Вервольф. Осколки коричневой империи - Фрайгер Рут

План Крюгера состоял в том, чтобы выждать десять дней, пока линия фронта не продвинется далеко вперед. Оказавшись в американском тылу, он посылал на уничтожение отдельных целей боевые группы, состоявшие из 10–20 человек. Вылазки «вервольфов» из отряда «Пауль» продолжались вплоть до начала мая. Учитывая хорошее обучение, прекрасную оснащенность и немалый боевой опыт, партизаны Пауля Крюгера были самым опасным формированием «Вервольфа» во всей Европе. Хотя подобно многим отрядам «вервольфов» его разгром был чистой случайностью. Один из связных отрядов «Пауля» был уничтожен американцами в Судетской области. В итоге Крюгер потерял связь с двумя своими отрядами. Кроме этого, один из дезертиров рассказал американской контрразведке все, что знал о штабе «Пауля». Американцам стало ясно, где располагается мозговой центр партизанского отряда. 4 мая 1945 года Крюгер был захвачен в плен: не желая лишнего кровопролития, он приказал своим подчиненным сложить оружие.

В определенный момент свой кусок от партизанского пирога решили урвать кригсмарине (военно-морской флот) и люфтваффе (военно-воздушные силы). В середине апреля 1945 года гросс-адмирал Дёниц предложил фюреру использовать 3 тысячи молодых людей, находившихся в его распоряжении, чтобы забросить их за линию фронта, где они могли бы вести партизанскую войну. Главный упор опять же делался на уничтожение коммуникаций и топливных складов. «Во Франции главной проблемой врага являются запасы топлива. В этом его ахиллесова пята. Именно в это уязвимое место надо направить главный удар». Но этому плану не было суждено сбыться. Если Дёниц мог поставить под ружье необходимое количество людей, то он не смог снабдить их в Северной Германии нужным количеством оружия. Прежде всего, ощущался недостаток гранатометов. По сути, так и неизвестно, предприняли ли «морские партизаны» хоть одну вылазку.

Что касается люфтваффе, то Геринг с самого начала сомневался в необходимости создания «Вервольфа», так как полагал, что это подразделение не имело шансов на успех. Но в 1945 году его мнение уже ничего не значило. Выше уже отмечалось, что отдельные парашютные группы забрасывались в тыл противника. Они были обучены тактике ведения партизанской войны. Некоторые из таких вылазок были успешными. В одном случае парашютистам удалось захватить в плен канадского офицера, который был переправлен через линию фронта. В другом — было создано некое подобие партизанского отряда: парашютистам удалось освободить группу немецких военнопленных, которые вновь взяли в руки оружие. Но, по сути, партизанской деятельностью занималось только одно подразделение парашютистов — боевая группа «Фон дер Хейдте». Этот отряд был изрядно потрепан во время Арденнской операции в декабре 1944 года. Во время боя с американцами в плен попал командир отряда полковник фон дер Хейдте. Впоследствии остатки его отряда были реорганизованы и, как показал один из пленных немецких офицеров, приравнены к «вервольфам». Партизаны из отряда «Фон дер Хейдте», передвигаясь от тайника к тайнику, уничтожали транспортные колонны Союзников, склады. В определенный момент они растворялись в местном населении. Единственная проблема состояла в том, что их поддельные документы были сделаны слишком грубо, — это в те дни не было редкостью.

В апреле 1945 года при люфтваффе стали возникать саботажные команды, которые должны были разрушать экономически и социально важные объекты в тылу противника. Как правило, такие группы состояли из двух-трех человек, которые забрасывались за линию фронта на легких самолетах. 14 апреля командование люфтваффе создает на Западном фронте специальный отряд из двух сотен человек. Поначалу он базировался в районе Фюрсентфельдбрука. Все они были снабжены необходимым количеством оружия и взрывчатки. От единичных вылазок было решено перейти к массовым диверсиям и саботажу. Члены этого отряда должны были уничтожать все, что попадалось им под руку. После осуществления терактов диверсанты должны были собираться в условленном месте, откуда их забирал самолет. В период 24–29 апреля силами этого отряда было выполнено по крайней мере двадцать пять диверсионных миссий: в Диллингене, Донауворте, Ингольштадте, Фройденштадте, Штутгарте и т. д. Но, как говорится, шкурка не стоила выделки. Потери среди диверсантов были слишком велики, в то время как урон, нанесенный Союзникам, — незначительным. Многие группы были ликвидированы, так и не выполнив возложенного на них задания. В конце апреля возникла новая проблема — нехватка топлива. Самолеты просто не могли забрасывать и забирать диверсантов. К этому моменту отряд потерял в боях 90 % своего численного состава.

