Былое величие Америки - Дональд Трамп

Обама думает, что Америке станет лучше, если она начнет действовать примерно так, как действуют европейские социалистические страны. Многие из этих стран находятся в состоянии дефолта и экономического развала. Я же думаю, что Америке будет лучше, если американцы отвергнут эксперимент, затеянный «организатором общественности». Нам нужно вернуться к той Америке, какой она была с эпохи отцов-основателей.

В 2012 году наша страна должна направить Бараку Обаме четкое и недвусмысленное послание. Американцам громко и ясно заявить: господин президент, нас не интересует ваше утопическое видение «фундаментальной трансформации Америки». Нам нравится видение наших отцов-основателей и Конституция, которая сделана просто отлично. Если это то, что вы называли «надеждой и переменами», можете продолжать изменения. Нам это неинтересно.

Нам нужен лидер, который будет сильным, жестким, умным и заставит Америку снова работать. Я считаю, что Америка стоит того, чтобы за нее бороться. И Америке не за что извиняться. Я уверен, что Америка может вернуть былое величие. Но в тяжелые времена Америке нужен жесткий руководитель, человек, который не боится принимать трудные решения. Нам надо найти и избрать такого лидера для того, чтобы наши дети и внуки унаследовали такую же свободную и безопасную Америку, в какой выросли мы. Цена провала слишком велика. Мы не должны ошибиться. От нашего успеха зависит судьба свободы.

Нам надо постепенно отбросить мысль о том, что решением любой проблемы является государство. Это не так. Как сказал президент Рейган, «государство – не решение нашей проблемы. Оно само проблема». Барак Обама – самый либеральный президент, которого когда-либо избирали в США. Когда Обама баллотировался на высший пост, он предупредил американцев в том, что его цель – «фундаментальное преображение Америки» и что он верит в «распространение богатства». Теперь, после трех лет правления Обамы, Америка выглядит экономической пустыней. Каждый пятый американец из отправленных этим президентом на работу остается безработным. Каждый седьмой из вытолкнутых президентом на обочину жизни живет теперь на продовольственные талоны. 46 миллионов американцев (а это больше, чем когда-либо в истории США) живут ниже черты бедности. Предприятия закрываются. Количество объектов недвижимости, переданных в собственность залогодержателям, достигло исторического максимума. Впервые в истории США потеряли высший кредитный рейтинг ААА. Цены на бензин выросли вдвое. Государственный долг США взвился до небес. А рабочих мест и экономического роста днем с огнем не найдешь.

Как можно благодушно относиться к тому, что мы передаем весь этот постыдный кавардак нашим детям и внукам? Как думать о сотнях и тысячах солдат, моряков, летчиков и морских пехотинцев, отдавших жизнь за нашу свободу и наш образ жизни, и не испытывать стыда за то, что мы позволяем превращать их дар в мусор и злоупотреблять этим даром? Это – просто позор. Если мы собираемся переломить ход событий, это надо сделать немедленно.

Настало время проявить характер. И проявить его надо сейчас же.

Послесловие

СМИ и власть президента

Весной 2011 года Лалли Веймут, дочь покойной великой Кэтрин Грэм, издателя газеты Washington Post, пригласила меня на White House Correspondents’ Dinner. В прошлом я столько раз отклонял приглашения Лалли и счел, что на этот раз правильным будет принять ее приглашение. Я понимал, что меня, вероятно, выводят в свет для СМИ, но если к этому готов, то все в порядке.

Когда я прибыл на обед в Вашингтоне, в самом большом зале для приемов находились тысячи людей. Приглашение на обед, который Белый дом дает для прессы, – это одна из высших наград в мире американской политики. Репортеры, политические функционеры, знаменитости – на этом приеме были все, кого ни назовешь, и журналисты просто сходили с ума. «Мистер Трамп, мистер Трамп, – кричали журналисты, – как вы думаете, президент упомянет вас в своей речи?» Я ответил: «Понятия не имею. Никогда не задумывался об этом. Искренне сомневаюсь в том, что президент упомянет меня, да и зачем ему это делать?» Я сказал это честно, несмотря на то что лидировал в опросах, хотя не участвовал в гонке. Правда в том, что, будь я на месте Обамы, я бы, вероятно, упомянул имя Дональда Трампа, хотя бы потому, что я задал жестокую трепку его свидетельству о рождении. Я спрашивал, почему бы Обаме не показать это свидетельство и не заняться серьезными вопросами, с которыми сталкивается ныне наша страна, в частности проблемами государственного долга, безработицы и отношений с Китаем.

