Хоупфул - Тарас Владимирович Шира

Погода опять была дождливая – Женя уже не помнил, когда в последний раз апрель был так щедр на осадки.

Зайдя в кофейню, он заказал себе американо с лимоном и сэндвич.

В ожидании, когда кружка с дымящимся кофе слегка остынет, Женя, закинув ногу на ногу, обвел глазами зал.

Здесь у них с Сашей было первое свидание, только сидели они чуть поодаль, на диванчиках у окна.

Но сидел он так же – нога на ногу, рука на спинке дивана, взгляд слегка небрежный, но в меру хищный.

В общем, следовал всем канонам прочитанной на то время пикаперской книжки.

Сейчас же, по его мнению, он повзрослел и в подобного рода советах и рекомендациях не нуждался. Хотя книжку не выбрасывал, порой читая обведенные фломастером абзацы перед ответственными свиданиями.

Саша – этакая тургеневская девушка в хорошем смысле этого слова. Про таких обычно говорят, что созданы они для замужества. Поначалу у Жени были мысли о тихом омуте и чертях, но время показало, что никаких чертей там не было, или во всяком случае, они очень хорошо прятались.

А как известно, простота – хуже воровства. Исконно русская пословица. Правда, не совсем понятно, настолько ли уж плоха эта простота или воровство уже не считается таким предосудительным.

В чем-то женщинам можно позавидовать. Они живут эмоциями. Мужчины могут жить так только в детстве. Женщины могут позволить прожить так всю оставшуюся жизнь. Все чувства у них приправлены усилителями вкуса. И смех, и слезы – все это у них щедро вымочено в глутамате натрия. А о любви, по мнению Жени, они имели искаженно-романтичное представление, хотя именно они и являются ее носителями.

Любовь. В школе девочки влюбляются всегда возвышенно и целомудренно, а мальчики – похотливо, зато некоторые – щедро. Большинству же приходилось оставлять свою любовь на платоническом уровне насильно. Вернее, они бы с удовольствием спустили бы ее на уровень пониже, но никто не знал как.

Любовь. Родители говорили: в школе не время. В их представлении, если ты влюбишься, то обязательно забросишь учебу, начнешь поздно возвращаться домой, а все деньги, которые тебе давали утром на столовую, будешь тратить на объект своего обожания. Наверное, их представления не были далеки от истины.

От любви тебя тщательно уберегали, как от эпидемии ОРВИ.

Правда, когда оберегать от нее переставали, к тому времени эта самая любовь уже обрастала кучей условностей. Ты уже не сбежишь в кино на дневной сеанс, который начинается в 11:30. Серьезным мужчинам вообще не пристало куда-то сбегать.

Выходит, что для любви нет подходящего времени. Она всегда к месту и всегда не вовремя.

Но надо отдать любви должное, она благотворно сказывалась на школьных хулиганах, шпане и прочих дворовых маргиналах. Ребята, которые были безразличны к родительским угрозам про детскую школу милиции и армию, оказались абсолютно уязвимы для веснушек, тонких запястий и острых коленок.

Только любовь оказалась способной поумерить их отчаянный максимализм и откровенное разгильдяйство. Она спасала от брошенного в чью-то голову булыжника, а школьников помладше – от ограбления. И если школьников все же грабили – то только для того, чтобы купить цветы и плюшевого мишку. Но уж никак не из хулиганских побуждений.

Нравиться девочкам или найти машину времени – подумал про себя Женя, когда Рахманинов спросил его, чего бы он хотел в жизни больше всего. Обе идеи были по-своему фантастичны.

В какой-то момент между Женей и его ровесницами появилась пропасть. Появилась она как-то случайно, незаметно и без треска. Только вчера вы смеялись над одними шутками, а уже сегодня в ее глазах появляется какое-то снисхождение. Ему казалось, что он с каждым днем все меньше и меньше их понимает. У них вдруг резко появляется чувство личного пространства и моментальное отторжение при их нарушении. Они перестают обсуждать с тобой личные темы.

Девочки стали чаще появляться в компании старшеклассников, а то уже и закончивших школу парней. За некоторыми даже приезжали парни на машинах. Те частенько мерили выходящих из школы ребят с ранцами насмешливыми взглядами и лузгали семечки, хотя в этой демонстрации превосходства не было необходимости. Все и так было понятно. Никто даже сильно не расстраивался такому исходу, за исключением, наверное, самых оголтелых романтиков или наивных и влюбленных. Никто из них не мог предложить им досуг поинтереснее, чем шатание по парку холодным ноябрьским вечером.

