Основные правила разведчика - Дарья Снежная

Она на меня не смотрела, а я молчала, опасаясь, что если произнесу хоть слово, некромантка сведет все к какой-нибудь горькой шутке и снова замкнется, а выговориться кому-то сейчас ой как не помешало бы.

– Но что я могу сделать? Поднять нежить, разнести тюрьму по камешку и бежать? О да! Это я могу! Но для всех это будет означать, что он виновен. А ведь это не так! Лесс мне такого не простит. И я не знаю, я уже просто не знаю, что делать…

Собственное бессилие ее убивало. Медленно, но верно. И если обычный человек, убитый горем, впадет в апатию и замкнется в себе, то Хельга вполне могла отправиться крушить все вокруг. И чем ближе был суд над Лессом, тем тоньше становилась преграда разума, сдерживающая ее отчаяние и гнев.

Я задумчиво колупнула и без того крошащееся надгробие. Да, если посмотреть на дело с такой стороны, то ее выбор крайне разумен. Уж лучше возиться со смертельно опасной нежитью, чем крушить Эскалиол, вызволяя верлена. Я не знала, что сказать. А может, ничего и не требовалось?

– Слушай, а как ты думаешь, это мальчик или девочка? – выдала я, наблюдая, как рогаренок валяется в земле, а затем бросается ловить первую мохнатую ночную бабочку, вылезшую из укрытия, на свою беду.

– Понятия не имею, – Хелл подскочила с камня, расправляя плечи, словно сбрасывала с них набитый камнями рюкзак. – Но звать его будут Асамиэль!

– Даже боюсь представить, что это значит, – пробормотала я.

– «Несущий смерть», – довольно ухмыльнулась Хельга, искренне наслаждаясь игрой слов. – Но остальным мы скажем, что это переводится как «лучезарный». Не все же владеют эльфийским в совершенстве. Ладно, давай уже заканчивать с этим загоном, завтра лекция с утра пораньше.

В Академию я возвращалась одна, прижимая к груди фолиант с защитными схемами. Хельга осталась с рогаром, чтобы убедиться наверняка, что нечисть не сбежит. А может, просто хотела побыть еще немного в одиночестве, но не одна. Время приближалось к отбою, студенты уже медленно и хаотично перемещались в сторону комнат, то и дело оседая на подоконниках, а то и прямо на полу. Слышался смех, иногда взрывы и смех, иногда визги и снова смех. При моем появлении детки замирали, словно в игре «море волнуется раз», и оживали, стоило мне скрыться за поворотом. Поднимаясь на четвертый этаж, я услышала знакомый голос и тоже замерла на середине лестницы, глянув вниз.

Ну точно, прямо под ней расположилась неразлучная парочка Полли и Ли в компании нескольких однокурсников. Оборотень в очередной раз что-то бойко вещал, остальные подхихикивали, вставляли вопросы и замечания. После монолога Хелл настроение у меня было какое-то упадническое. Правда, я не столько опасалась за жизнь Лесса, веря, что мы все-таки сможем выяснить, кто его подставил, сколько… я ей чуть-чуть, самую малость, завидовала, что у нее есть о ком переживать. У стражи, да еще и работающей во внешней разведке, личные отношения как-то не складываются. И что удивительного? Встреть я кого-нибудь здесь… кто знает, когда меня отзовут обратно в Аркхарию? И куда отправят потом?

Я вслушивалась в тембр звучащего внизу голоса, не разбирая слов, и думала, как мне хочется послать Консилиум и собственную работу к хриссу и что, наверное, я даже согласилась бы теперь на изгнание. Вот только командиру отряда такая возможность уже не предоставляется. Или служба, или смерть.

Вздохнув, я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и снова зашагала наверх. Надо скорее спасать Лесса, уговаривать Ареса и сваливать к хриссу из этой Академии. И все вернется на круги своя.

Я проснулась среди ночи от скрипа двери и тренькнувшего порванной струной заклинания, извещающего, что кто-то вошел в мою комнату. Рывком села, приготовившись ударить, но тут же погасила пульсар, разглядев, кто ко мне явился.

– Ли? Какого хрисса?

Оборотень приблизился, ухватил меня за руку и дернул к двери.

– Пойдем со мной, пожалуйста!

– Что стряслось? – Я еще сонно моргала, но покорно поднялась. Чтобы оборотень вот так вот завалился среди ночи – это должно быть что-то экстраординарное. – Что-то с Полли?

– Скорее! Нужно торопиться. – Увидев, что я не сопротивляюсь, он выпустил мою руку и выскочил в коридор.

Я накинула халат и поспешила за ним.

– Ли, да объясни ты, в чем дело!

– Позже. Надо спешить, – повторил Ли, как заведенный.

Мы пробежали через всю Академию и выскочили в сад.

