглядываюсь вокруг в поисках шутника.– Сообщение, в котором ко мне обращались по имени.

Ее улыбка становится напряженной.

– Это крайне маловероятно.

Очередь прислушивается. Я взрываюсь:

– Я понимаю, что маловероятно! Зачем же иначе, как вы думаете…

На сцене появляется человек в униформе с желтой нашивкой на рукаве. Он всего лишь на пару лет старше меня, а уже Капитан Супер, Самурай Корпоративных Финансов.

– Спасибо, госпожа Вакаяма.– Он отпускает свою подчиненную.– Я дежурный менеджер. Что именно вас встревожило?

– Я перевел деньги…

– Автомат допустил ошибку?

– На экране загорелось сообщение. Личного характера. Предназначенное для меня.

– Могу я узнать, почему вы пришли к заключению, что сообщение предназначалось вам?

– В нем было мое имя.

Лицо Капитана Супера принимает обеспокоенно-неодобрительное выражение, почерпнутое на тренинге.

– Что именно говорилось в «сообщении», сэр?

– Что мой отец хочет со мной встретиться.

Чувствую, как домохозяйки в очереди заражаются любопытством и переглядываются. Капитан Супер вполне убедительно имитирует врача, потакающего душевнобольному:

– Я полагаю, что, скорее всего, наш автомат использует символы, с восприятием которых могут возникнуть некоторые затруднения.

– Я не работаю в банке, но читать, спасибо, умею.

– Ну конечно же.– Капитан Супер оглядывает мой рабочий комбинезон. Он чешет затылок, чтобы показать, что испытывает неловкость. Он бросает взгляд на свои часы, чтобы показать, что источник неловкости – я.– Я только хочу сказать, что здесь либо произошло недоразумение, либо вы стали свидетелем феномена, ранее не имевшего места ни в истории Токийского банка, ни, насколько мне известно, в истории японского банковского дела вообще.

Я прячу карточку обратно в бумажник, сажусь на велосипед и возвращаюсь на вокзал Уэно. До самого вечера мне настолько не по себе, что госпожа Сасаки спрашивает, в чем дело. Я выдумываю что-то насчет лихорадки, и она дает мне лекарство. Во время чайного перерыва я подхожу к банкомату на вокзале, который выдает справки о счетах, но не принимает платежи. Не происходит ничего необычного. Я всматриваюсь в лица посетителей бюро находок, пытаясь уловить многозначительный взгляд. Ничего. Интересно, не Суга ли это? Но Суга не знает о моем отце. Никто в Токио не знает о моем отце. Кроме моего отца.

Сидя в вагоне на пути к Кита-Сэндзю, я оглядываюсь по сторонам. Паранойя. Ни один из трутней не смотрит на меня, мне удается поймать взгляд только какой-то маленькой девочки. По пути домой от станции я ловлю себя на том, что высматриваю преследователей в уличных зеркалах. В супермаркете я покупаю уцененное вполовину окономияки[77] и молоко для Кошки. «Бунтаро»,– думаю я, стоя в очереди. Я поселился у него, потому что один из родственников моего учителя игры на гитаре, который живет в Кагосиме, знаком с подругой жены Бунтаро – возможно, это он прознал про моего отца? Но разве может владелец видеопроката быть настолько влиятелен, чтобы использовать экраны банкоматов для рассылки личных сообщений? Что-то вроде коварного союза между Сугой и Бунтаро? Я возвращаюсь в «Падающую звезду» и застаю подозреваемого за телефонным разговором с женой, рукой он ворошит редеющую шевелюру. Речь идет о детских садиках для Кодаи. Он кивает мне и отвешивает шлепок пониже спины самым бесцеремонным образом. Я просматриваю пару сцен из фильма ужасов под названием «Ты пришел по мою душу». Полицейский преследует маньяка-убийцу, который узнает о самых мрачных страхах своих жертв и убивает их, погружая в соответствующий кошмар.

– Я знаю, о чем ты думаешь, парень,– говорит Бунтаро, вешая трубку,– Кодаи еще даже не родился. Но в этих заведениях списки претендентов на поступление длиннее, чем гитарные соло «Grateful Dead»[78]. Попадешь в правильный детский сад, и конвейер довезет тебя до правильного университета.– Он, вздыхая, качает головой.– Уж поверь мне. Отцу-воспитателю. Как твой день? Ты выглядишь так, будто из тебя высосали костный мозг.

Бунтаро угощает меня сигаретой и вычеркивает себя из моего списка подозреваемых. Как ни трудно в это поверить, единственный оставшийся кандидат сейчас наиболее вероятен: мой отец. И что же нам теперь делать? План «Д».

В обед во вторник я снова иду в то же самое отделение того же самого банка, чтобы испытать тот же банкомат еще раз. Дежурит та же самая женщина – узнав меня, она отводит глаза. Я вставляю карточку, набираю свой пин-код, и виртуальная кассирша отвешивает мне поклон. Вот это да!

– В какой темной комнате нет выхода, а только входы в комнаты, еще темнее, чем первая? Отец ждет твоего ответа.

Пытаюсь разгадать – это что, предупреждение? Оглядываюсь в поисках Минни-Маус, но Капитан Супер уже поджидает меня: