Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Элвары чуть сдвинулись, загораживая меня, и проследовали к столику неподалеку. Устроились так, чтобы нас не было видно. И напрягли уши. Тёрн сдвинул брови – и вгляделся в отца. А потом присвистнул – и открыл мне разум.
– Ёлка, у него проблемы.
– Это и ясно. А какие?
– Слушай.
И в моем разуме зазвучали чужие слова.
– Верочка уже на третьем месяце. Вы понимаете, что так долго продлиться не может?
– Я понимаю. Но мне еще нужно время.
– Я не позволю, чтобы мой внук рос ублюдком! Ты ее соблазнил! И ты мне за это ответишь!
Маска словно упала с лица женщины. Хотя какая это женщина? Гиена! В человеческом теле.
– Я на тебя всех натравлю! Женька тебя в порошок сотрет! А менты возьмут, что осталось! Особенно если я скажу, что она была еще несовершеннолетней!
– Но…
– А мне плевать! Моя дочь ребенка вне брака растить не будет! Выбирай! Или ты сам все сегодня расскажешь жене, или это сделаю я! Завтра же!
Тёрн смотрел на женщину с плохо скрываемым омерзением. И та, видимо, почувствовала взгляд элвара. Полуобернулась, наткнулась на ледяные фиалковые глаза, на брезгливость на лицах Винера и Реллона – и видимо, поняла, как она выглядит со стороны. Быстро встала.
– Я тебя оставляю, Боренька. Подумай. Нам лучше дружить.
И выпорхнула, оставив после себя запах дорогих духов. Только мне он показался трупным смрадом. Отец бросил взгляд туда же, куда и она – и окаменел. Наткнулся на мое лицо.
– Лёля…
Я вздохнула, встала из‑за столика, подошла к отцу – и плюхнулась рядом с ним. Вслед за мной расселись элвары.
– Ну что, догулялся? Уж сколько раз твердили миру… Но мышь найдет дорогу к сыру!
– Ты что себе… – чуть было не вскипел отец. Но рука Винера, тяжело опустившаяся ему на плечо, перекрыла путь возмущению.
– Спокойно, Борис Сергеевич. Мы хотим помочь.
Я кивнула.
– Ругать тебя уже поздно. А вот помочь – можно. Реллон, будь лапкой, тащи сюда кофе. Мне – латте.
– а мне глясе, – тут же заказал Тёрн. Винер кивком подтвердил заказ. И перевел взгляд на отца.
– Водки.
– Перебьешься. Тебе еще домой ехать. Ему – черный. Чтобы мозги на место встали.
Реллон испарился, чтобы возникнуть у стойки с официантками. А отец опустил глаза.
– Лёль…
– Ёлка.
– Ёлка?
– Неважно.
– Неважно. Ты все равно не поймешь.
– А ты попытайся. Авось легче станет. Тем более, что часть разговора мы уже слышали. И уверены, что шантажировать – некрасиво. Чем она тебя держит?
Отец опустил глаза, вздохнул – и заговорил.
***
Ольховский Борис Сергеевич. Почти пятьдесят лет от роду. Женат. Двое детей. Успешный бизнесмен.
Увы, от болезни 'бес в ребро' не застрахован никто.
Да, такое случается не со всеми. Но часть мужчин вдруг осознают, что жизнь‑то проходит! А они в ней ничего толком и не попробовали! В такое время они и уходят из семей. Потом, конечно, каются, но поздно, все уже поздно. Именно на это время и приходится больше всего инфарктов и инсультов. Когда в погоне за удовольствиями господа забывают, что телу‑то уже далеко не двадцать…
Вот и Борис Сергеевич не избежал приступа 'кошачьей лихорадки'. Вышел весной на улицу, а там птички поют, деревья цветут, девушки в коротких юбках гуляют – хвост задрал – и понеслось! Только пыль из‑под копыт!
Верочка Евгеньевна Любич была действительно на два года моложе меня. Календарно. А с моим папахеном пересеклась на очередной вечеринке 'только для своих'.
Там‑то все и началось.
Девочка, видимо, пошла в мамочку. Приметила моего отца, оценила по шкале полезности (не старый, не жирный, спортивный, дети взрослые, алиментов платить не придется, кошачья лихорадка в наличии, можно брать) – и пошла на приступ.
Да так удачно, что они с отцом протра… простите, пролюбили друг друга аж три месяца. А потом папочке заявили 'Я беременна!'. И начался персональный кошмар моего отца.
Верочка звонила, писала СМС‑ки и сообщения на мейл, буквально заливала его соплями и слезами – и требовала развода! И тут же свадьбы!
А отец разводиться не хотел.
То есть – вообще.
– Почему – требовательно спросила я. – В силу привычки?
Отец грохнул кулаком по столу.
– Ёлка, я дурак! Да! Но вы все‑таки моя семья! Я Аньку люблю! А что я с этой дурой буду делать?! Да она твердо уверена, что самое великое достижение человечества – это нейл‑дизайн!
– Ого, какие ты слова знаешь?
– Нахватался поневоле.
– И чуть мать до истерики не довел.
– Она не…
– Она пока ничего не знает. И какое‑то время не узнает. Сейчас мы поедем домой, и отошлем ее на пару дней поправить здоровье. Лучше – вместе с тобой. А ты нам дашь все телефоны этих стервоз. Ага?
– Не понял?
Я чуть ногой не топнула. Умный он больно! Что тут непонятного!? Предлагают решить проблему!? Так бери! Пока дают добровольно!
– Ёлочка, он так не привык. К тому же ты его ребенок. Помолчи, пожалуйста…
Муж мягко улыбнулся мне – и перевел взгляд на моего отца.
– Борис Сергеевич, Лёля права. Дайте нам шанс разобраться с вашей проблемой? Через три дня мы вам позвоним. А пока отдайте телефончик. Вот так… Сейчас вы поедете домой, возьмете жену и на три дня уедете поправлять здоровье куда‑нибудь в лес. Здесь же есть рядом здравницы?
– В 'Жемчужину', ‑ подсказала я. Хорошее место, три дня покоя, вкусное питание и легкие лечебные процедуры, типа массажа и бассейна.
Отец еще колебался. Тёрн шевельнул бровью – и я надавила.
– Пап, пойми, мне скоро уезжать. Но как я вас таких оставлю?
– Каких – таких?
– растерянных. Запутавшихся. Ты хоть понимаешь, что мама с ума сходит? Ты весь то в делах, то с этими… работницами раздвинутых ног! Она тебя дома не видит! Она думает, что она тебе не нужна. И о разводе тоже думает.
– Она..
– Да. Она уже со мной говорила на эту тему.
– Ёлка, осторожнее…
Да, соврала. Ну и что? Папаше полезно понервничать! Ради разнообразия – из‑за матери!
– И она… – на отца было просто жалко смотреть.
– Пока еще нет. Пап, она уверена, что без нее тебе будет лучше. Вот и возьми три дня отпуска. Надо же ее разубедить?
– Позвоните и закажите домик, – бархатным голосом профессионального искусителя предложил Тёрн. – Это недолго. И отдохните пару дней. Вы можете это себе позволить! Вы живете не ради денег. Это всего лишь средство. А цель?
Отец очумело помотал головой.
