Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

– Какая чушь, – только и оставалось сказать мне. – Никто на это не купится.

– Ты плохо знаешь сарпальцев, миледи. Жители Шамфара же как-то поверили, что Шанти живое воплощение Великого Сарпа, и поэтому надо гнать Сураджа прочь из столицы. Эх, если бы старосарпальцы не разнесли слух, что новый сатрап-искупитель высокий полукровка с голубыми глазами, я бы забрал у Шанти печать и сразу отдал бы её Муазу, а Муаз въехал бы с ней на Запретный остров как настоящий царь-искупитель, победитель Сураджа и освободитель угнетённых. Но люди будут ждать на Запретном острове царя-полукровку, значит, они должны его получить. И ещё эти пророчества… Ну, за сына богини Шанти выдать несложно, тут даже и врать не придётся. А вот на счёт Четырёхпалого… Может, отрубить Шанти палец для большей правдоподобности?

– Что?! – пришла я в ужас от услышанного. – Нет, не делай этого! Не надо! Прошу, дай мне увидеть Стиана. Я поговорю с ним. Я уговорю его отдать тебе печать. Или тому Муазу. Стиан сделает всё, что хочет ваш сатрап. Только не делай ему больно.

– А его и не надо уговаривать, – недобро усмехнулся Киниф. – Он уже готов и поехать на Запретный остров, и отдать печать Муазу-адж Фершиду. Он согласен на все наши условия. Но в замен просит кое-что.

– Что? – затаила я дыхание.

– Чтобы тебя отвезли к нефтедобытчикам и дали улететь на самолёте ко Флесмер. Ну, или проводили до Шамшира и посадили на тромский корабль. Он говорит, что не сдвинется с места, пока ты не окажешься во Флесмере и там тебе не окажут медицинскую помощь. Бедняга, он всё ещё думает, что тебя отравили. Даже и не знаю, как ему сказать, что ты теперь носишь под сердцем ребёнка.

С какой-то странной интонацией он произнёс это, а я поняла, что должна действовать:

– Тогда пусти меня к Стиану, и я уговорю его не ставить тебе и Муазу никаких условий.

– Ты же понимаешь, миледи, что сатрап Ариф не отпустит тебя из Альмакира, пока Шанти не окажется на Запретном острове и не передаст власть его сыну. Ну, или пока ты не родишь дитя.

– Почему? – спросила я, а сердце сжалось от страха. – Что сатрапу нужно от моего малыша?

– Если родится девочка, то ничего. Будь у тебя дочь, вас тут же отправят в Шамшир к первому же проплывающему мимо тромскому кораблю. А если будет мальчик… Ну, ты же понимаешь, что пока царская власть не перешла в руки рода Фершид, твой сын будет ещё одним претендентом на царский трон как наследник сатрапа. И никто до той поры не позволит тебе увезти его во Флесмер. Арифу-джах Фершиду не нужно, чтобы наследник Сураджа стал марионеткой в тромских руках и удобным предлогом для них захватить Запретный остров.

– Ты что такое говоришь? – пришла я в ужас. – Это ребёнок Стиана, а не…

– Говори что хочешь, миледи, – ехидно усмехнулся он, – и это после месяца, что ты провела в гареме Сураджа. Можешь даже попытаться убедить в этом Шанти, вдруг он поверит.

Нет, только не это… Опять эти лживые обвинения и глупые подозрения. Плевать на собственную репутацию, но вот жизнь и безопасность моего мальчика…

– Ты ведь северянка свободных нравов, – продолжал издеваться надо мной Киниф. – Такие как ты всегда смеялись над нашими обычаями и называли гаремы то частным борделем, то женской тюрьмой. Вам, северянам, невдомёк, что только высокие стены могут оградить наших женщин от всех опасностей внешнего мира. В былые века враги верховных правителей похищали их наложниц и ждали, когда те произведут на свет детей своих господ. Эти дети по праву рождения были наследникам своих отцов, и когда они подрастали, похитители захватывали их родные столицы и сажали этих юношей на троны, что принадлежали им по праву крови и родства, а потом руками этих послушных марионеток правили чужими землями. Вот поэтому, чтобы однажды в Шамфаре не объявилось с десяток претендентов на старосарпальский престол, Сурадж и держал всех своих жён и наложниц взаперти. Одна ты смогла покинуть дворец навсегда. И не одна, а с ребёнком Сураджа во чреве. А может каким-то чудом и ребёнком Шанти. Но это уже и не важно, как и не важно, кто теперь истинный сатрап Старого Сарпаля. Главное, что его наследника под сердцем носишь ты. Поэтому забудь о Флесмере, пока Шанти не передал царскую власть Муазу-адж Фершиду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А когда передаст, что будет потом? Ты отпустишь меня домой?

