Сборник "Приграничье" - Павел Корнев

— Давай, раз велел. — Заглянув внутрь, я удовлетворенно хмыкнул — про кобуру помощник Доминика не забыл, — кивнул парнишке и зашел в подъезд.

А там по-прежнему кипел ремонт и до лестницы пришлось пробираться в клубах бетонной пыли — рабочие ломали стену одной из квартир на первом этаже. Комендант, похоже, смотреть на разгильдяйство рабочих уже не мог и заперся у себя в бендешке.

Несколько раз чихнув, я начал подниматься по лестнице, но, заметив ноги сидевшего на ступеньках человека, переложил пакет в левую руку и нашарил в кармане фуфайки пистолетную рукоять. Высокий кожаный сапожок, вроде женский, но мало ли…

Неужели Вероника в гости заглянуть решила? Еще мне с Ветрицким проблем не хватало…

— Здравствуй, Лед, — улыбнулась, глядя на мой ошарашенный вид, сидевшая на подстеленной газетке Катя.

— Привет. — Мне пришлось несколько раз пробежаться взглядом от норкового капюшона до острых носков модных, но непрактичных сапожек, чтобы окончательно увериться — это не галлюцинация. Я ее вижу, я ее слышу, даже аромат любимых духов и тот ощущаю. Скользнул по ней внутренним взором и окончательно уверился в том, что с моими мозгами все в порядке, а вот с миром творятся какие-то нелады.

— Ты не пустишь нас к себе? Лестница — не самое подходящее места для разговора. — Поднявшись на ноги, моя бывшая подруга оправила короткую шубейку. — Если это, конечно, удобно.

— Э… — Только тут я заметил стоявшего на лестничной площадке парня моих лет с двумя здоровенными баулами. Что за дела?

— Знакомься: это мой муж, Виктор. Виктор, это Лед, я тебе про него рассказывала, — поспешила представить нас друг другу Катя. Скосив глаза, я приметил у нее на безымянном пальце правой руки кольцо белого золота с крупным бриллиантом.

— Очень приятно, — подобрав ключ, я отпер дверь. — Проходите.

— Тепло у тебя, — поежившись, подула на ладошки Катя и повесила шубу на прибитую к стене вешалку. Странно, раньше на такие мелочи, как холод, она внимания не обращала: валькириям, что минус пять, что минус тридцать пять — разницы никакой.

— Ты как меня нашла? — Расстегнув фуфайку, я не спешил ее снимать по простой причине — в кармане оставалась «Гюрза», а чего ожидать от незваных гостей, пока было совершенно непонятно.

— Мы к Кириллу заходили, а у него как раз Денис был, сказал, что ты в Дружину завербовался. — Катя пробежалась пальцами по перламутровым пуговицам кофточки, и у меня даже виски заломило от узнавания ее давней привычки. А думал, давно перегорел… — Остальное — дело техники.

— Давно здесь караулите? — повесив фуфайку поверх шубы, спросил я только для того, чтобы хоть что-нибудь сказать. Селин-то откуда все уже пронюхать успел? Что за человек такой?

— С утра, — улыбнулась Катя и повернулась к неприкаянно переминавшемуся с ноги на ногу мужу. — Вить, ты присядь, мы пока поговорим, а дальше уже видно будет.

— Что видно? — Я вытащил из кармана пистолет, взял пакет с кобурой и, решив, что ответа могу и не дождаться, кивнул на дверь в кухню. — Проходи.

— Нам нужна твоя помощь. — Девушка уселась за скособоченный стол и отвела взгляд, сцепив длинные изящные пальцы.

— Это я уже понял, — вздохнул я, внимательно разглядывая Катю. Напоминающее лисью или кошачью мордочку острое лицо, зеленые глаза, обесцвеченные на концах рыжеватые волосы. В ушах тонкие золотые кольца, хотя она всегда предпочитала более броские украшения. Но сразу ясно, что дело вовсе не в отсутствии денег — такие вещи мне, далеко не погрязшему в роскоши и уж тем более разврате, сразу в глаза бросались. — Давай подробней.

— Нам надо где-нибудь пожить неделю или две, — нисколько не смущаясь нелепости ситуации, заявила девушка.

— И вы пришли ко мне?! — Вроде бы давно успокоившееся сердце друг начало как-то слишком уж активно постукивать. Любовь? Вряд ли. Скорее некстати ожившие воспоминания о ней. Привычка любить? Оно самое.

— Нам больше не к кому идти, — честно созналась Катя.

— Мне вам квартиру освободить? — Я нацепил на вдетый в джинсы кожаный ремень кобуру и убрал в нее пистолет.

— Нам хватит одной комнаты. — Девушка нервно затеребила выложенные на стол пачку сигарет и серебряную зажигалку. — Мы тебя сильно не стесним.

— И как ты себе это представляешь? — излишне резко, чем следовало, поинтересовался я. — Вы там, а я тут? Ты считаешь это нормальным? Просто делать вид, что не замечаем друг друга?

— Извини, что побеспокоили, — убрав сигареты и зажигалку в сумочку, Катя поднялась из-за стола.

— Сядь, — приметив закушенную губу, попросил я.

— Да перестань ты, — моргнула девушка, скрывая выступившие в уголках глаз слезинки. — Мы пойдем.

— Сядь! — бешено прошипел я, злясь в первую очередь на самого себя. Надо было сразу понять, что Катя доведена до предела. Уж если она со своим неизменным оптимизмом из последних сил слезы сдерживает… — Сядь и рассказывай, что стряслось.

— Зачем тебе? — Девушка после недолгого колебания все же послушалась и села обратно за стол. — Нам просто нужно место, где можно переждать неделю или две. Ничего больше.

— Рассказывай, — повторил я свою просьбу.

— Нас хотят убить, — как-то очень уж буднично заявила Катя. — А вообще, ты прав — мы под одной крышей не уживемся. Лучше квартиру снимем.

— Помолчи, — достаточно невежливо велел ей я, переваривая услышанное. Их хотят убить. Ни Сестры Холода, ни Дружина как варианты спасения не рассматриваются. И укрыться они решили у меня — в последнем месте, где их будут искать. Могли бы на съемной квартире отсидеться — так бы и поступили. Нет, это дело точно с душком… — Я говорил вовсе не про то, как мы будем жить. А про доверие между нами. Как я могу быть уверен, что это не очередная комбинация Лиги?

— Я больше не валькирия. — Катя устало прислонилась спиной к стене и закурила сигарету. — Хотя для тебя это мало что меняет. Все равно не поверишь.

— Почему? — пожал я плечами и стянул через голову свитер, радуясь, что удалось выкрутиться и избежать никому не нужного выяснения отношений. — Проверю, возможность есть. Но если уж на то пошло, почему вы не обратились за помощью в Дружину?

— Единственного моего хорошего знакомого из Дружины нашли убитым в собственном доме на следующий день после такой просьбы. — Катя отвернулась и стряхнула пепел в раковину. — У нас просто нет времени пытаться выйти на кого-то другого. Тем более — неизвестно, кому можно доверять. А в Лигу мне обратная дорога закрыта. Там таких, как я — падших женщин, — не жалуют. Даже разговаривать не станут.