Как сказал один мамин друг, любовь – как тот порш, припаркованный у салона красоты. Быстрый и захватывает дух, но не каждый может себе его позволить.

Правда, один из Жениных одноклассников все же мог.

В день рождения было принято выходить к доске и выслушивать поздравления. Учительница экспромтом выдавала какие-то приятные банальности. В эти редкие минуты все хулиганы становились «веселыми и коммуникабельными», а все задроты – «талантливыми и умными». После слов учителя класс нестройно хлопал, а виновник торжества, шурша целлофановым пакетом, разносил по рядам конфеты. Вечеринка заканчивалась.

Артем же задал совершенно новый уровень празднеств. В его день рождения без 15 минут девять на пороге класса появился доставщик пиццы. Еще через 15 минут подъехала мама Антона с растянутыми от тяжести пакетами с колой и спрайтами. Так как с продвинутым этикетом еще никто не был знаком, учительница намекнула, что в таких случаях принято предложить донести даме сумки.

Класс неуверенно поглядывал на появляющиеся пластиковые тарелки и стаканчики. В воздухе витало предвестие чего-то грандиозного.

Лицо Артема сохраняло выражение отстраненной деловитости. Налив себе стакан пузырящейся колы, он кивнул головой в сторону своего стола.

– Налетайте.

А потом был аниматор. Девушка лет 20 с большим бюстом в костюме Минни Маус. Наверное, все дети по приходе домой решили пересмотреть пару серий – чтобы удостовериться, что у подруги Микки Мауса действительно было декольте. Учительница стыдливо улыбалась. Чтоб хоть как-то себя занять, начала вытирать и без того чистую доску.

Минни Маус, громко считая, тянула Артема за уши.

Все это напоминало корпоратив небольшой компании, нежели день рождения четвероклассника.

Потом был хоровод. Жене польстило, что вторую руку она протянула ему – первой она уже крепко держала именинника. Женя отчетливо помнил прикосновение этих пальцев – слегка холодных и жестких. С тонкими, как проволока, но изящными колечками. Когда они поднимали руки вверх, от запястий проносился тонкий запах духов. Женя стеснялся этого движения – от беготни по коридорам он уже вспотел, и демонстрировать свои мокрые подмышки совсем не хотелось.

Этот внезапный стыд перед своей предательской физиологией сковывал тело и делал движения деревянными. Точно Женя не помнил, но скорее всего, именно после этого он впервые купил дезодорант.

В этом хороводе никто из парней не решался дурачиться – ни один не хотел упасть в грязь лицом перед девушкой в мышином костюме. Все чувствовали себя монахами, давшими обет безбрачия, и к которым на экскурсию в их уединенный монастырь приехала Саша Грей.

Стыдливо улыбаясь, ребята смотрели в пол и размеренно шагали. Если бы не школьная форма и общая придурковатость, застывшая на лицах, можно было принять их хоровод за марш кадетов.

Даже самый отъявленный классный оболтус не предпринял ни одной попытки сорвать или хотя бы слегка подпортить мероприятие, как он всегда это делал.

Краснощекий и вечно орущий, он, как Джек Николсон после лоботомии в «Пролетая над гнездом кукушки», добродушно улыбался и даже не вызывался участвовать ни в одном конкурсе.

В тот день он понял, что такое любовь. Во всяком случае, ему так показалось. Она не витала в воздухе, как писали лиричные поэты XVIII века. Она была этим воздухом. Ты не предпринимал никаких шагов и не добивался расположения к себе, а следовательно, не получал этой любви опровержения.

После того как ты влюбился, надоедливые стихотворения Александра Сергеевича звучат для тебя совершенно иначе. Наконец-то их начинаешь понимать.

Даже все школьные красотки стали казаться тусклыми, невзрачными. Не то чтобы они были не такими красивыми – хотя и это тоже, они как будто остались на земном, поверхностном уровне, не в силах дотянуться до этого платонического уровня где-то высоко над их головами.

Приехавший за Артемом отец по достоинству оценил аниматора и оставил ей денег на чай. А был он человек искушенный и серьезный. В фильмах «серьезные дяди» пьют виски со льдом и играют в гольф в поло Ralf Lauren. А вечером надевают костюм-тройку с узкой, корсетообразной жилеткой, которая так смотрится с торчащей из ведерка со льдом бутылочкой Cristal.

Папа Артема был в черных спортивных