Охота на злодеев. Без экипировки - Мари Аннетт

Я взяла копию фотографии с юным Клодом. Принтер зажевал и скомкал бумагу, и теперь лица двух мужчин были окутаны паутиной из тонких белых линий.

Изучая мужчину-альбиноса, я пыталась найти отличия между ним и близнецами. Кто-то клонировал этих колдунов-суперохотников на демонов? Или они изобрели антивозрастное зелье? Или они бессмертны? Не удивлюсь, если на совершенствование их методов борьбы с демонами ушло двадцать лет.

Я прочитала много материалов об отлучении, потому что не могла понять, почему никогда раньше даже не слышала об отлучении демонов от магии.

В прошлый Хэллоуин я выяснила, что, когда большая часть сообщества магов охотилась на Тахеша, колдуны в принципе были не готовы сражаться с демоном, который способен управлять своей магией.

Во время краткого расследования я нашла информацию об одном известном колдуне, который в пятидесятых годах практиковал магию отлучения и разработал лучшие за всю историю современности заклинания отражения, но, кроме него, больше никто и никогда не изобретал заклинания для борьбы с магией демонов… по очень простой причине. Разработка противодействия магии демонов требовала ее подробного изучения. А сделать это было в принципе невозможно, потому что ни один демон не позволит магам исследовать свои способности.

Но колдуны-близнецы изучили магию демонов, и у меня возникло предположение, как они это сделали: с помощью Називера. Двадцать два года назад одна из жертв колдунов в момент нападения увидела крылатого демона, а это значит, что на момент убийства девушки Клод уже заключил контракт с Називером. Он вполне мог более двух десятков лет назад одолжить своего демона колдунам для изучения.

И каков был результат? Совершенный арсенал заклинаний, способных остановить демона на его пути.

Помассировав виски, я отошла от столика и направилась в спальню. Толкнув дверь, я резко остановилась.

Зуилас сидел на моей кровати с полотенцем на голове и тщательно вытирал волосы. На нем были только темные шорты, без ремня. После душа почти все его тело с гладкой красновато-смуглой кожей было покрыто капельками воды.

Я прокашлялась, стараясь не покраснеть, но напрасно – щеки уже вспыхнули румянцем.

Демон стянул полотенце с головы, из-за чего волосы у него торчали во все стороны, и лениво моргнул.

– Na?

– Нам нужно поговорить.

– Hnn, – он бросил полотенце на пол. – Прямо сейчас?

– Да, сейчас, – я подобрала брошенное полотенце, изо всех сил стараясь не смотреть на крепкие мускулы его бедер. – Одевайся, и поговорим.

– Я одет.

– Ты практически голый.

Он пожал плечами, и я фыркнула. Как бы мне стать такой же раскованной.

В самом начале нашего знакомства я спросила Зуиласа, нужны ли ему средства для стирки одежды и ухода за доспехами, и он самодовольно сообщил мне, что у него для этого есть vīsh.

Я не поверила ему, пока он не наложил на свою одежду малиновое заклинание и я собственными глазами не увидела, как пыль и грязь осыпались на пол. Потертости и прорехи исчезли после еще одного заклинания. Третье убрало царапины с его доспехов.

Но пора говорить о насущном.

– Я тут подумала, – начала я, нервно скручивая полотенце. – Эти колдуны используют арканы, разработанные специально, чтобы остановить твою магию. Но если мы с тобой объединимся, то создадим новую, общую магию. И их заклинание-отлучение не сможет сработать против нее.

– Я пытался, vayanin.

– Я знаю, – я проигнорировала укол боли при его напоминании о нашем слабом доверии друг к другу. – Понимаю, ты не хочешь, чтобы я знала обо всем, что творится у тебя в голове. Но, может быть, мы сможем договориться о том, что ты будешь делиться со мной некоторыми мыслями, как я делюсь с тобой?

Зуилас молчал, пока я пыталась задушить полотенце. Осознав, что делаю, я положила его в изножье кровати.

– Я подумала… – снова сказала я и замолчала, сомневаясь, стоит ли продолжать. – Мы так много времени проводим вместе, но я почти ничего не знаю о тебе. И ты тоже многого обо мне не знаешь. Может, если мы будем больше говорить… о себе… нам удастся лучше узнать друг друга, и между нами появится доверие.

