Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слишком медленно; Эркенберт это понимал. Он твердо вознамерился найти решение проблемы – и нашел. Крепкие железные кольца по краям клети. Надежно привязанные к ним канаты перекинуты через массивный деревянный блок, возвышающийся над всем сооружением. Теперь прислуга может тянуть за канаты и поднимать противовес – правда, с неимоверными усилиями, ведь ей сопротивляется груз, весящий больше полутонны. Зато не надо разгружать и вновь загружать клеть.
Вторая проблема была очень старой, исконно присущей этой машине – прицеливание по дальности. Но теперь она была частично решена благодаря тому, что вес груза оставался неизменным. Требовалось подбирать лишь вес метательных снарядов. У Эркенберта скопились груды булыжников, калиброванных по весу. Бездельники-крестьяне горестно сетовали, что камни приходится повсюду возить с собой на телегах, которые с трудом тащили мулы и помогающие им люди, но Эркенберт пропускал все жалобы мимо ушей. Зато он был уверен, что, как только сделает прицельный выстрел – и кто знает, тот ведь тоже может оказаться для мишени роковым, – после быстрого расчета легко будет выбрать камень, который полетит точно в цель. Два выстрела – и ворота рухнут. В самом худшем случае – три. Осталось только установить громоздкий требушет на позицию, игнорируя неизбежный вражеский обстрел из легкого оружия.
В полдень Эркенберт, осмотрев местность, скомандовал выдвигаться на позицию. Приказ был неукоснительно выполнен потной, усталой прислугой требушета, дисциплинированными исполнителями из ордена Копья, презирающими, как и сам Эркенберт, местный обычай полуденного отдыха. Впрочем, когда рядом сам император, не может быть и речи о расхолаживании.
* * *
У Шефа благодаря Толману было несколько часов на подготовку. Около запертых ворот в полной тайне от врагов он установил противовесную катапульту. Ее построили люди Пути, воспользовавшись полученными от арабского купца сведениями; пригодились и изобретательность Шефа, и его опыт применения вращательниц. Сейчас король с интересом и тревогой наблюдал со стены, как «Волк» выползает из-за поворота дороги. Его доставили по частям и собрали непосредственно перед боевой позицией. Исполинский требушет медленно полз на двенадцати массивных колесах. Доехав до выбранной Эркенбертом ровной площадки, он остановился. Люди подкладывали под его раму толстые поленья, колеса приподнялись над землей. Зачем это делается и как будут передвигать чурбаны потом?
– К выстрелу готов! – раздался голос со стены.
Это Квикка, склонившийся к прицелу своего любимого дротикомета. Перед ним была сотня врагов, даже две сотни, цель как на ладони. Шеф раздраженно приказал ему уняться. Наблюдать сейчас важнее, чем убить несколько рабочих.
Видимо, так думали и враги. Вперед вышли люди, сгибаясь под тяжестью мантелетов, тяжелых деревянных стенок, способных выдержать удар арбалетного болта и даже пущенного метательной машиной дротика. Мантелеты закрыли то, что нужно было увидеть Шефу. Но кое-что он все-таки разглядел. Нечто зловещее.
– Стреляйте, если готовы, – крикнул Шеф.
– Теперь стрелять уже не в кого, – пожаловался неизвестно чей голос.
Однако англичане стали бить по мантелетам, норовя попасть в щели между ними. Авось влетевший дротик напугает какого-нибудь дурачка.
– Что ты разглядел? – спросил Торвин, который больше всех из жрецов Пути интересовался механическими устройствами.
– У них по бокам катапульты поставлены два укоса из бревен. На нашей такого нет.
– И в чем разница?
– Непонятно. Мы из своей еще не стреляли.
Они оба встревоженно посмотрели на свою машину, установленную в двадцати шагах позади ворот. Катапульта представляла собой не что иное, как в разы увеличенную копию старого доброго камнемета – оружия, принесшего победу в Трехсторонней битве, как ее теперь называли, в битве на два фронта, против мерсийцев и Ивара Бескостного, отца Свандис. С тех пор камнеметы не решили исхода ни одного сражения. Будет ли их гигантский потомок работать так же просто и эффективно, как прототипы?
– Приступайте к загрузке, – распорядился Шеф.
Он предугадал проблему, о которой Эркенберт узнал из своего опыта. И, лучше разбираясь в механике, король придумал аж целых два способа ее решения. Но у него не было времени на изготовление шестерен, храповиков и большого железного вала, которые требовались для лучшего из двух способов. Поэтому Шеф вынужден был выбрать самый простой вариант: поднять пустую корзину и загрузить ее в верхнем положении. Но его команда не пользовалась камнями. У каждого бойца был мешок с песком, тщательно взвешенный: сто фунтов. Торвин считал поднимающихся по лестнице людей, самых сильных викингов Бранда, потеющих так, что хоть выжимай конопляную рубаху. Загружено пятнадцать мешков, и длинное плечо заметно изогнулось, удерживаемое жирно смазанным стопорным болтом.
– Заряжайте пращу, – скомандовал Шеф.
Еще одна тяжелая работа. Праща лежала на земле – гигантская пустая торба. Заряжаемый в нее камень весил, Шеф это знал точно, сто пятьдесят фунтов. Прислуга катапульты выкопала валун на морском берегу, взвесила на весах, где гирями служили мешки с песком, и тут же получила приказ обтесать его накругло – и взвесить осколки! Затем было велено выкопать еще три валуна и обтесать их как можно тщательнее, до такого же веса. Теперь надо зарядить первый снаряд. Для сильных мужчин вес небольшой, но круглые камни трудно поднимать с земли. Какое-то время слышалось пыхтение трудников и свист недовольных зрителей, потом, когда два осерчавших грузчика набросились на своих товарищей, вперед вышли Бранд и Стирр. Они зарыли ладони в песок под ядром, обхватили его, оторвали от земли и засунули в мешок, сшитый из двух бычьих шкур.
Если теперь отпустить противовес, взметнется длинное плечо рычага и крутанется праща. Несомый ею камень обрушится на собственную метательную машину и ее прислугу, если только крюк, который удерживает петлю пращи, не раскроется точно в нужный момент. Шеф подошел проверить угол крепления. Все в порядке.
Шеф вернулся назад; глубоко вздохнув и посмотрев на своего старого боевого товарища Озмода, который требовал для себя права первого выстрела, он услышал громкое «ах!»: люди на крепостной стене издали крик удивления, перекрывший лязг арбалетов и камнеметов. Шеф глянул вверх и увидел падающую на него луну. В точности как десять лет назад при осаде Йорка, Шеф съежился, по-черепашьи втянул голову в плечи. Огромное каменное ядро взлетело, казалось, даже выше, чем когда-либо поднимался змей с Толманом. Первый выстрел достался Эркенберту.
«Волк войны» едва не попал в
