Нет места под звездами (СИ) - Кос Анни

— Могу я спросить, что тут происходит? — наконец разбил тишину дребезжащий голос. — Неужели вы — Йорунн дочь Канита?

— Верно, — Йорунн встала, требовательно подала руку Хале, заставляя его подняться. — Мы с вами даже недолго были знакомы.

— Я помню юную девочку, что стояла в тени своего брата, — осторожно начал Адой. — Да, сходство определенно есть, хотя годы стерли из моей памяти многие подробности.

— Зато я прекрасно помню нашу первую встречу, — голос Йорунн стал холоден и бесцветен. — Шел первый год после смерти моих родителей, а Лида короновали четыре луны назад. Вы тогда были помощником прежнего градоправителя. Помнится, при встрече вы сказали, что мы с братом — вестники теплого лета посреди зимы.

— Я помню это разумеется, слова сказанные при сотнях свидетелей у ворот Гилона.

— Тогда вы должны вспомнить, что сказали мне позже вечером, когда после пира начались танцы.

— Я сказал вам, что ваша красота подобна восходу луны.

— Нет, — равнодушно ответила Йорунн, — вы посетовали на преклонный возраст вашего наместника и выразили надежду на то, что со временем, сможете принять нас в роли градоправителя, а не скромного помощника.

Повисла неловкая тишина. Адой покрылся румянцем то ли гнева, то ли смущения, но, справившись с собой, низко поклонился:

— Припоминаю, да, у вас отличная память. Как видите, те слова оказались пророческими. Я бесконечно горд, Йорунн дочь Канита, последняя в роду Хольда, приветствовать вас на земле Гилона, — он еще раз поклонился со всем почтением, которое должно выражать правителю.

Эйдан кашлянул, разбивая повисшее в воздухе напряжение.

— Ну, раз мы, наконец, справились с неожиданностью от первой встречи, думаю можно продолжить общение под крышей. Солнце немилосердно в эту пору года.

— Конечно, да, ты как всегда прав, — встрепенулся градоправитель, натягивая на лицо привычную маску любезности. — Мы не ждали гостей, но подготовим комнаты очень быстро. Госпожа, вы почтите мой дом своим присутствием? Вам же негде остановиться в Гилоне?

— Приму ваше гостеприимство с благодарностью, — улыбнулась девушка вежливо, но совершенно бездушно. — Хала, а ты где живешь?

— Тут же, моя госпожа, — воин понемногу начал справляться с первым смятением. — Уже почти полтора года, как перебрался.

— Я сам настоял, — вмешался Адой. — Хала мой верный помощник и друг, без него я бы не смог управиться с делами города и окрестностей.

— Йорунн, — с нажимом повторила девушка, игнорируя градоправителя и глядя только на Халу. — По имени.

— Я постараюсь, — неожиданно улыбнулся он, — но как и говорил раньше — это будет непросто.

— Пожалуй, я останусь с вами, — вставил Эйдан. — Примешь еще одного гостя, Адой?

— Конечно, — градоправитель был сама любезность. — Вы, наверное, устали с дороги. Теперь понятно, почему ты просил созвать совет, Эйдан. Почти все уже здесь. Думаю, новость о вашем прибытии следует обсудить как можно скорее, верно, госпожа?

— Разумеется. Дайте мне на отдых сегодняшний вечер и завтрашний день, затем я буду полность в вашем распоряжении. Кстати, где Лонхат? Хочу увидеть его как можно скорее.

— Я найду его сам, — быстро вставил Эйдан, увлекая всех вверх по ступеням.

И, покинув, наконец, жарко нагретую площадь, гости скрылись под сводами дворца. “Как интересно приветствует меня родная земля, — с мрачным удовлетворением подумала Йорунн. — Хотите схватки, господин градоправитель? Ну что ж, давайте попробуем. Благо, учителя у меня были хорошие”.

Утром Гилон гудел, словно растревоженный улей. Новости о приезде, точнее о возвращении из небытия, дочери Канита облетели город трижды, каждый раз обрастая все новыми и новыми подробностями. И если в самом начале скромно поговаривали о том, что Эйдан, мол, освободил Йорунн из плена и доставил в город, то с каждым разом деталей становилось все больше, равно как и возрастало количество опасностей и ужасов, которые дочери Канита пришлось вынести.

