Стрелок-4 (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

На этот раз рвануло совсем рядом, оглушив или ранив почти всех присутствующих, включая первого террориста. Кох, которого вновь ударило взрывной волной, присел на корточки, держась за голову. Из носа и ушей у него текла кровь, но контуженный начальник охраны не замечал этого. Большинство казаков лежали вокруг. Некоторые из них стонали, другие сквернословили, а посреди них валялся не имевший видимых повреждений император.

Это для Будищева было уже слишком. Не без труда выбравшись из-под упавшего на него терца, он встал и, найдя среди казаков наименее пострадавшего, с силой пихнул его сапогом, буркнув при этом:

— Эй, военный, вставай!

— Чего? — ошарашенно отозвался тот, явно не понимая, что от него требуют.

— Граф, ты живой?! — обрадовано завопил не усидевший-таки на своем месте Шматов, и, убедившись, что его друг цел и невредим, тут же спросил, — чего делать-то будем?

— Берите с этим обалдуем царя, и тащите к карете! — отдал приказ подпоручик и видя, что конвоец все еще не очухался добавил для верности, — Да побыстрее, боец, мать твою перемать!

То ли древнерусские заклинания, то ли решительный вид моряка возымели свое действие, и коренастый терец, перестав тупить, бросился помогать Федору. Вместе они подхватили за руки и за ноги оказавшегося довольно тяжелым императора и довольно бесцеремонно потащили к экипажу Федора. Сам Дмитрий подошел к все еще лежащему на мостовой мальчику и, подняв его на руки, двинулся следом.

— А это кто? — удивленно поинтересовался Федор.

— Конь в пальто! — вызверился на него Дмитрий, — тащите быстрее.

Как оказалось, мадемуазель Штиглиц, так же не смогла долго оставаться в неведенье и прибежала следом за покинувшим ее Шматовым.

— Что происходит? Кто это? Он ранен? — стала сыпать вопросами Люсия, но узнав лежащего перед ней человека, сразу осеклась и смогла лишь тихо прошептать, — это государь? Боже, да на нем кровь!

— Ага, царь, — подтвердил Федя, затаскивая вместе с казаком самодержца в карету.

— Да что же вы так грубо? — возмутилась баронесса, — это же его величество!

— Да хоть папа римский! — огрызнулся подпоручик, занося следом мальчика. — А теперь быстро все по местам. Федька садись за руль и чтобы через минуту был у квартиры Студитского! Аллюр три креста!

— Слушаюсь! — только что не козырнул в ответ Шматов, занимая свое место.

— А мне что делать? — почти жалобно спросила растерявшаяся баронесса. — И что это за мальчик?

— Люсенька, милая, ты же сестра милосердия. Вот и оказывай помощь раненым. Садись быстрее, родная!

— Но почему бы нам не ехать в Зимний? Лейб-медики осмотрят его и окажут помощь.

— Прости, но там император может и не выжить. А он мне еще нужен!

— О чем ты говоришь?!

— О том, что у нас мало времени.

— Какие будут приказания, господин подпоручик? — вытянулся начавший приходить в себя казак.

— Вставая на запятки и держись, — устало махнул рукой подпоручик, усаживаясь рядом с Федором.

— Ты бы, Граф, поглядывал по сторонам, — озабоченно заметил Шматов, — а то мало ли какие еще злодеи выскочат.

— Ладно, — кивнул подпоручик, занимая место рядом с другом. — Только эти уроды у меня револьвер отобрали.

— Держи, — буркнул Федор, сунув ему в руки Галан, после чего свистнул кнутом и гикнул во всю мощь легких, — Но, мертвая!!!

Скачка была бешенной. Шматов гнал свою лошадку не жалея и не выбирая дороги. Оказавшаяся наедине между лишившимся чувств императором и умирающим мальчишкой Люсия разрывалась, не зная кому уделить больше внимания. Впавшему в беспамятство властелину огромной страны или истекающему кровью подданному? Сестра милосердия долго боролась в ней с будущей придворной, пока, наконец, на очередном повороте они все не покачнулись и едва не сползли на пол.