– Смотри! – Ли махнул мне в сторону кустов.

Я осторожно прошла вперед и заглянула.

– Но там же ничего… – начала я, оборачиваясь, и в то же мгновение невероятной силы ударом меня швырнуло на дерево. Я стукнулась затылком, у меня вышибло дух и на мгновение потемнело в глазах.

А когда прояснилось, я сначала не поверила тому, что вижу. Одной рукой Ли жестко прижимал к дереву мое запястье, другой вдавливал в кору плечо. У него был совершенно пустой взгляд и весьма недвусмысленно оскаленные клыки.

– Ли… – ошарашенно прошептала я.

Он не прореагировал, но почему-то и ничего не предпринимал, уставившись в одну точку на дереве. Но стоило мне попытаться поднять правую руку, как он сдавил плечо с такой силой, что мне показалось, там что-то хрупнуло, глаза заслезились, и я едва сдержала вскрик.

Хрисс, это же… вот оно. То же самое, что было с Лессом и с Хелл… Только что? Почему он медлит? Я дернулась, с глухим рычанием Ли потянулся к моему горлу, но стоило мне замереть, и он замер. Он что, ждет, чтобы я дергалась, как муха в паутине?

Он ждет. Чтобы я…

Дейм и все его приспешники! Какие мы были идиоты раньше. Это же так просто. Одержимость!

Мы называли одержимыми хриссов, но совсем забыли, что понятие появилось раньше этих мерзких тварей. Хриссы одержимы потому, что в них заложен один-единственный алгоритм действий. Убивать все живое. Пока у тебя бьется сердце, хрисс будет тебя преследовать, несмотря ни на что. Поэтому эта нечисть и теряется в присутствии большого количества человек. Он не знает, кого первого он должен уничтожать, – алгоритм сбивается.

У них это врожденное проклятие плода союза человека и нежити. Но есть еще и люди. Их очень и очень мало, это невероятно редкий дар. Люди, умеющие насылать одержимость. Это даже не магия, эта способность сродни гипнозу, поэтому и невозможно обнаружить магические следы. В сознание одержимого закладывается короткий алгоритм, в котором указывается место, время, последовательность действий. Предельно четко. Стоит одному из этих факторов выскочить, вся последовательность рассыплется карточным домиком. То есть если бы Лессу по дороге к комнате девочки встретилась бы, скажем, Хелл, подхватила его под руку и потащила пить чай, он бы даже не вспомнил, зачем и куда шел.

А теперь одержим Ли. Если я права.

И если я права, мне нужно как-то разорвать последовательность. Что ему могло быть приказано? Выманить. Убить. Нет, это можно было бы проделать прямо сейчас, я совершенно беззащитна, но он медлит…

Хрисс, как же плохо думается с дрожащими в ладони от твоей шеи клыками!

Значит, между выманить и убить есть еще какой-то этап. Что его провоцирует? Мое шевеление. Шевеление… сопротивление? Я должна сопротивляться? Но зачем? Не проще ли просто убить?

Низкое утробное рычание, идущее откуда-то из глубины тела оборотня, чуть сбавило обороты. Вот уж не думала, что он может подобные звуки в человеческой ипостаси издавать… хотя говорить в кошачьей он же может, значит…

Я мелко помотала головой, собираясь с мыслями.

Просто убить – не проще. Второго подозрительного убийства в Академии не оставят. Если я сопротивляюсь, то могу покалечить, а то и убить Ли. Но своими руками в полном сознании. А кто поверит вампиру, что милый и любимый всеми паренек на него напал? Особенно если учесть, что единожды я оборотня уже чуть не прикончила? Скажут – обезумела от жажды крови. А если повезет Ли, то опять легко все свалить на взбесившуюся вампирку, набросившуюся на бедного беззащитного студента.

Логично? Логично.

Я опасалась даже дышать. От долгого ожидания Ли слегка расслабился, рычание стихло, но руки по-прежнему не давали мне пошевелиться.

Что не будет расценено как сопротивление и сломает навязанную последовательность? Думай, Киа, думай…

Как же страшно видеть на его лице этот пустой взгляд…

…не о том думаешь!

Даже когда он делает вид, что серьезен, в разноцветных глазах пляшут бесенята, а уголки губ подрагивают, будто он вот-вот рассмеется…

Уголки губ…

Я резко вскинула руку, хватая его за шею прежде, чем он успеет отреагировать, и притянула к своим губам.

В первый миг Ли так напрягся, что мне показалось, он сейчас разорвет меня на клочки. Пальцы впились в плечо больно до слез. Мгновением позже он замер каменным истуканом. А потом отпустил плечо, ладонь скользнула на шею, он подался вперед, охотно отвечая на поцелуй, переплетая пальцы с той рукой, что еще недавно держал в жестком захвате, прижимаясь ко мне всем телом…