Жизнь по контракту - Александр Ермак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Герман напрягся, чтобы прыгнуть за соседний с ним стол – будь, что будет, может, все-таки только ранит, и еще удастся побороться за жизнь. Но он не успел осуществить задуманное, так же, как и Эраст, выстрелить. Откуда-то сбоку раздался голос:
– Здесь нельзя стрелять.
Эраст, видимо, уже навсегда распрощавшийся с Германом, вздрогнул и опустил пистолет. Он повернул голову в сторону голоса и послушно сказал:
– Извини, я забыл…
Герман сообразил, почему здесь нельзя стрелять. Любая пуля могла вывести из строя и отдельный компьютерный блок и даже целую отдельную систему, уничтожив таким образом значительную часть базы данных.
Он посмотрел в сторону голоса и увидел за небольшой распахнутой стеклянной дверью кресло на колесиках. В нем сидел старик. Он повторил:
– Здесь нельзя стрелять.
Сказав это, старик надел на лицо кислородную маску. Он тяжело дышал.
Эраст усмехнулся:
– Ничего, я и без пистолета с ним разберусь.
Он сунул оружие куда-то под одежду. Герман покачал головой:
– Ты уверен?
– Уверен, – в руке Эраста блеснул нож.
На Германа, однако, это не произвело впечатления:
– Да, тренировок по уворачиванию от пули у меня не было. А вот против ножа… Ты же видел сам – мы отрабатывали.
Эраст перекинул нож из одной руки в другую:
– Не беспокойся, я тоже тренировался.
Герман глянул на старика. Тот уже несколько успокоил дыхание, смотрел на них, очевидно, не собираясь занимать чью-либо сторону. Старик снял кислородную маску и подтвердил предположение Германа:
– Давайте, мальчики, решите все сами.
Эраст кивнул:
– Сейчас я все решу.
Он еще несколько раз перекинул нож из руки в руку, сделал шаг вперед, но тут как бы споткнулся на ровном месте. Герман в этот момент по какому-то наитию развернул грудь. Он не видел летящего ножа и почувствовал его уже впившимся в левое плечо. Было больно. Очень больно. Ему померещилась радуга.
А Эраст спокойно выпрямился:
– Видишь, я же сказал, что тренировался. Там в кустах, пока вы с Евой тискались, знаешь, сколько сосен я продырявил, представляя тебя на их месте. Вот ты уже и наполовину труп.
– Только наполовину, – проскрежетал Герман.
Эраст же усмехнулся:
– Ну, это дело поправимое.
Он достал откуда-то из-под одежды второй нож. Герман покачал головой:
– Да, ты хорошо подготовился.
Эраст развел руками:
– Я всегда ко всему хорошо готовлюсь. Вспомни хотя бы операцию по зачистке лагеря. Чтобы собрать по окрестным лесам столько народу и удержать его на одном месте – это постараться надо. Я – хороший, нет, я – лучший организатор в мире.
– Сволочь ты.
Тот играл ножом:
– Я просто делаю свою работу. А вот ты готовишься плохо. Схема здания у тебя фальшивая. Ни оружия, ни бронежилета у тебя в самый неподходящий момент не оказалось…
Эраст перебросил из руки в руку и этот свой второй нож. Видимо, он готовился добить Германа. Но тот не стал ждать. Правой рукой вытянул нож из левого плеча, при этом чуть не потеряв сознание от боли. Пошатнулся, но устоял.
Герман сделал несколько махов ножом, показывая, что собирается вступить в ближний бой с Эрастом. Тот усмехнулся, продолжая перебрасывать свой нож из одной руки в другую:
– Сейчас я тебя однорукого завалю.
И это было последнее, что он сказал. В его горло вонзился нож Германа, брошенный снизу кистевым броском без замаха:
– Мои тренировки были лучше.
Родион снова выручил его. И Герман как будто снова услышал слова, очень давно сказанные ему бывшим штурманом во время занятий на острове: «Дай бог, не понадобиться, но уже если вдруг, то не промахнись. Может быть, это будет твой единственный шанс выжить…» Понадобилось. И он воспользовался этим единственным шансом.
Эраст выронил свой нож. Двумя руками схватился за чужой, торчавший в шее, и попытался вытащить его. Эраст хрипел, выпученные глаза его вращались, но силы оставляли тело, нож не поддавался ослабевшим пальцам. Он качнулся и упал на колени, затем на спину…
– Браво, браво, браво, – услышал Герман голос старика и несколько тихих ударов ладонью о ладонь.
15. За Мирагоу!
