Моя на 7 ночей - Амира Ангелос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понимаю, что у нее начинается истерика.
– Мы сталкивались на фирме, я там какое-то время работала, – объясняю спокойно.
– Да, возможно. Хотя нет, не помню тебя. И как давно ты живёшь в квартире, которую я помогала ему выбирать, полностью обставила?
– Разве это важно?
– Раз спрашиваю, значит важно! Что ты мямлишь как овца испуганная? Ты ведь знала обо мне! Отвечай!
– Знала…
– Боже, я и подумать не могла, что он способен подложить мне такую свинью!
Тамила бросается к столу, смахивает все, что я приготовила на пол. Раздается звон грохот. Осколки разбитых тарелок разлетаются по кухне.
– Что здесь происходит? – резко оборачиваемся.
На пороге стоят Демид, в полотенце на бедрах. Какая-то часть меня в этот момент даже злорадствует. Возможно, сейчас он почувствует на себе хотя бы част тех унижений, которые пришлось пережить мне. Правда выглядит Ярцев по-прежнему абсолютно невозмутимым.
– Ты откуда здесь взялась? – сверлит взглядом любовницу.
– Это все, что тебя волнует? У меня к тебе тоже есть несколько вопросов.
Красавица трясётся, из глаз текут слёзы. Видно, что она уже не может себя контролировать. Бросается к Ярцеву, замахивается, чтобы дать ему пощечину, но Демид ловко перехватывает её руку.
– Ты что-то придумала себе? Может решила, что я твой муж? Что имеешь право закатывать мне сцены ревности? – цедит спокойно, но в каждом его слове – угроза. – Сейчас ты уберешь здесь все, поняла? Потом спокойно уедешь.
Тамила ничего не отвечает, Ярцев поворачивается ко мне.
– Яна, собирайся.
Киваю и поспешно проскальзываю мимо гневного Ярцева в коридор. Облегченно вздыхаю, когда оказываюсь в комнате. Я и так увидела слишком много, надо было уйти сразу, оставить их вдвоём. Хватит с меня уже быть третьей лишней! Пусть сами разбираются.
Ярцев отпускает меня на два дня раньше! Разве это не здорово? Раз Тамила вернулась, ему больше не нужна игрушка. Наверное, вызовет сейчас Артура, и меня отвезут домой. Мама, конечно, расстроится, – иронизирую про себя.
Только сама радости отчего-то не ощущаю. Глаза печет, хочется расплакаться. Словно я не готова уезжать, хотя вроде бы только об этом должна грезить. Надо будет задать Ярцеву последний вопрос. Полностью ли я выплатила долг, не будет ли он преследовать отчима. Но понимаю, что не смогу этого сделать. Просто не смогу заговорить о том, что было между нами, как об услугах клиента и проститутки.
Меня охватывает тоска. Собираю вещи, которых совсем немного, складываю в рюкзак. Разумеется, я не собираюсь брать то, что он мне купил. Мне ничего от него не нужно!
Спустя полчаса сумка готова, но я не выхожу из комнаты, не желая мешать влюблённой парочке. Какое-то время я вынуждена слышать голос Тамилы.
– Почему? За что ты так со мной, Демид? Я думала… у нас все серьезно, – в голосе звучит неприкрытая, острая боль, которая отзывается во мне.
– Я ничего тебе не обещал.
– О да, ты не из тех, кого можно привязать. Но я не ожидала такого… В нашей квартире, которую я сняла для нас.
– Ты сняла ее для меня. Потому что я об этом попросил. Остальное ты себе надумала. Не следовало приезжать. Тем более поступать так отвратительно.
– О да, девочка старалась, готовила для тебя, да? Тебя только это волнует? Что ей будет обидно? Жалею, что волосы не выдрала твоей подстилке!
– Хватит, Тамила. У меня слишком мало времени, чтобы тратить его на скандалы.
Голоса стихают. Спустя минут десять Ярцев заходит в мою комнату.
– Ты готова?
– Да, – показываю сумку.
– Что это? – смотрит непонимающе.
– Я собрала вещи.
– Зачем?
– Ты сам сказал мне собираться, разве нет? Я подумала… Раз вернулась твоя девушка, то наше соглашение позади…
– Ты ошиблась. Я хотел, чтобы ты оделась. Раз Тамила испортила нам ужин, придется поесть в другом месте.
Чувствую полное ошеломление! Я настолько уверилась в том, что меня отпустят, что сейчас теряюсь еще больше. Все снова переворачивается с ног на голову! Хочу спросить где Тамила, но не решаюсь.
– Я не голодна, ты можешь поехать сам…
– Нет, вместе. Сюда сейчас приедут на уборку.
– То есть, твоя девушка тебя не послушалась? – поддеваю его.
– Тамила несильно в уборке, – отвечает невозмутимо.
– Она актриса, поэтому весьма экспрессивна, не умеет сдерживать темперамент. Мне очень жаль…
– Да, это я уже понял. Ты само сострадание. Идём.
Выйдя из комнаты, следом за Демидом, оглядываюсь. Тамилы нигде не видно.
Насколько же Ярцев холодный, бесчувственный! Так быстро и легко расправляется с той, с кем у него были отношения! Она выбирала эту квартиру, делала её уютной. Это невыносимо.
Артур стоит возле машины, здороваюсь с ним. Сажусь на заднее сидение, Демид – рядом, что меня удивляет. Но вида не подаю. Стараюсь сохранять спокойствие.
– О чем задумалась? – неожиданно спрашивает Демид.
– О том, как легко мужчине выкинуть женщину своей жизни. Словно она ничего не значила.
– Это не так. Но сейчас Тамила перешла черту. не нужно было устраивать это на кухне. Она в курсе, что я не терплю подобные представления.
– Ей было больно.
– Я никогда ничего не обещал ей, поэтому никаких прав у нее не было. Мы не помолвлены, не планировали свадьбу. Всегда говорили о том, что нам удобно вместе. В чувствах я тоже не объяснялся, не клялся в верности. Поэтому не знаю, откуда такая истерика. Иногда вы, женщины, что-то придумываете себе, а потом обижаетесь.
Меня удивляет, что Ярцев разговаривает со мной об этом, что-то объясняет. Зачем, если я лишь короткий эпизод, игрушка?
– Неужели ты не понимаешь, что ей больно? – не могу смолчать.
– Ты решила поработать ее адвокатом? Я понимаю, что ей больно, Яна. Также как вижу, что тебе тоже не сладко. Иногда так бывает. Жизнь вообще штука суровая. И все же хочу извиниться за поведение Тамилы. Мне жаль, этого не должно было произойти. Надо было быть внимательнее.
Ярцев извиняется? Серьезно? Решил доконать меня? И так вечер сюрпризов, иначе не скажешь! То еду велел приготовить, взволновав донельзя, теперь вот извинения. На самом деле, я пришла к мысли, что рада произошедшему. Эта ситуация наглядно нарисовала картину: что такое отношения с Ярцевым. Настоящие отношения. Оказывается, они ничем не лучше моих с ним! Тамила так же бесправна, он с легкостью унизил ее. Да, вот такой он. Ничего не поделать. Меняться точно не собирается. Зато