В любом случае торжество началось, ораторы заходили на возвышение и произносили речи. Наконец, к микрофону вышел третьесортный комедиант по имени Сет Мейерс (по-моему, совершеннейшая бездарность). Он нервничал, трясся и говорил так, будто у него рот камнями набит. Но этот человек сделал громкое заявление о том, что выдвижение кандидатуры Дональда Трампа – скверный анекдот или что-то таком духе. Это прозвучало мерзко, но мне приходилось слышать о себе кое-что и похуже.

Затем к публике вышел президент. На большой экран вывели свидетельство о рождении Обамы. И хотя президент улыбался, я знал, что на душе у него не так весело. Затем на экране появилось изображение Белого дома, на котором, как на отеле, было написано: «Белый дом Трампа». Вышло довольно остроумно. Вообще, президент потратил немало времени на анекдоты обо мне. Я просто не знал, как реагировать. Следовало ли мне засмеяться? Улыбаться? Хмуриться? Так и не решив, я сохранял невозмутимый вид, чуть улыбаясь, когда понимал, что на меня направлены телекамеры. Дело в том, что мне понравился прием и мне нравилось то, что говорил президент. Пусть это были анекдоты, но президент рассказывал их хорошо, с данью уважения… Хотя мне не следует в этом признаваться, я был не против очутиться в центре внимания, особенно на таком мероприятии.

За другим столом сидела красивая блондинка, оказавшаяся супермоделью Бруклин Декер, женой Энди Роддика (замечательного парня и отличного теннисиста, которому так и не отдали должного). Бруклин была чем-то недовольна. Лалли Веймут смеялась, откинув голову, а другие люди хохотали как сумасшедшие. Наверное, они думали, что, раз меня оскорбляют, это очень смешно. Но Бруклин выглядела действительно очень расстроенной. Через несколько месяцев мы с ней встретились на сказочном обеде, который Анна Винтур устроила в музее Метрополитен. Я поблагодарил Бруклин за ее великолепное отношение ко мне, и она совершенно точно поняла, о чем я говорю. Бруклин – чудесный человек и наверняка далеко пойдет.

В любом случае, пока президент сыпал шуточками, я погладил по колену свою замечательную супругу Меланию и тихо проговорил: «Детка, ты веришь в это? Поразительно! Президент США сегодня говорит только обо мне». Мне прием очень понравился! Я превосходно провел время! На самом деле многие, выходя из зала, приветствовали меня жестами. Они не могли поверить в то, что только что видели собственными глазами. Для меня это был звездный вечер.

На следующее утро я стал просматривать газеты. Тон статей оказался довольно жестким. Их авторы писали, что меня выставили посмешищем, что я отказывался улыбаться и якобы пребывал в глубоком замешательстве. Я сразу же понял (и всегда понимал), что политическая жизнь не имеет ничего общего с реальностью. СМИ могут запросто исказить истину, и все читатели подумают, что было так, как об этом пишут в газетах. Я чудесно провел время, но на бумаге все выглядело наоборот. Так что этот званый прием под названием White House Correspondents’ Dinner стал ярким эпизодом моей жизни и очень мне понравился.

СМИ

Знаете, мне очень не нравятся честолюбивые «журналисты», одержимые страстью всячески уберечь и защитить Обаму от любых нападок, и «репортеры», которые пытаются на знакомстве со мной сделать себе имя и за мой счет компенсировать недостаток таланта. Возьмем, например, американский кабельный канал MSNBC. На этом канале работает малый по имени Лоуренс О’Доннелл, передачи которого я смотрю редко (впрочем, и другие люди тоже их не особенно любят). Рейтинг О’Доннелла ужасен. Он настолько плох, что трансляцию передачи передвинули с 8 вечера на другое время. Дело в том, что Билл О’Рейли превосходит О’Доннелла абсолютно во всем.

Ненависть, которую О’Доннелл питает ко мне, совершенно смехотворна. О’Доннелл то и дело разражается гневными тирадами в мой адрес и несет всякую чепуху как ненормальный. Не думаю, что у него блестящая карьера на телевидении, а если вдруг это не так, то я буду очень удивлен. Год назад О’Доннелл энергично стал на сторону Тима Поленти и старался вовсю, чтобы того выдвинули кандидатом в президенты от республиканской партии. Естественно, из этой затеи ничего не вышло. Работавшие на Поленти журналисты (а это очень хорошие журналисты) продолжают названивать в мой офис и просить, чтобы я устроил шоу для Поленти. Наш ответ прост: я делаю только такие шоу, у которых высокие рейтинги. Не хочу терять время попусту.