Настоящий монстр (СИ) - Лайт Ио

— Тебе было знакомо это, Хорхе?

— Нет. — покачал головой тот.

— А мне да.

Юноша застыл.

— Ведь у людей нет горящих глаз. Они скрываются за медальонами, за тёплыми улыбками. Скрывают все. Свою гниль — за молитвами и добротой. Страх — за песенками про побежденных демонов. Я боюсь людей, Хорхе. Но знаешь что? Я их не ненавижу. Моя мама говорит, что люди бывают плохие и хорошие. Я думаю не бывает ни тех, ни тех. Люди просто есть. Как и демоны. А монстров определяем мы сами. Так почему же я монстр, Хорхе? Что я сделал? — юноша задрожал. — Пока ничего. Но я могу, верно? — демон опять обошел юношу, становясь перед ним. Мокрые волосы облепили его лицо, в глазах блестело безумие, а крылья очертили вокруг Хорхе круг, замкнувший его. — Могу трахнуть тебя и оставить здесь истекать кровью. Могу перерезать глотку, как послание остальным. — голос демона звучал холодно, задумчиво. — Но знаешь, что я сделаю в конце концов? Я просто уйду и оставлю тебя стоять вот так, скованным страхом. Ибо страх эффективнее любого другого оружия, эффективнее боли. А когда на рассвете сюда ворвутся другие демоны ты просто сдашься им, снимая маску. Переставая лицемерить, поя отважные песенки. Ты сдашься под гнетом страха, а на смертном одре вспомнишь меня. Вспомнишь различие между нами. А знаешь в чем оно? С красными глазами или нет, жестокий или милосердный, я — это я. А ты скрываешь ненависть и страх, ибо боишься самого себя…

На этом монстр ушел, вновь скрывшись в тумане. Тучи на небе разошлись, открывая путь месяцу. Небо будто сняло маску, и Хорхе знал, что в конце концов он снимет свою…

Сон закончился, разлетевшись, будто пепел от сгоревшего костра. Мэй разлепил губы, судорожно вздохнул. Перед глазами белый потолок. Повернув голову, наткнулся на вид маленькой уютной комнаты. Первой мыслью, появившейся, когда мозги немного прояснились после кошмара, был вопрос: "Я все еще жив?" Она ударила по сознанию, заставив его дернуться, попытаться встать. Но все тело прострелила жгучая боль, принуждая откинуться назад со стоном. Он закрыл глаза, пытаясь успокоить свое сердце, что так бешено колотилось: "Неужели я все еще жив? Почему я все еще жив? Где я?…Где Зак? " Мозг подкинул воспоминание, шепчущее его голосом: " — Я здесь. Мы пришли спасти тебя…." Это был сон? Или может реальность? Как же ему хотелось об этом мечтать. Но как же он верил в то, что это невозможно. Открыв глаза, Мэй опять увидел потресканный потолок. Длинная трещина шла прямо над ним, начинаясь где-то за пределами его зрения, спускаясь вниз по одной из стен, и исчезая за кроватью. Кровать? Последнее, что он помнил, это соломенная подстилка, ощущение чужого тела и кандалы, саднящие руки. Он поднял свои запястья, рассматривая. Те были перебинтованы. Но кем? Лежать больше было нельзя. Нужно было узнать, что происходит. Опершись руками о кровать, он поднялся, превозмогая боль. Босые ступни ступили на холодный деревянный пол. Обуви нигде не было. Голова закружилась, от чего пришлось опереться на стену. Стиснув зубы, он сделал шаг. Ноги сильно дрожали. У них едва получалось держать своего хозяина. Но тот шел вперед, передвигаясь вдоль шершавой стены. Открыв дверь, Мэй увидел небольшой коридор. Сбоку еще одна дверь, немного приоткрыта. Он поплелся туда, несмело ступая уже по мягкому ковру. Из-за двери вдруг послышались голоса. До боли знакомые. Сердце защемило, когда он, сделав еще один неустойчивый шаг, заглянул в щель.

Марка сидела у Луца на коленях, весело смеясь, сощуривая при этом глаза, как она делала всегда. Луцьен уткнулся ей в плечо, мягко улыбаясь. Незнакомая девушка, с ужасно кудрявыми черными волосами стояла напротив них в свитере, что закрывал руки по костяшки, и с огромной чашкой в руке. Глаза Мэя отыскали Зака. Тот сидел вдали от всех, согнув одну ногу в колене, с закрытым выражением лица. Кто-то, кто не знал Зака, мог подумать, что так он выглядит всегда: закрытый, отчужденный, безразличный. Но Мэй знал, что эта небольшая складка между бровей означала истинное обеспокоение, а совсем немного сжатые губы, волнение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Зак, я понимаю, что ты волнуешься за него, но тебе нужно поесть. — сказала незнакомая девушка. Марка с Луцем тут же обеспокоенно повернулись к Заку.