Правда, немало было и тех, кто среди слухов и домыслов смог разглядеть зерно истины. Одни принимались выведывать подробности, а другие, кто поумнее, молчали, понимая, что важные вещи второпях да с кем попало не обговаривают. О подобном прежде не слыхивали и даже сказок не рассказывали, потому новости растревожили и взволновали немало людей. Впрочем, голос разума все равно был почти не слышен в пересудах и кривотолках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эйдан, когда ему пересказали одну из таких историй, шумно вздохнул и прикрыл лицо руками, скрывая смех.

— А что, звучит неплохо. Может так и оставить? — протянула в задумчивости Йорунн. — И объяснять совету ничего не надо — сами услышат, придумают, еще и свидетелей найдут.

— Зря так шутишь. Но что обнадеживает — это то, что твоему возвращению в целом рады.

— Далеко не все. Думаю, скоро настанет время жарких споров и поиска ответов.

— Твои планы остаются в силе?

— Да. В конце концов, решится все не тут.

Вечер застал старых друзей у городских ворот. Сперва прогулка по Гилону казалась бесцельной, но чем ниже опускался шар солнца, тем решительнее Эйдан поворачивал ко въездной площади. Он то и дело бросал на дорогу за стеной быстрые косые взгляды.

— Кого ты высматриваешь? — не выдержала в конце-концов Йорунн.

— Потерпи, скоро увидишь, он обещал быть на закате сегодняшнего дня.

— Кто?

— Еще один старый знакомый, — Эйдан победно улыбнулся, заметив наконец облачко пыли вдалеке. — Ну, готовься к встрече. И, если тебе достанется пара тумаков за долгое молчание, то я защищать не стану.

Йорунн чуть сощурилась, рассматривая далекого всадника, выхватывая усиленным магией зрением знакомые черты. Сердце дрогнуло, пропуская удар. Несколько минут, которые понадобились человеку, чтобы приблизиться к воротам, показалась ей почти вечностью.

— Что за безумные шутки? — голос его оказался ниже, чем запомнила Йорунн, а глаза остались прежними, темно синими с серым отливом у краев. — Эйдан, это на тебя совершенно не похоже. Потрудись объяснить, какой бездны ты послал ко мне гонца, и что за глупости он мне наговорил?

Всадник соскочил на землю, рассерженный, злой, раскрасневшийся то ли от скачки, то ли от гнева.

— Сделаю вид, что просто не расслышал твоего приветствия. И даже не напомню тебе о хороших манерах, как и не потребую от тебя извинений, а они обязательно будут немного позже. Да, к слову, рад тебя видеть!

— Я жду ответа! — получилось нечто, больше похожее на рычание.

— Ты не поздоровался с моей спутницей, досадное недоразумение, которое следует немедленно исправить, — Эйдан махнул рукой в сторону Йорунн.

Из новоприбывшего словно весь воздух разом выпустили. Он побледнел и замер, не в силах подобрать хоть слово. Попробовал что-то сказать, но закашлялся. Эйдану пришлось легонько похлопать друга по спине, чтобы привести в чувства. Впрочем, Йорунн ощущала себя немногим лучше: ноги как к земле приросли, а заготовленные слова разом потеряли всякий смысл.

— Я смотрю, вы оба дар речи потеряли, — протянул Эйдан, переводя взгляд с одного на другого. — Придется говорить мне. Мой гонец не обезумел, равно как и ты сам. Просто…

— Просто я вернулась, Кит из рода Кеттингов, — тихо промолвила девушка, справившись с оцепенением.

Кит шумно вдохнул. Выдохнул. Прищурился, рассматривая Йорунн так, словно та была дичью, в которую надо было попасть с одного выстрела.

— Не молчи, пожалуйста. Скажи хоть что-то.

— Вернулась, значит, — его взгляд был непривычно тяжелым. Кит, которого она помнила, смотрел совсем по-другому. И почти всегда улыбался. — Как просто оказывается — вернулась. А ведь я думал, что тебя уже и в живых нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так было нужно, — голос ее понемногу становился тверже, хотя в груди расползался противный тоскливый холод. — Я не могла открыть никому из вас правду. Если не захочешь выслушать теперь, я пойму.

— А если захочу? — его глаза прожигали почти насквозь.

— Расскажу все. И буду надеяться, что ты сможешь хотя бы простить меня и не видеть во мне врага.