– Тебя? Конечно.

– А моего сына?

Киниф помедлил с ответом. И тут меня накрыла волна страха. О боги, да он же отнимет его у меня. Продержит меня в Альмакире до дня родов, а потом отнимет. И что он хочет сделать с моим мальчиком? Посадить на старосарпальский трон, а самому стать при нём регентом? А может, просто убить?

– Лучше бы Стиану отправиться на Запретный остров прежде, чем ты родишь, – наконец произнёс Киниф. – Когда Муаз-адж станет верховным царём и назначит нового сатрапа Старого Сарпаля, вы больше не будете ему нужны.

Это обнадёживает. И всё же мне нужны хоть какие-то гарантии безопасности.

– Отведи меня к Стиану, господин. Или приведи его ко мне. Я уговорю его поехать вместе с сыном вашего сатрапа на Запретный остров. Но тогда и я поеду с ними.

– Ты? – скептически изогнул он бровь. – Что ты задумала? Хочешь потерять ребёнка в долгом и тяжёлом походе?

– А тебе-то что? Лишний наследник царского и старосарпальского трона ведь тебе и Муазу не нужен.

Киниф ничего мне на это не ответил. Он просто ушёл из сада, а я всё сидела у фонтана возле зарослей жасмина, и только охотящаяся за птичками рыжая кошка составила мне компанию.

– О чём задумалась? – неожиданно раздался неподалёку голос Нейлы.

Помолодевшая и похорошевшая ведьма, покачивая бёдрами, обошла фонтан и остановилась возле чаши, чтобы коснуться ладонью водной глади и сказать:

– Хочешь, я расскажу о том, что грядёт и не минует тебя?

– Предсказания? Нет уж, спасибо, я помню, как ты гадала мне над лоханью с водой и лила в неё чернила. И твою длинноногую степную кошку с острыми когтями тоже не забыла. Кстати, где она? Что-то я не видела, как она шныряет по дворцу и всё разнюхивает. Или она помолодела вслед за тобой и стала маленьким котёнком?

В этот миг рыжая бестия метнулась мне под ноги и тут же отскочила вслед за порхающей птахой к розовому кусту, а Нейла ровным голосом произнесла:

– Кошки больше нет. Злые люди столкнули её с балкона, когда она лежала на перилах и дремала. Она упала во дворе с переломанным хребтом и на следующий день испустила дух.

– Твоя степная кошка? – насторожилась я. – Та самая полудикая тварь, в которую ты вселялась, чтобы бродить по дворцу и подслушивать чужие разговоры?

– Догадливая, – только и сказала Нейла. – Да, у меня была помощница, но больше её нет.

Вот оно, вот оно! О боги, как это ни странно, но спасибо вам, что снова привели меня к этой ведьме!

Я кинулась в ноги к Нейле и взмолилась:

– Скажи, как порвать связь между человеком и зверем-оборотнем, чтобы после смерти он не утянул своего хозяина в мир мёртвых. Прошу тебя, открой секрет. Мне нужно знать. Больше всего на свете.

– Тебе? – изогнула она бровь, буравя меня своими тёмными глазами. – Зачем тебе это? Ты всего лишь безвольная приспешница Камали, куда тебе до тайн мироздания и сокрытых законов природы? Оборотницей тебе не быть, как не быть и жрицей истинных богов.

– Мой Стиан связан путами этих самых сокрытых законов природы. Это ему нужна помощь. Его пёс уже очень стар и скоро помрёт. Нельзя, чтобы он утянул Стиана вслед за собой.

Нейла смотрела на меня сверху вниз и с каждым новым моим словом её улыбка становилась всё шире, пока она не расхохоталась в голос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Царь на час отдал свою душу в лапы грязного пса? Вот это шутка! Да он ещё глупее, чем я думала.

– Пожалуйста, – не стала я обращать внимание на её колкости, – открой секрет. Как ты разорвала связь и не умерла вслед за своей кошкой? Как заставила её отпустить тебя. Скажи же. Ну!

Последнее я прокричала её в лицо, когда поднялась на ноги и нависла над ведьмой. Вряд ли она испугалась меня, и всё же тихо спросила: