Топоры, вода и хвост (СИ) - Смирягин Владимир Леонидович

Они поздоровались и приняли из рук Барга кружки, благодарно кивнув.

- Ребят, - я в извиняющемся жесте развел руки, - прошу меня простить. Выпивка за мой счет.

- Отлично, - сказал Барг, - теперь мы ненавидим тебя немного меньше.

И заказал еще три кружки.

В этот момент к нам спустился Ркат.

- Допивайте и оправляемся, - прохрипел он. - Поедим в дороге.

Барг кивнул, не отрываясь от пива, и показал хозяину указательный палец. Тот понял его верно и в руках только что присоединившегося к нам товарища также очутилась кружка с прохладным напитком.

Он осушил ее в один заход, поставил на стойку и, позвав расплатившегося меня, зашагал к выходу. Остальные орки, перед которыми стояло еще по полной порции, принялись усердно глотать хмельную жидкость. Видимо они не ожидали, что придется выезжать так рано. Но спорить со старшим никто не стал.

Глава 19. Столица

И снова нас ждала дорога под жарким солнцем Аркатара. Благо в этот раз она не отняла много времени и уже к раннему вечеру мы попали в Дроал.

Перед въездом в город я, послушавшись недавнего совета Рката, обвязал свой лук куском плотной ткани, предварительно сняв тетиву, и прикрепил к седлу. Он удобно расположился сзади, между двух сумок с овсом, предназначавшимся лошади, и, замотанный в грязную ветошь, не походил на оружие и не создавал впечатления чего-нибудь подозрительного.

У ворот, на стенах и на надвратной башне стояли воины в начищенных доспехах с преобладанием в одежде красных и белых цветов.

Внизу нас встретил караул настороженных солдат и пара усатых офицеров с цепким взглядом, при нашем появлении мигом собравшихся и побросавших все свои дела. Со стен в нашу сторону уставились с два десятка арбалетов.

Под их прицелом мы и стояли, пока служивые шустро осматривали драгоценный груз. Однако хоть в глазах на мгновение и блеснул алчный огонь, они не посмели даже прикоснуться к содержимому телег после продемонстрированного Ркатом им маленького свитка.

Может сопроводительную писал Асартэ, может мастер Валтор, а может даже и сам Гварг Блистательный, но и в этот раз, как и на границе, вояки довольствовались врученными им бумагами, взяв лишь относительно небольшую плату за въезд в город. Получив несколько серебряных монет, они расступились и пропустили наш обоз за стены.

Больше никто не чинил препятствий гостям Дроала, а потому я принялся разглядывать местные достопримечательности.

Не скажу, что столица Лередии, о которой так часто упоминалось в последнее время, произвела на меня огромное впечатление. Тем более после исполинского и во многих смыслах экзотического для землянина Гарребриана.

Обычный средневековый человеческий город, изображения которых можно увидеть в любом учебнике истории. Стены его были намного ниже, чем в орочьем, да и сложили их из серого, напоминающего гранит, камня.

Ожидаемым оказалось большое количество народа и неожиданным большое количество грязи. Помои в придорожных канавах, лошадиные яблоки на брусчатке, нестерпимая вонь, доносящаяся из отдалённых переулков.

На центральных широких улицах подобное замечалось реже, но общее впечатление от города сложилось гнетущее. Серость и убогость.

Разница между богатыми и бедными виднелась отчетливо. Особенно резко её подчеркивали катающиеся по грязным улицам позолоченные кареты и марширующие небольшими отрядами стражники в опрятной форме красного цвета с блестящими копьями и алебардами в руках.

Мы, что стало для меня уже привычным, сразу привлекли к себе внимание местных жителей. Они поглядывали на нас исподлобья, прижимаясь к стенам домов и стараясь не подходить близко. Те же, кто попадался на пути - мигом сворачивали в сторону.

К тому, что взрослые здесь совершенно не были похожи на американцев, я также быстро привык. То есть - улыбки на их лицах отсутствовали.

А вот детвору, в отличие от взрослых, совершенно не пугала толпа зеленых дикарей и они бегали вокруг нашей процессии, не стесняясь при этом громко обсуждать с друзьями то, что видят.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я с любопытством разглядывал их в ответ.

