Девочка для капитана (СИ) - Александрова Маргарита

Громов исследовал все мое тело. Не осталось ни миллиметра на моем теле, где бы ни касались его губы и руки. Его губы дарили мне небывалое наслаждение, а те места, где касались его руки, горели огнем. Я уже была вся мокрая, податливая и хныкала в его руках. Не смея побороть себя и попросить его быстрее дать мне то, что так нужно сейчас нам обоим.

Оказавшись передо мной на коленях, Громов развел мои ноги шире, и захватил зубами мою киску, что пульсировала горячим огнем.

— О-о-о, да-а-а! — стонала я от удовольствия!

Потянув Громова за волосы к себе, практически насаживаясь на него и вскоре, меня затрясло в оргазме. Он, не прерывая со мной зрительного контакта, вылизал, выпил мой сок до конца, а после облизнулся, смотря на меня снизу вверх и довольно улыбаясь.

Я вспыхнула и даже попыталась свести колени, но Громов вовремя среагировал, пропустив меж моих ног свою ладонь, бессовестно надавил на клитор, и я мгновенно возбудилась, снова!

— Моя девочка, да, черт! — шептал Громов в мои губы, давая мне ощутить, как он хочет меня.

Поцеловав меня, сминая губы жестки и требовательным поцелуем. Это его поцелуй, отличался от других, медленно лишая меня остатков воли и разума, затягивая в омут страсти с головой. Нежно и медленно, жестко и требовательно, тянув каждое мгновение, даря мне ощущения счастья, любви и защищенности.

Я тоже, как и он, очень хотела его, несмотря на то, что я только сейчас получила оргазм. Обхватив его за шею, прильнула голой грудью к нему, пытаясь почувствовать его всеми фибрами своей души и тела. В ответ Громов опустил руки на мои ягодицы, сжал их своими ладонями, а после легонько шлепнул, вырывая из моих губ очередной стон удовольствия, который сразу же сам и ловил губами.

Приподняв меня, заставляя обхватить его талию ногами. Почувствовала, как головка его возбужденной плоти ткнулась мне в самый центр моего лона, и я затаила дыхания, ожидая, когда он войдет в меня. Громов дразнил меня, но я не собиралась показывать сейчас свою гордость. Не сейчас, когда мое тело истосковалось по нему. И он знает это, и видит, но все равно дразнит.

— Леш-а-а-а, — с хрипотцой произнесла, с силой захватив нижнюю губу зубами.

— Да, моя девочка, ты что-то сказала? — довольно прошептал этот гад, улыбаясь своей сексуальной улыбкой.

— Пожалу-уйста… возьми меня…ах..а..а..сейчас! — извиваюсь на нем, горя от желания!

— Вот, так лучше!

Громов поймал мои губы своими губами, и насадил меня на свой член, придерживая меня за талию. Он вошел в меня одним мощным толчком, погрузившись до конца, наполнив сбой.

Я с силой закусила губу, что бы ни закричать от удовольствия, и вскоре почувствовала каплю крови на своей губе! Вот, черт, как же хорошо!

Громов остановился на секунду, а после захватил мою губу, слизывая кровь, и поцеловал страстно, долго, отнимая у меня кислород, и даря свой, один на двоих. Так что мой взор затуманился, и я потерялась во времени.

— Моя малышка… вот так… давай!

Громов яростно вдалбливался в меня, мощными толчками входя и выходя из меня, срывая с моих губ стоны, заставляя кричать, срывая голос, не щадя горло. В комнате звучали лишь шлепки наших тел вместе с моими нами стонами и криками, а его рычанием.

Я первой дошла до пика наслаждения, да такого, что внутри, словно тысячи фейверков рассыпались, вознеся меня до седьмого неба счастья. Следов за мной, Громов тоже кончил в меня, захватив зубами мою шею. Мы оба настолько выдохлись, что было тяжело дышать. Громов устроился удобнее, притянув меня к себе, располагая мою голову у себя на плече.

Мы лежали в тишине, Громов перебирал мои волосы, а я пыталась собратья с мыслями.

— О чем думаешь, не выдержав, спросила я, закусив нижнюю губы.

Он переместил свою руку мне на живот, и, распластав ее на нем, немного сжал. А его губы опустились на мою шею, целуя и покусывая, прокладывая дорожку снизу вверх и, наконец, захватили мочку уха.

— О том, когда же ты мне уже скажешь, что я стану отцом?…

Глава 60. Алиса

Сердце бьется с бешеной скоростью. После его слов, я замираю, нет смысла отрицать очевидное, тем более я сама хотела признаться, просто не думала, что это произойдет так.

— Так ты знаешь? — спрашиваю я, а сама, все еще лежа к нему спиной, не решаясь повернуться и взглянуть в его глаза.