К счастью, живший недалеко от места преступления Студитский, оказался дома и не один. По какому-то совершенно невероятному совпадению, у него в гостях оказался сослуживец по текинскому походу доктор Щербак. Несмотря на разницу в возрасте они крепко сдружились и частенько захаживали друг к другу, обсудить интересные случаи из практики или последние новости, а то и просто на рюмку чая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не поверите, но мы только что про вас вспоминали, — невозмутимо покачал головой старый знакомый Дмитрия, глядя как тот ввалился к ним в гостиную с мальчиком на руках. — Что у вас приключилось на этот раз?

— Помогите, — глухо ответил тот. — Семка умирает!

— Господи боже, — подскочил хозяин дома. — Несите скорее в смотровую. Сюда, пожалуйста.

— Да знаю я, — буркнул Будищев, идя следом, а за ним появились его спутники довольно бесцеремонно тащившие царя.

— А это еще кто? — поинтересовался гость, вытирая салфеткой губы.

— Доброго здоровья, Александр Викторович, — прохрипел Шматов. — Это мы, значит, государя несем ранетого…

— Что?! — разом утратил флегматичность Щербак.

— В его какие-то поляки бомбой кинули, — охотно пояснил Федя. — Чуть до смерти не убили, а тут мы.

— Невероятно! — нервно сглотнул врач.

— Я бы сама не поверила, если бы все не случилось на моих глазах, — добила его замыкавшая процессию Люсия. — Здравствуйте, господин доктор.

— Мое почтение, баронесса, — только и смог прошептать он, после чего резко кинулся вслед за ними.

Не так давно перебравшийся в Петербург Студитский еще не имел обширной практике, а потому кушетка в его смотровой имелась только одна. На нее Будищев уложил не подающего признаков жизни Семена, а на долю его величества достался стол. Сбросившие сюртуки доктора деловито принялись за работу, первым делом, выперев за двери всех посторонних, оставив лишь Люсию.

— Как только нам понадобится помощь, мы вас позовем. А теперь не мешайте нам господа! — заявил Щербак, захлопывая перед носом остальных дверь.

— Может, я за помощью сбегаю? — нерешительно спросил офицера казак.

— Стоять! — пригвоздил его к месту Будищев. — На время операции объявляю эту квартиру на осадном положении. Командование принимаю на себя. Все несанкционированные попытки проникновения приказываю немедленно пресекать. В случае неповиновения стрелять на поражение! Ты становишься у дверей, а ты Федор держишь окна. Вопросы?

— Никак нет! — вытянулся казак, после чего немного помялся и сообщил новоявленному командиру, — только у меня винтовки нет…

— Шашка есть?

— Так точно!

— Значит, руби!

— Есть! — гаркнул терец и отправился на пост.

— Думаешь, полезут? — мрачно поинтересовался Федор.

— Хрен его знает, — пожал плечами Дмитрий. — Кстати, а почему ты решил, что террористы поляки?

— Так разве православные руку на своего освободителя подымут?

— Эх, Федя! — покачал головой Будищев, но объяснять товарищу ничего не стал. Да и не до того было.

Время тянулось невыносимо медленно. Доносившиеся из смотровой отрывистые фразы врачей были непонятны, а металлическое звяканье инструментов заставляло сердце сжиматься от неприятных предчувствий. Иногда, дверь приоткрывалась и, опасливо косящаяся на незваных гостей кухарка подавал туда горячую или холодную воду и полотно для перевязки.

Наконец, все закончилось, и к совершенно осатаневшему от ожидания Дмитрию вышел Студитский.

— Ну как? — подскочил к нему тот.

— Жизни государя пока ничего не угрожает, — отвечал доктор, устало вытирая пот со лба. — Поврежденную руку мы забинтовали и уложили в лубок. Рана на ноге не опасна, а вот что касается контузии, то судить о ее тяжести еще рано…

— Как Семка? — ледяным тоном прервал его подпоручик.

— Худо! — не стал скрывать сразу помрачневший врач. — Множественные переломы конечностей, проникающее ранение грудной клетки. Задето легкое, плюс внутреннее кровотечение. К счастью, крупные сосуды не повреждены, иначе…. Говоря по чести, то что вы вообще довезли его живым уже чудо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Шансы есть? — схватил его за руку Будищев.

— Самые минимальные, — поморщился Студитский, пытаясь освободиться. — Вы же опытный человек, Дмитрий Николаевич, и наверняка не однократно видели подобное. Если начнется сепсис … современная наука, к несчастью, не знает способов излечения подобных ран, а описанного вами чудо лекарства пока что не существует.