Звезды светят вниз - Сидни Шелдон

Не дойдя до двери, миссис Бенсон остановилась.

– Я... я не знала, что у вас есть дочь.

– О ней никто не знает. Видите ли, я никогда не была замужем. Официальным опекуном девочки является ее отец. Вот почему я просила вас о конфиденциальности. Если об этом пронюхают газетчики... вы понимаете.

– Понимаю.

– Уверяю вас, ни за какие деньги я не соглашусь сделать что-то, что могло бы пойти во вред дочери. А проект принесет радость не только ей, но и тысячам других – таких же, как она.

Наступила тишина. Молчание явно затягивалось.

– Должна сказать... – произнесла Эдит Бенсон, – что теперь ситуация предстает в совершенно ином свете, мисс Камерон. Вы дадите мне время подумать?

– Безусловно. Рада это слышать.

Живи моя дочь там – если б я ее имела! – подумала Лара, я была бы спокойна.

Три недели спустя городская комиссия по планированию утвердила проект.

– Отлично, – бросила Лара, – главное сейчас – это привлечь к нему Филдинга и Бартона.

Говард Келлер долго не мог прийти в себя.

– Мне все рассказали. Ты сумела загнать ее в угол! Но о какой дочери шла речь?

– Интересы дела, мой мальчик. Не оставалось ничего другого.

– Стоит им узнать правду, – заметил Билл Уайтман, – и мы поплатимся.

В январе были завершены все строительные работы на Шестьдесят третьей улице. Члены приемной комиссии осмотрели каждый из сорока пяти этажей жилой башни. Двухэтажный пентхаус на крыше Лара оставила за собой: тринадцать просторных комнат и терраса размером с футбольное поле. Для обустройства нового жилища она наняла модного декоратора. Поздравить с новосельем пришли около сотни гостей.

– В доме не хватает лишь одного – мужчины, – язвительно процедила чья-то спутница.

Лара вспомнила о Филиппе Адлере – чем, интересно, он сейчас занят?

Она уже около часа ожесточенно спорила с Говардом Келлером, когда в кабинет вошел Уайтман.

– Приветствую, босс! Найдете свободную минуту?

Лара встала с кресла.

– Прервемся, Говард. У тебя проблемы, Билл?

– С моей дражайшей половиной.

– Вопрос супружеской неверности не моя сфера.

– Что вы, тут совсем другое. Она, видите ли, считает необходимым отдохнуть. Где-нибудь в Париже – пару недель, и обязательно со мной.

Лара недовольно нахмурилась:

– В Париже? Да ведь работы невпроворот!

– Знаю. Но у меня несколько неиспользованных отгулов, а потом мы с Лилиан так редко выезжаем вместе. Сегодня утром она заявила: «Билл, если бы ты получил повышение и новый оклад, то проводил бы со мной куда больше времени».

Глаза Лары сверкнули.

– Повышения можешь ждать только через год.

Уайтман пожал плечами:

– Кому известно, что случится через год? А вдруг опять не заладится с Куинсом? Вдруг до пожилой леди Эдит Бенсон дойдут какие-нибудь слухи? Или это исключено?

Лара независимо выпрямилась.

– Я тебя поняла.

Билл шагнул к двери.

– Поразмыслите над моими словами, босс. Я готов в любую минуту продолжить разговор.

Она заставила себя улыбнуться.

– Ну конечно.

Уайтман вышел.

– Господи, – произнес Говард Келлер. – Что это было?

– Шантаж.

На следующий день Лара и Пол Мартин обедали в клубе «21».

– Пол, хочу с тобой посоветоваться. Возник один нюанс...

И она пересказала свой диалог с Биллом Уайтманом.

– Думаешь, он действительно может пойти к этой старой ведьме? – спросил Мартин.

– Не знаю. Если пойдет, меня ждут крупные неприятности в комиссии по планированию.

– На твоем месте я бы не беспокоился. Похоже, Уайтман просто блефует.

Лара вздохнула:

– Надеюсь.

– Может, махнем в Рино?

– Извини, не получится.

– Я же не прошу тебя бежать туда. Купишь казино. Или отель.

Она положила вилку.

– Ты это всерьез?

– Друзья сообщили, что один из гостевых домов при тамошнем казино вот-вот лишится лицензии. Пойми, Рино – золотая жила. Как только отель выставят на продажу, туда рванут тысячи дельцов. По идее должен состояться аукцион, но мой клиент обещал помочь.

Лара заколебалась.

– Не знаю. Не знаю, я опутана обязательствами. Говард говорит, банки не предоставят мне ссуды до тех пор, пока я не выплачу все долги.

– Тебе незачем идти в банк.

– А где тогда?..

– Ты забыла про «мусор». На Уолл-стрит эти фиговые листки предлагает почти каждая контора. Выкладываешь пять процентов стоимости понравившегося тебе товара, шестьдесят пять процентов покроет «мусором» контора, а недостающие тридцать даст любой иностранный банк, который занят в игорном бизнесе. К твоим услугам швейцарский, немецкий или японский. Там их по крайней мере дюжина.