— Да! — отвечает он, кладя вторую руку на мой живот, обхватывая меня в кольцо своих рук.

И тут меня накрывает. Чертовы гормоны, интересно у всех так? Или это не гормоны, а мой вредный характер?

— Как давно ты знаешь? — наверное, он почувствовал, как изменился мой голос, потому, что спиной, я ощутила, как он напрягся.

— Малыш, успокойся, — поглаживает мой живот, в успокаивающем жесте, и целует в плечо.

— Я хочу знать, как давно ты знаешь?

— Эх, я узнал на следующий день, как приехал проведать тебя в больнице. Твой отец спорил с медсестрой, на счет препарата. Он настаивал на том, что тебе нельзя его давать. А потом я услышал, что ты — беременна. Наверное, она новенькая, потому что перепутала назначения. И я все слышал. Пришлось прижать сначала врача, тогда он раскололся, а потом я поговорил и с твоим отцом! Все подтвердилось! Маленькая?

— Так ты и с отцом говорил на эту тему?

— О, дорогая, у меня не было выбора — смеется он, — когда тебя припирают к стене, и грозятся оторвать яйца, волей-неволей поговоришь о чем угодно. Твой отец был очень убедительный, поверь мне! — продолжает смеяться он, — Ну, малышка?

— То есть, ты поговорил со всеми про мою беременность? Врачи, медицинский персонал, мой отец! Со всеми, кроме меня? И зная, что я беременная, ты ни разу не пришел ко мне?! К нам? Знаешь, кто ты? — обида накрыла меня опять, скажите глупо? По-детски? Возможно! Но я же женщина! Причем беременная! Это убойное сочетание!

Я вырвалась из захвата его рук и повернулась к нему, при этом прикрываясь одеялом. Хотелось видеть его лицо!

— Стой, стой, не убивай меня! — поднимая руки вверх, как будто капитулируя, говорит он, — Маленькая, я приходил почти каждый день, пока ты спала… Я поговорил с твоими врачами. И все как один говорили мне, нельзя! Нельзя рисковать, вдруг что-то бы вышло из-под контроля. Воспоминания могли спровоцировать цепную реакцию… Я боялся, за тебя и нашего малыша. Если бы я стал причиной твоего плохого состояния, то, как бы я жил? Скажи мне?! Я и так виноват перед тобой, за то, что случилось… Твой психолог, настоятельно рекомендовала, мне, пока не появляться. Я с ней согласился. Мне пришлось. Ради тебя! Ты только начала восстанавливаться… Но я все время был рядом — Громов взял в руки мое лицо и сейчас смотрел в мои глаза:

— Маленькая, не накручивай, если бы было можно, я бы из твоей палаты вообще бы не вылизал. Верь мне! — он начал покрывать поцелуями шею, а потом резко опрокинул на спину, спустился вниз так, что его лицо оказалась напротив моего живота.

— Если бы я мог, я бы каждый день покрывал поцелуями твой животик, вот так — и в подтверждении своих слов, последовала череда горячих и страстных поцелуев. Мой живот еще никогда не был так, обласкал, как сейчас. Громов гладил его, целовал, обнимал. Но страх и обида внутри меня все равно были…. Я боялась сейчас как никогда! Боялась поверить в счастье, я боялась довериться ему…

— Гад, ты, Громов! Пользуешься тем, что мои гормоны сейчас беснуются! И не думай, что мы тебя уже простили! Мы все еще злы на тебя!

Он засмеялся, но голову от моего живота так и не убрал.

— Мы?

— Да, мы с малышом считаем, что ты сильно накосячил и тебя нужно наказать!

— О, моя дорогая, я готов искупить свою вину — в подтверждение своих слов, он поцеловал меня в шею, — Я же на верном пути?

— Возможно, — выдохнула я от удовольствия.

— Отлично, сейчас проверим!

С этими словами, Громов стал покрывать меня поцелуями, но уже не так жадно, а медленно и очень сладко. Пока его губы изучали мои, я отвечала на его ласку, от чего он довольно рычал и улыбался. Его руки изучали и мяли мое тело словно пластилин. Губы спустись на шею, и медленные поцелуи перешли на ключицу. Тело пылало, я уже не могла смирно лежать, пыталась извиваться и постанывала. Не заметила, как его губы уже терзали мою грудь, а руки сжимали другую. Губы схватили за вершинку и потянули, отчего тело выгнулось дугой. Поцелуи становились все ниже, прошли по животу еще ниже. Хотела свести ноги, не дали. Приятный смех, и вот крепкие руки разводят ноги шире. Я смущаюсь, и заливаюсь румянцем, казалось, он уже все там видел, но не могу по-другому. Смотрю, как довольный Громов устраивается между моих бедер.