Наука и христианство: история взаимоотношений - Денис Анатольевич Собур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Реформация и Контрреформация
Научная революция начала XVII века начинается с революции духовной. Падение нравов и разгул язычества эпохи Возрождения не мог не вызвать возмущения среди искренне верующих христиан. Реформа Церкви (Реформация), начатая Мартином Лютером, охватила всю Северную Европу. В странах южной Европы, духовного обновления Церкви удалось добиться, не прибегая к расколу, в рамках движения Контрреформации. В предыдущих главах мы много говорили о роли католической Церкви в развитии европейской научной мысли и системы образования, особенно в Средние века. В эпоху Контрреформации огромное значение получил созданный в 1540 году орден иезуитов. Целью ордена была борьба с ростом влияния протестантизма в Европе.
Одним из основных направлений деятельности иезуитов было воспитание подрастающего поколения в духе католицизма. Иезуиты создали в Европе сеть школ, в которых можно было получить великолепное образование. Именно в иезуитской школе получил свое образование Рене Декарт, один из авторов методологии науки Нового времени. Знакомство с трудами схоластов, оказало значительное влияние на разработку Декартом современного метода получения научного знания. Орден иезуитов также известен активной борьбой против возрождения язычества, магии.
Роль протестантизма в научной революции представляется еще более значительной. Современный голландский исследователь Р. Хоойкаас приводит в своей работе цифры, убедительно доказывающие, что в протестантской среде существовал значительно больший интерес к науке нежели среди католиков. Так, среди иностранных членов корреспондентов Французской академии наук в 1666-1885 гг. было 18 католиков и 80 протестантов.403 При этом численность католиков в Европе этого периода была примерно в 1,5 раза больше численности протестантов. Подобная ситуация была и в Королевской Академии наук Англии, где пуритане составляли 62% членов, в то время как среди населения большинство были католиками. Очевидно, что такой перевес не мог возникнуть случайно.
В работах М. Вебера и Р. Мертона было начато исследование той роли, которую сыграли особенности протестантского вероучения в возникновении современной науки. Здесь можно выделить два основных момента: акцентирование внимания на творении, а не на Творце и учение о примате свободной воли Бога над Его разумом.
Жан Кальвин призывал своих последователей к поиску истины явленной нам в творении: «Если считать Дух Божий единственным источником истины, то мы не имеем права ни отрицать саму истину, ни пренебрегать явленной нам истиной, если только не желаем проявить непочтение к Духу Божьему».404 Также он положительно относился к астрономической науке: «Знание астрономии не только приятно, но и полезно. Нельзя отрицать, что эта наука являет поразительную Божью мудрость».405 В то же время отцы Реформации напоминали, что излишнее увлечение законами природы может привести к забвению Законодателя.
Реформация выступила с резкой критикой средневековой иерархии. Отрицание церковной иерархии вскоре привело и к критике иерархии философской. Как пишет П.П. Гайденко: «Разрушение античного и средневекового космоса, происходящее в философии и естествознании XVII в… получало религиозный импульс от протестантов-реформаторов, выступивших с резкой критикой средневекового принципа иерархии… Не признавая необходимости в посреднике между человеком и Богом и тем самым отвергая иерархию церковных властей, кальвинисты подчеркивали, что Бог непосредственно обращается к человеку и столь же непосредственно правит вселенной, не нуждаясь в целом сонме небесных чинов – ангелов и архангелов, проводников божественной воли в земном мире. Для большинства ученых XVII в. – к ним, несомненно, принадлежит и Ньютон – этот религиозный импульс был достаточно сильным и придавал особенно глубокий смысл их научной деятельности».406 Резкой критике со стороны протестантов подвергался и Аристотель, с его иерархией небесного и земного.
Мартин Лютер резко обличал «язычество, насаждаемое в университетах с помощью, прежде всего аристотелевской философии и физики»407. В университетах, писал Лютер, «царит распущенность, священному писанию и христианской вере уделяется мало внимания; в них единолично властвует – затмевая Христа – слепой языческий наставник Аристотель… Я осмеливаюсь сказать, что [любой] гончар имеет более глубокие знания о естественных вещах, чем можно почерпнуть из книг Аристотеля».408 Таким образом, в протестантских странах развитие новой науки получало мощную религиозную поддержку.
Для эпохи схоластики характерен акцент на разумности устройства мира Богом. Однако, уже Уильям Оккам указывал, что ограниченному человеческому разуму невозможно постичь, какой именно из множества рациональных способов Бог избрал при сотворении мира. Поэтому нам необходимо не строить рациональные схемы, а обращаться непосредственно к результату, к сотворенному миру, пытаясь через него познать волю Бога. Таким образом, на место рационализму схоластики приходит волюнтаризм Нового времени. Бесконечные логические диспуты сменяет изучение сотворенного мира. Неудивительно, что экспериментальный научный метод оказался так близок протестантам.
Волюнтаристская409 теология меняет и структуру религиозного сознания. Как пишет В.П. Визгин: «Бог обнаруживается не столько в величественном, устойчивом и разумном порядке мира, сколько в живом опыте личности, в ее внутренней активности, направленной на мир и его преобразование. Бог мыслится, таким образом, скорее практически, т. е. как воля, чем теоретически как разум».410 Истоки подобного мировосприятия можно видеть в богословии блаж. Августина, который в значительной степени повлиял на отцов протестантизма и, конечно, в работах Уильяма Оккама.
Волюнтаристское восприятие значительно смещает акценты духовной жизни. В ее центр становится не спасение, а творение. В значительной мере этому способствует учение о предопределении человека к спасению или погибели. Особенно радикальных форм это учение достигает у Жана Кальвина. Согласно Кальвину, человек изначально предопределен к погибели или вечной жизни и его усилия никак не могут этого изменить. Поэтому забота о собственном спасении для кальвинистов не актуальна. Гораздо больше их начинает интересовать преображение окружающего мира в соответствии с христианским учением. Подобная установка протестантов проявлялась и в политике, и в социальной активности, и в развитии промышленности и, безусловно, в научных исследованиях.
В мировоззрении Декарта, Ньютона и других авторов научной революции мы видим приверженность волюнтаристской теологии, в акценте на волю Бога, а не на Его разум. Более того, свою деятельность ученые XVII века считают угодной Богу. «Христианская направленность знания теперь… формулируется как прославление Творца в исследованиях Его творения, приносящих практическую пользу людям».411 Так, ученый-католик М. Мерсенн утверждает, что единственное, что нам доступно в области познания природы, это постижение закономерной механической связи явлений благодаря опыту и его математическому описанию. Узнать же, как устроена природа сама по себе или «в себе», мы никогда в этой жизни не сможем, да это и не нужно нам на Земле, ибо цель знания – служение благу людей,
