Дикая охота - Кристина Стайл

— Постой. Кто ты? Куда ты зовешь меня?

— Зачем тебе мое имя, варвар? — засмеялась она, и Конану показалось, что это зазвенели маленькие серебряные колокольчики. — Ты красив и могуч, у нас таких мужчин нет. Я хочу, чтобы ты вошел в мой умран и подарил мне сына.

— А где твой дом? — поинтересовался киммериец. — Я не видел тебя в стойбище.

— Ты многого еще не видел, — снова засмеялась прелестница. — Смотри, вот он.

Она показала изящной ручкой куда-то в сторону моря, и Конан действительно увидел возвышавшийся вдалеке очень странный умран. Он был выше всех остальных в стойбище и покрыт шкурами какого-то неизвестного варвару животного. Они были очень светлыми, серо-голубыми и походили на ткань из легкой утренней дымки.

На миг Конан ощутил нереальность всего происходившего и тряхнул головой, стараясь отогнать наваждение, но ни дымчатый умран, ни прелестная девушка не исчезли.

— Ты живешь одна? — обратился он к незнакомке.

— Почему ты спрашиваешь об этом? — удивилась она.

— Чужой незнакомый мужчина ночью в твоем доме…

— Ах, вот что тебя смущает, — улыбнулась девушка. — Наш народ иначе смотрит на отношения между мужчиной и женщиной. Для нас главное — дети. Они должны быть красивыми и здоровыми. А наш ребенок унаследует память не только моего, но и твоего народа. Он будет самым лучшим в нашем стойбище.

Конан пожал плечами. Что ж, не ему менять чьи бы то ни было обычаи. Девушка мила и желанна, так почему он должен отказываться от ее ласк, которые она так настойчиво ему предлагает? Отбросив все свои сомнения, он решительно зашагал вперед, стараясь не отставать от чудесной спутницы, легкой и быстрой, как ветер.

Шли они довольно долго, и наконец перед киммерийцем возник серо-голубой умран. Осталось сделать всего пару шагов, затем быстро юркнуть внутрь, а там… Конан на мгновение помедлил, оттягивая грядущее удовольствие. Девушка остановилась у самого входа, обернулась и, увидев, что варвар не идет дальше, позвала его:

— Смелее, Конан. Что же ты медлишь? Я сгораю от нетерпения. Ну же, Конан…

Он уже совсем было собрался шагнуть вслед за ней, как сзади донеслось:

— Стой! Конан, стой! Ни шагу больше, иначе погибнешь!

Киммериец досадливо поморщился, но все же обернулся на голос, К нему со всех ног мчался Джерим.

— Ну чего тебе еще, вендиец? — рассердился Конан. — Девушка…

— Какая девушка?! Посмотри!

Конан взглянул туда, где только что стояла прекрасная незнакомка, и не увидел ничего. Он стоял на льду, а впереди, всего в паре шагов, зияла огромная полынья, в которой плескалась черная вода. И сразу же он почувствовал, что холодный ветер пробирает его до костей, а ноги… Ноги почему-то не ощущали холода. Конан с изумлением взглянул вниз: его ступни побелели и стали твердыми, как дерево. Он нагнулся и пощупал ногу. Ничего, словно нога больше не принадлежала ему.

— Скорей! — крикнул подбежавший Джерим, накидывая на своего друга меховую куртку. — Скорей назад.

— Что с моими ногами? — ошарашено спросил Конан.

— Ты отморозил их. Но это не страшно. Я вылечу тебя.

— Что это было?

— Шаман. Он никак не может смириться с нашим присутствием. Меня не обманет даже самая изощренная иллюзия, но ты — другое дело. Он хотел заманить тебя в полынью, и ему это почти удалось.

— А как ты…

— Я? Плохим бы я был чародеем, если бы не почувствовал, что тебе грозит опасность. За разговорами они дошли до умрана Уквуны, где их встретили обеспокоенные женщины. Стоило Конану попасть в теплое жилище, как обмороженные ноги пронзила острая боль. Он застонал сквозь зубы и медленно опустился на спальные меха. Его била дрожь, голова пылала, словно из его роскошной гривы кто-то сложил костер. Анкаля поднесла киммерийцу плошку с отваром, а Джерим, пока Конан маленькими глотками поглощал питье, захлопотал у его ног. Великое искусство врачевания, которым был наделен вендиец, снова спасло его друга. Боль постепенно утихла, к ногам вернулась чувствительность, и Конан заснул крепчайшим сном без сновидений. Когда же он открыл глаза, от вчерашнего недуга не осталось и следа.

Шаман рассвирепел оттого, что в очередной раз потерпел неудачу, и начал действовать еще решительнее. И так как ветланы не торопились к нему с подношениями, а чужаки все еще не покинули стойбища, он снова начал созывать Стихии, чтобы на сей раз удар пришелся прямо по непрошенным гостям. Каково же было его изумление, когда едва начав читать заклинание, он почувствовал такое мощное противодействие, что слова застряли у него в горле Неужели он ошибся в юнце и тот вступил с ним в поединок едва ли не на равных? Напрасно Великий грозил небу кулаками и посылал проклятия всему миру. На сей раз Стихий не подчинились ему. Тогда он решил: раз этот щенок напросился сам, что ж, он выйдет с ним один на один и уничтожит его. Пусть все видят, сколь велика сила Шамана! Он раздавит дерзкого, как мелкую суетливую букашку.

Гнев клокотал в груди Великого, ярость затуманивала взор, и он заторопился в стойбище, чтобы еще раз доказать всем, что никому не позволит становиться на своем пути. И даже если небо обрушится на землю, даже если сам он погибнет, он все равно одолеет врага, все равно не подчинится воле этого рыжеглазого.

Страшным полярным волком ворвался Шаман в стойбище и бросился к умрану Уквуны. Почувствовав его приближение, Джерим вышел ему навстречу. Короткое заклинание — и волка окружил огненный круг. Запахло паленой шерстью, зверь заскулил и вдруг завис над землей тяжелой снежной тучей. Огонь закружился на месте и, обернувшись сильным ветром, погнал тучу прочь. Камнем упала она с высоты и поднялась из сугроба могучим белым медведем. Тут же перед ним возник огромный морской бык. Он схватил хищника за голову ластами, на которых торчали острые длинные когти, и приготовился нанести решающий удар бивнями, но медведь ускользнул от него, приняв облик охотника с заточенным гарпуном в руках. Размахнувшись, он изо всех сил вонзил гарпун в спину быка, однако это был уже не бык, а крупный серый валун, и гарпун с треском переломился.

Как зачарованные следили за необычным поединком собравшиеся зрители. Такого никому из них еще не приходилось видеть, да и вряд ли еще когда-нибудь удастся. Конан вынул из ножен меч и держал его в крепко сжатом кулаке, чтобы рвануться на помощь другу, если понадобится. Но тот, похоже, пока прекрасно справлялся сам. Джерим надеялся, что старик устанет, замешкается, растеряется. Вот тогда-то и можно будет нанести решающий удар. Но Великий очень хотел жить, и потому поединок все еще шел на равных.

Самые невероятные хищники, порожденные смелой фантазией, рвали друг друга в клочья, злобные птицы, закрывавшие крыльями полнеба, щелкали острыми стальными клювами, огонь боролся с водой, снег с солнцем, деревья с кустарниками, заросли колючей травы душили благоуханные цветы, мускулистые исполины ломали друг другу ребра, но противники оказались достойными друг друга, и ни один не хотел уступать.