Обычные дети обычных людей. Правда кричали они на незнакомом мне языке. Но такие же чумазые, с исцарапанными руками и сбитыми коленками, говорившими о том, что проводят эти ребята детство не за компьютером, а активно и на относительно свежем воздухе.

Дворец, видневшийся вдали и сильно возвышающийся над остальными зданиями, заметен был издалека. Крыши его башенок ярко блестели как купола храмов и церквей у меня на родине. Вместо крестов на маковках развевались красные с белым прямоугольные флажки.

Однако мы направились не к нему.

А поехал наш обоз, как сказал Ркат, на монетный двор Лередии. Точнее - к его управляющему.

И это показалось мне правильным. Так как для того, чтобы получить большую мобильность, первым делом необходимо было избавиться от телег с ценным грузом.

Жилище человека, которому предназначалось серебро, находилось почти в центре города, имело три этажа и изумительно украшенный фасад. Везде, куда только падал взгляд, неизвестные мне архитекторы напичкали башенки, статуи, барельефы, орнаменты и тому подобные изыски.

Окна, собранные из разноцветных кусочков слюды, добавляли и так яркому фасаду новых красок.

Нижняя часть дома скрывалась за двухметровой каменной оградой, на верху которой мастера наставили короткие отрезки металлических прутьев с заточенными концами. Через равные промежутки в кладке были проделаны щели, шириной сантиметров десять, что, особо не влияя на крепость конструкции, позволяло большему количеству света попадать внутрь.

По территории за забором ходили вооруженные копьями люди. Я насчитал около двадцати человек, пока нас держали у кованых ворот, где нам сказали подождать господина Атерея Самрута.

Хозяин дома появился минут через десять после того, как мы подъехали к его двору.

Он оказался невысоким, сухоньким старичком, лет за шестьдесят, одетым в разноцветные одежды, полы которых достигали земли и двум маленьким мальчикам приходилось постоянно приподнимать их над землей.

С худощавого лица господина Атерея на нас глядели умные, серьезные глаза прожившего долгую и тяжелую жизнь человека. Что никак не гармонировало с его пестрым нарядом.

Он был, наверное, единственным из людей, кто смотрел на нас без страха и неприязни с тех пор, как мы покинули земли орков. Напротив - его лицо выражало благодушие и учтивость, чего нельзя было сказать об окружающих главного монетчика то ли слугах, то ли помощниках, и стоявшей рядом стражи. Нам было не привыкать, а потому мы не обращали на них никакого внимания.

Поприветствовав друг друга, Ркат с господином Самрутом начали разговор о делах. Некоторое время они обсуждали товары, цены, сроки. Затем орк с Атереем подошли к телегам, чтобы покупатель оглядел груз. Тот взял один из слитков и, покачав тяжеловатый кирпич на ладони, бросил обратно, довольно цокнув языком. Он не стал пилить серебро или царапать ногтями, проверяя его блеск. Наверняка орки издавна и регулярно привозят добычу со своего рудника именно сюда и, я уверен, ни разу не подвели этого человека с качеством продукции. В чем - в чем, но в нечестности зеленых гигантов обвинить вряд ли было можно. А потому монетчик махнул рукой одному из своих приближенных, приказав завезти телеги внутрь двора и проконтролировать разгрузку.

Я не удивился когда Ркат подозвал Гларро и попросил его о том же. У людей понятия чести довольно размыты и ничто не помешает какому-нибудь нечистому на руку грузчику прикарманить один из блестящих слитков когда за товаром никто не будет наблюдать. Воин кивнул и, прихватив с собой из охранения четверых орков покрупнее, отправился с телегами к обратной стороне разукрашенного дома. Рката же хозяин любезно пригласил внутрь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мой товарищ принял приглашение, спросив лишь не откажет ли в гостеприимности Атерей сопровождавшему его человеку и другу. Господин Самрут возражать не стал, а, улыбнувшись мне как старому знакомому, протянул открытую ладонь. Я вопросительно посмотрел на Рката и, увидев едва заметный кивок, ответил на рукопожатие старика, которое оказалось неожиданно крепким.