Ангел из прошлого 1 - Лусия Эстрелла
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Высказавшись, Фролыч впивается взглядом в неказистые обрывки пожелтевшей бумаги, берет один набросок за другим, подносит к глазам, которые становятся слишком уж безумными, просто выскакивают из орбит. Фролычу нельзя такое показывать, у него просто ум за разум заходит, и он может пялиться в произведения искусства часами. Но эти черно-белые наброски сложно назвать высоким искусством, поэтому странно, чего он так завис.
– Ну, все, хватит, – Назарий берет папку с намерением собрать ее содержимое обратно, но Фролыч кладет руку на рассыпанные листки.
– Я еще не закончил.
– Здесь нет ничего особенного… Да и мне пора идти, я ненадолго к тебе заскочил, у меня дела. Я отдам ей рисунки и попрошу, чтобы она больше тебя не беспокоила.
– Они останутся здесь, – говорит Фролыч.
Назарий на миг задерживает дыхание и медленно выпускает воздух.
– Не хотел тебе говорить… но это была Сара, моя сестра, – говорит он. – Поэтому я должен вернуть ей рисунки, иначе мой отец жутко разозлится.
– Странно, я думал, ее зовут Сима, – пожимает плечами Фролыч и начинает неспешно складывать рисунки в папку.
Его невозмутимость сбивает Назария с толку.
– Ее так назвали в детском доме… она там оказалась, когда папаша выгнал маму. А ее настоящее имя…
– Она не похожа на Сару, – говорит Фролыч.
– Будто ты знаешь, какая она!
– Знаю, – подтверждает Фролыч. – Ты мне показывал фотографии. У черные глаза, черные кудри…
– Кудри выпрямились, – внушительно говорит Назарий. – А глаза – тогда просто было плохое освещение, тебе показалось.
– Это не твоя сестра, – говорит Фролыч. – И она вроде как ищет отца. Чего б она его искала, если он у нее под носом?
Назарий делает шаг двери – сейчас самое большое желание просто уйти. Но эти дурацкие картинки! Их нельзя здесь отставлять.
– Так ты мне отдашь рисунки?
– Нет, они мне нравятся, – говорит Фролыч, прижимая к себе папку с уже собранными листками.
– Но они же не твои! – пытается воззвать к его совести Назарий.
– И не твои. Пусть сама придет и заберет их, если они ей так дороги.
– Ты вообще нормальный? – в сердцах сжимает кулаки Назарий.
– Нет! А что ты думал? – с усмешкой отвечает тот и тут же перестает улыбаться.
– Прекрасно, – Назарий с силой проводит по своим волосам. – Вообще все просто замечательно. Я очень доволен.
Чтобы не наговорить лишнего и еще больше не обидеть Фролыча, он просто уходит. Нет никакого толку продолжать разговор с человеком, который как будто насмехается над ним.
Сима не должна была попасть в его дом. Она и не знала, где он живет.
Значит, кто-то показал ей дорогу. Может, это был ангел?
26 глава
Сима весь последующий день приходила в себя. Она так надеялась, что с этим человеком она больше никогда не встретится, ведь она осмотрительно обходила его стороной. И тут случилось то, чего она не ожидала: оказаться в его доме, смотреть на него так близко, слышать хриплый глубокий голос, который так подходил его внешности – все словно кошмарный сон наяву. Мало того, что Фролыч был страшным – он за что-то ее ненавидел. В каждом его слове, в каждой интонации была ярость. Во внешне замкнутом человеке оказалось столько сил, эмоций, страсти, что Сима никак не могла успокоиться – ей вспоминалось не его лицо, а именно это. Он вел себя так, как будто она ему сделала что-то плохое.
Те минуты, когда они ждали Назария, казались нескончаемыми. У Симы так дрожали руки, что она не могла удержать даже полупустой стакан. Фролыч попытался сам напоить ее. Сима отвернулась от стакана, а когда он поднес его слишком близко, оттолкнула его. Она все это делала, плохо контролируя себя. Фролыч не ожидал от нее подобной реакции, и видимо слабо держал стакан, который тут же выскользнул из руки.
Сима была напугана, но это был иной страх. Происшествие полностью привело ее в чувство, и она с сожалением смотрела на то, что натворила. На столе и на полу была разлита вода, но к счастью, стакан не разбился. Она перевела взгляд на хозяина дома, и хотя ей было очень страшно, все же смогла посмотреть на него несколько секунд. В его глазах она увидела нечто, что заставило ее содрогнуться. Там больше не было злости, раздражения или возмущения. Просто Фролыч знал, почему она отказалась от воды и оттолкнула его руку. И это смутило ее настолько, что даже страх отошел на второй план.
Сегодня Симе не легче. Она лишь пожимает плечами, сидя на ступеньках и глядя перед собой. Все произошедшее не укладывается у нее в голове.
Не надо было слушать Олега. Почему же он ее обманул?
Сима вздрагивает от того, что рядом кто-то стоит. Поднимает голову. Валерий Романович рассматривает ее свысока.
– Я уже убрала холл, – она поднимается и становится перед ним.
– Это прекрасно, – говорит тот через полминуты молчаливого созерцания. – Как ты относишься к театру?
– Не знаю, – Сима удивленно на него смотрит. – Я там никогда не была.
– А хотела бы сходить? – Валерий Романович неловко переминается с ноги на ногу, как будто ему жмут ботинки.
Сима вдруг ахает. Перед глазами видится программка с необычным названием спектакля и фотографией Тамилы среди красивых ярких актеров. Правда, Тамила уже не работает в театре, но все же…
– Да, конечно! – вырывается у нее.
– Иди, переоденься, – надменно говорит он, приподнимая подбородок. – И вообще, надо что-то решить с твоей одеждой – моя уборщица не может ходить в таких обносках.
Сима поспешно переодевается, хотя ее уличная одежда ничем не отличается от домашней по красоте – темно-синие рваные джинсы, растянутый черный вязаный свитер, который достался ей из очередной гуманитарной помощи в приюте. Странно, что Валерий Романович решил пойти с ней в театр, до этого он ни разу с ней не разговаривал по-хорошему и не предлагал ничего, а только указывал, что делать.
На улице Валерий Романович небрежно открывает перед ней дверь автомобиля.
– Вот, подарили два билета, не пропадать же добру, – говорит он, словно оправдываясь. – И еще я думаю, это достойная плата за твою работу.
Произнеся это, он садится за руль. Сима вся вжимается в кресло, когда машина начинает ехать.
– Что такое? – косится на нее Валерий Романович. – Неужели никогда не ездила?
– Кажется, нет, – Сима, не отрываясь, смотрит вперед и держится обеими руками за сидение. – Я много чего не помню до того, что было со мной, пока я не