Он посмотрел на меня, задумчиво нахмурив темные брови. Я подняла руку к его лицу, но тут же отдернула. Потом, решившись, застенчиво убрала влажную прядь волос у него с глаз, внутренне ожидая, что он оттолкнет мою руку.

Зуилас просто наблюдал за мной, и я точно знала, что он имеет в виду, когда говорит о мыслях в моих глазах.

– Что скажешь? – спросила я.

– Hnn.

Закатив глаза от его бесполезного хнн-ыканья, я поправила ему еще одну прядь спутанных волос. Он, казалось, не возражал. Каждый раз, когда я видела его взъерошенные космы, у меня возникало желание взять расческу и причесать их. Я провела рукой еще по одной пряди – по росту волос – и наткнулась на один из его маленьких рожков.

Мне стало интересно, и я прижала подушечку большого пальца к выступающему бугорку.

– Наши рога указывают на возраст.

Я замерла. Он посмотрел на меня.

– У демонов-детей рогов нет, – его голос звучал низко, и вибрации скользили по моей коже. – Самые длинные рога у самых старых демонов.

Вспомнив Тахеша и его огромные рога, растущие из безволосого черепа, я снова потрогала темные костяные бугорки, торчавшие в волосах, пытаясь оценить, длинные они или короткие.

– Ты молод, – прошептала я.

Я подозревала об этом, но теперь знала наверняка.

Он совсем недавно стал взрослым. Как и я.

Его глаза слабо светились.

– Этерран прожил мои годы много раз.

– А сколько живут демоны?

– Мы живем, пока не умрем, – пожал он плечами.

Бесполезный ответ, хотя если их общество настолько жестоко, как о нем рассказывают, то дожить до старости – это, наверное, большая редкость.

Тени в его глазах гипнотизировали меня – скрытое знание, хитрость и свирепость, опыт и инстинкты выживания, отточенные опасностями и годами борьбы. Мои пальцы скользнули вниз, коснувшись его виска и скулы.

– Что такое Навентис, о котором говорил Этерран? – спросила я.

Зуилас скользнул взглядом по моему лицу, затем перевел его чуть ниже и потянул за красивую пуговицу на подоле моего вязаного свитера.

– Это сбор Dīnen. В историях говорится, что когда-то все Dīnen собирались, чтобы поговорить, и payapis тоже приходили.

– Паяпис?

– Старейшие демоницы, у которых больше не бывает детей. Они очень могущественные.

– Они королевы?

– Они наказывают демониц, которые доставляют слишком много хлопот, но делятся мудростью, а не раздают приказы, – он наклонил голову и прижался щекой к моей руке. – Ходят истории, что они убили глупого Dīnen, который правил слишком долго, но это было в прежние времена.

Прежние времена… до того, как демонов начали призывать, после чего люди стали красть столько демонов-королей, что старейшим демоницам уже не было нужды устранять разнузданных лидеров.

– А что представляет собой Навентис сейчас? – спросила я, заранее опасаясь ответа.

Мои пальцы скользнули к углу его челюсти, и я придвинулась ближе, встав у него между коленями.

– Dīnen первого ранга собираются, чтобы поесть, поговорить и похвастаться друг перед другом. Иногда появляются Dīnen второго ранга, если им повезет продержаться сезон, прежде чем они исчезнут в мире hh’ainun.

– А третий ранг?

– В Девятом, Десятом и Одиннадцатом Домах Dīnen больше нет. Их призывают каждый день, каждую ночь. Они уходят, уходят, уходят. Никто не знает, кому принадлежит власть Dīnen. Слишком быстро они исчезают.

Я тяжело сглотнула.

– А Двенадцатый Дом?

– Мы не ходим на Naventis, потому что Lūsh’vēr и Dh’irath убьют нас.

– Но ты же был там.

Он широко улыбнулся, сверкнув острыми клыками.

– Да, у меня был отличный план. Я предупредил их и исчез, и никто не смог меня найти. Они искали и искали, а я смеялся.