В ней начал пробуждаться интерес.

– Звучит очень заманчиво. Ты и вправду можешь купить для меня отель?

Пол усмехнулся:

– Пусть это будет тебе подарком к Рождеству.

– Ты чудо! Скажи, почему ты так добр?

– Ума не приложу, – поддел ее Мартин.

Ответ был прост: для Пола Лара значила абсолютно все. Без нее жизнь теряла свою остроту. Alter ego, говорил он себе. Ты – мое второе «я».

В кабинете ее ждал Говард Келлер.

– Где ты была? На два часа назначено совещание...

– Расскажи мне о «мусоре», Говард. Мы ведь никогда еще не имели дела с этими акциями, так? По какому вообще принципу котируются ценные бумаги?

– Н-ну... Верхнюю строку занимает индекс из трех букв «А». Это компании типа «AT и Т». Потом идут АА, А, ВАА, в самом же низу – два «В». Они-то и есть «мусор». Солидная акция приносит держателю девять процентов годовых, «мусор» – четырнадцать. Но степень риска несопоставима. Чем вызван твой вопрос?

Лара объяснила.

– Казино? – переспросил Келлер. – Казино, Лара? За этим стоит Пол Мартин, разве нет?

– Нет. За этим стою я. Ты получил ответ на наше предложение по району Бэттери-парка?

– Получил. Он тебя разочарует.

– Но ведь объявлены торги?

– В некотором роде.

– Хватит ходить кругами!

– Участок принадлежит Элеонор Ройс, вдове. В борьбу за него вступили все мало-мальски уважающие себя дивелоперы.

– И кто-то из них предложил большую, чем мы, сумму?

– Видишь ли, вдова плевать хотела на денежки. Они у нее и так водятся.

– Чего же она хочет?

– Увековечить память об усопшем муже. Считает его великим врачевателем, кем-то вроде Альберта Швейцера. Хочет, чтобы имя мужа прогремело на весь мир, и приходит в ужас при упоминании о какой-либо коммерции. Я слышал, Стив Мерчисон уже пытался нащупать к ней подход.

Минуты две Лара молчала.

– У тебя есть свой врач, Говард?

– Что? Конечно.

– Имя?

– Сеймур Беннет. Главный хирург госпиталя «Мидтаун».

Утром следующего дня в смотровую доктора Сеймура Беннета вошел Терри Хилл, личный юрист Лары.

– По словам секретарши, у вас ко мне срочное дело, никак не связанное с медициной, мистер Хилл. Слушаю.

– В общем-то некоторое отношение к медицине оно все же имеет, профессор. Я представляю интересы инвестиционной группы, которая намерена учредить благотворительную клинику. Мы хотим оказать помощь тем, кто не в состоянии оплатить собственное лечение.

– В высшей степени благородная идея. Что требуется от меня?

Терри Хилл начал объяснять.

Прошло чуть более суток. Сидя в гостиной вдовы великого человека, доктор Беннет негромко звякнул серебряной ложечкой о чайное блюдце.

– И эти бескорыстные энтузиасты своего дела попросили меня вступить в контакт с вами, миссис Ройс. Они готовы выстроить современную клинику, чтобы назвать ее именем вашего покойного мужа. Клиника станет его святилищем.

Морщинистое лицо пожилой женщины расплылось в умиротворенной улыбке.

– Это правда?

Душеспасительная беседа длилась около часа. Провожая гостя к двери, вдова сказала:

– Джордж пришел бы в восторг, мистер Беннет. Передайте вашим друзьям – я согласна.

Через полгода на участке уже высились башенные краны. Когда строительство закончили, на месте унылого, почти уродливого, квартала встали отделанные мраморной плиткой корпуса кондоминиумов, принял первых покупателей торговый центр, распахнуло свои двери пристанище муз – новый театр. На задворках этого великолепия, вдали от неонового блеска рекламы, стоял скромный одноэтажный домик. Табличка у двери извещала: «МЕДИЦИНСКАЯ КЛИНИКА ИМЕНИ ДЖОРДЖА РОЙСА».

Глава 18

Рождество Лара решила встретить дома. В гостиной на низеньком столике валялось не меньше двух десятков приглашений, однако все они остались без ответа: обещал подойти Пол Мартин.

– Вечер я должен буду провести с Ниной и детьми, – сказал он, – но выкрою часок и обязательно загляну.

В Лондоне ли сейчас Филипп Адлер, думала Лара. Чем он там занят?

Зимний пейзаж за окном походил на рождественскую открытку. За кружившими в воздухе снежинками с трудом угадывались призрачные громады зданий, где-то внизу перекрещивались и уходили в неясное марево безлюдные улицы. За дверью мелодично тренькнул звонок. Лара бросилась открывать. На пороге стоял Пол. Правая рука его прижимала к груди объемистый, набитый подарками картонный пакет.