Несмотря на этот провал, идея о парашютных диверсионно-саботажных командах все еще пользовалась популярностью у руководства люфтваффе. По крайней мере, на Восточном фронте подобная практика применялась до последних дней войны. В этих случаях излюбленным приемом было использование гранатометов против резервуаров с топливом и железнодорожных цистерн. При этом нападения происходили ближе к вечеру, что позволяло использовать диверсантам длинные тени и низкий угол солнца. На выполнении подобных задач специализировались остатки отряда «немецких камикадзе», специальной команды «Эльбы». Базируясь в Альпах, в начале мая они совершили множество диверсионных вылазок в Западной Венгрии. Последний вылет, запланированный на 8 мая 1945 года, так и не состоялся. Предполагалось разрушить железнодорожный мост, располагавшийся к северу от Будапешта. Но вылазка так и не произошла — все понимали, что война была проиграна.

Трансформация армейских взглядов

Прежде чем подробно рассмотреть финал «воздушных партизан» люфтваффе, необходимо вернуться назад и восстановить некоторые события, которые способствовали развитию отношений вермахта и «Вервольфа». Прежде всего надо досконально разобраться с изменением отношения армейских чинов к идее ведения партизанской войны. Катализатором этого процесса выступили три критических события. В то время как Верховное командование вермахта смирилось с пониманием «Вервольфа» в духе Клаузевица, то есть попыталось использовать партизанское движение для ведения разведки и осуществления диверсий, то у военных вызывала тревогу идеологическая составляющая «Вервольфа». Напомню, что, прежде чем вермахт начал сотрудничать с «Вервольфом», в этом движении были сформированы специфические идеологические установки. Более детально этот процесс будет описан в следующей главе. Пока ограничусь замечанием, что в марте — апреле 1945 года Геббельс и Борман попытались реорганизовать движение «вервольфов», превратив его в политическое оружие партии. Это была очевидная установка на действия в условиях проигранной войны, что не могло не беспокоить военных офицеров. В радиопередаче от 2 апреля сообщалось, что гражданское население может быть «помощником «Вервольфа». Но это заявление не имело никакого эффекта. Большинство немецких солдат, независимо от их чина и звания, полагало, что в условиях проигранной войны деятельность «Вервольфа» только ухудшит ситуацию в Германии. «Вервольф» рисковал погрузить страну в беспредельный хаос бандитизма. В этих условиях ядро «вервольфов» составили бы спровоцированные безответственными заявлениями партийных бонз фанатики из числа эсэсовцев и идейных нацистов. Естественно, ни те, ни другие не имели бы широкой народной поддержки. При осуществлении подобного сценария партизаны едва ли могли рассчитывать на победу. Военные прекрасно понимали, что на победу не мог рассчитывать и могущественный вермахт, но бесчинства фанатичных «вервольфов» лишь затруднили бы реконструкцию страны. Кроме этого могло быть еще одно последствие — акции возмездия со стороны Красной Армии и Союзников, направленные против мирного немецкого населения. В любом случае подобная деятельность выходила за рамки «клаузевицского» понимания партизанского движения. Как минимум с этической точки зрения. Подобная партизанская война вышла бы за любые рамки рациональной и взвешенной политики. Например, фельдмаршал Альберт Кессельринг, главнокомандующий германскими войсками на Западном фронте, считал «популизм «Вервольфа» бессмысленным и вредным». Этот высокопоставленный военный справедливо полагал, что политика «вервольфов» неизбежно приведет к репрессиям со стороны победителей. «Кроме того, мы, немцы, в силу своего национального характера и природного ландшафта страны не приспособлены для ведения партизанской войны».

На различных фронтах дело с сотрудничеством «вервольфов» и армии обстояло по-разному. На Восточном фронте военные не видели особой необходимости в ведении партизанской войны. Здесь многие офицеры откровенно игнорировали приказы сверху, которые предписывали создание партизанских отрядов. Но даже в этих случаях подобную консервативную позицию занимали, как правило, офицеры младшего и среднего звена. Старшие офицеры иногда вынашивали самые дикие планы. Таковые возникли у командования 5-й бронетанковой дивизии, которая в последние дни войны находилась в восточно-прусском районе Замланд. Офицеры этой армейской части к середине апреля 1945 года осознали, что у них нет ни возможности для маневра, ни необходимых боеприпасов, чтобы вести борьбу против Красной Армии. Был предложен план: разделиться и небольшими группами прорваться сквозь советские позиции на юг страны. Там предполагалось вновь создать небольшие боевые группы и начать партизанские действия. Подполковник Хопп, командующий 31-го бронетанкового полка, полагал, что подобная акция должна привести к определенному успеху. Когда же поступил приказ объединиться в окрестностях Фишхаузена с 26-м армейским корпусом, то часть возмущенных офицеров нарушили приказ и стали самостоятельно формировать партизанские отряды. Некоторые офицеры подорвали свои танки и попытались захватить корабль, чтобы эвакуироваться по морю.