— Я не хочу. — холодным голос ответил Зак, на что девушка лишь вздохнула.

Это все было слишком. Это наверное сон. Наверняка он все еще не проснулся от кошмара, и сейчас подсознание подкидывает ему видение его друзей в наказание. Потом он проснется, а над ним склонился очередной мужчина, очередной человек, сжимающий его бедра в железных тисках. А потом демоноловы придут за ним, и одним из своих топоров вырубят из него всю его демоническую душу.

Он не заметил, как откинулся на спину, полностью опираясь на стену, но резкая боль вернула его в реальность. Он всхлипнул, тут же зажимая себе рот ладонью. Но было поздно. Вновь заглянув в щель, он увидел глаза Зака, смотрящего прямо на него. Подорвавшись с места, Мэй попытался уйти, как можно быстрее достаться противоположной двери, что возможно была выходом. Но не успел он сделать слишком много шагов, как его окликнули.

— Мэй! — сказал этот хриплый, немного грубый голос. И будь оно проклято, его подсознание, если это действительно лишь его игры.

— Мэй… — прошептали позади. Он боялся оборачиваться. Он не хотел видеть там злость. Но голос манил, он тянул к себе. И как же хотелось посмотреть в те зелёные глаза. Он обернулся. Зак стоял там, всего в нескольких шагах от него. И никакого презрения или злости не было в его глазах. Лишь надежда, тепло, и кажется, слезы. Мэй растерялся. Неужели его не ненавидели? Ноги предательски подогнулись, от чего он чуть не упал. Но руки Зака быстро подхватили его, поднимая. Мэй вцепился в эти руки, сжимая их. Они были реальны. Они чувствовались реальными.

— Это не сон? — спросил он, смотря в зелёные глаза, смотря в озеро у его дома, смотря на мох тех лесов, через которые они прошли вместе.

— Нет. Нет, это не сон, Мэй, это все реально. — судорожно ответил Зак. Это был Зак. Похоже, не ненавидящий его, Зак.

В коридоре появилось другое движение. Повернув голову, Мэй увидел остальных друзей. Черноволосая девушка стояла позади них, счастливо улыбаясь.

— Мэй… — прошептала Марка.

Луцьен возле нее улыбался такой широкой улыбкой, которой Мэй ещё не видел у него.

И похоже этого всего действительно было слишком много, потому что его сознание вновь провалилось в бездну, и оставалось лишь надеяться, что оно не упадет в очередной костер страха.

Когда Мэй очнулся вновь, повернув голову, он наткнулся на Зака, спящего в кресле возле кровати. Больше никого в комнате не было, а на пол проливался лунный свет, свидетельствуя о наступлении ночи. Мэй попытался шелохнуться, но боль прострелила спину, заставляя его стонать от боли. Этот похоже разбудило Зака, так как тот открыв глаза, резко подорвался к нему.

— Что-то болит? Мне позвать Джо?

Мэй покачал головой. Сквозь сухие губы он прохрипел:

— Воды…

Зак кинулся к столу, стоящему непоодаль, и налил воды из хрустального кувшина в стакан. Придержав голову Мэя, помог ему напиться.

Когда тот откинулся на подушки, облегченно вздыхая, спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

Мэй хотел пошутить, но посмотрев в обеспокоенные глаза, решил ответить серьезно.

— Спина ужасно болит.

Зак помолчал.

— Ты помнишь, что случилось?

— Ты действительно спас меня? — Мэй отвел глаза.

— Мы все. Я, Луц и Марка. А потом нам помогла Джо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но… — Мэй нерешительно пожевал губу. — Зачем?

Зак тоже отвел глаза, утыкаясь взглядом куда-то в пол.

— Ты наш друг. Мы не могли иначе.

— Мне жаль, что я обманул вас.

— Я знаю. Мне жаль, что ты пережил все это.

Мэй пораженно посмотрел на Зака. Тот все еще смотрел в пол, ссутулив плечи. Неужели Зак чувствовал себя виноватым?

Мэй попытался встать, но опять лишь застонал. Зак помог ему, приподнимая за плечи, и Мэй сел, опершись на спинку кровати. Он поднял рубашку, которую не видел раньше, что повлекло за собой вопрос, кто его одел. Торс был усеян разными ранами. Заживающие синяки кое-где, тонкая полоса, пересещающая грудь, рубец под пупком…Тело ни в чем не виновато. Вновь всплыла старая мысль, не уходя, даже когда Мэй закрыл глаза.