Герман подошел к Эрасту и забрал из его мертвой руки второй нож, затем обернулся к старику:
– А ты еще кто такой?
– Я, – удивился тот. – Ах, ну да… Ты же ничего не знаешь… Я, я – просто хозяин всего этого, – он указал на стены, на компьютеры. – Я – основатель– председатель Агентства Исполнения Контракта. Живу и работаю здесь. Распоряжаюсь своим скромным хозяйством, ну и заодно, так сказать, контролирую город, страну…
Герман улыбнулся:
– Кто бы ты ни был. Конец твоему хозяйству и контролю. Посмотри за окно – горят архивы…
– Я знаю, – старик насупился, – но уничтожена только часть информации. Ее можно восстановить с помощью этих вот баз данных… – он кивнул на компьютеры.
Откуда-то из-за основателя-председателя раздался голос:
– Срочный выпуск.
Хозяин АИК обернулся – за ним был телевизор с автономной антенной. Диктор, заполнивший собой весь экран, повторил:
– Срочный выпуск. Осада здания Агентства Исполнения Контракта продолжается. Нападающие уничтожили архивы и частично заняли уже четвертый этаж…
– Молодцы! – похвалил своих ребят Герман.
– К зданию подтянуты спецподразделения полиции, военные подразделения. Однако никто из них по непонятной причине пока не вмешивается в происходящее. Такое ощущение, что силовики выжидают…
Основатель-председатель выругался:
– Сволочи!
А диктор тем временем продолжал:
– Подразделение АИК, пытающееся войти в здание с помощью вертолета через крышу, попало под огонь и вынуждено было отступить.
– Молодец, парень, – похвалил Герман «юного альпиниста».
Из телевизора тем временем доносилось следующее:
– Связь с центральным пультом АИК прервана, и пока невозможно сказать что-либо определенное о том, что происходит внутри, кто же практически уже захватил это здание… В кадре – горящие архивы АИК…. А сейчас вы видите картинку с соседней площади. На ней нет полиции. Здесь на стихийный митинг собирается все больше и больше людей. Вы слышите, они выкрикивают: «Нет АИК!», «Жизнь без контракта!», «Отменим взнос ЧГО!»…
Герман понял, что подполье начало действовать, не дожидаясь полного захвата здания АИК. Значит, Движение верит в его отряд, в него самого. Он должен был завершить все, как было задумано. Кивнул старику на экран:
– Видишь! С Агентством Исполнения Контракта все кончено. Осталось лишь уничтожить базу данных. Что я сейчас и сделаю…
Но основатель-председатель помотал головой:
– Нет, еще ничего не кончено. Ты все еще можешь повернуть вспять, сделать, как было. Ты можешь сделать все даже еще лучше.
– О чем ты? – не понял Герман.
Хозяин АИК сказал:
– Не о чем, а о ком.
– Хорошо, – пожал плечами Герман, – о ком?
– О тебе, новый председатель АИК…
Герман даже растерялся:
– Я – новый председатель АИК…
– Да, – сказал старик. – видишь, я уже весьма немолод. Меня, как ни стараются лучшие врачи, одолевают болезни. Мне осталось совсем немного, и мне нужен человек, который примет от меня управление АИК, человек, который сможет продолжить, развивать начатое…
– Но при чем здесь я? – по-прежнему не понимал Герман.
– А кто еще? – казалось, совершенно искренне удивился основатель-председатель. – Когда мы отбираем детей в школу резерва АИК, у нас на примете тысячи кандидатов-претендентов на работу. Мы следим за ними, помогаем в летних лагерях и школьных дружинах развиваться в нужном нам направлении. Также держим под контролем и студентов, служащих, рабочих… Из сотен тысяч людей – кандидатов на работу в Агентство, – мы рассматривали несколько десятков тех, кто мог бы претендовать на место нового председателя АИК. В конце концов, отобрали троих. Предполагали, что больше всего шансов у инспектора Юрико. Он ретив, дисциплинирован. Но, как оказалось, несколько ограничен и безынициативен. Поэтому мы все-таки остановились только на двух кандидатурах. Первая – это Эраст. А вторая…
– Неужели моя? – догадался, ужаснувшись, Герман.
– Именно твоя, – подтвердил хозяин АИК. – Все должно было решиться во время этого вот наступления Движения. Последним испытанием для Эраста была ликвидация скрывающихся в окрестных лесах неисполнителей Контракта, угрожающих Гражданскому Обществу. Он блестяще справился. Собрал невозможных к перемещению на Территорию ВЮГО преступников вместе и уничтожил их.
– Редкостный мерзавец! – не удержался Герман и плюнул в сторону трупа Эраста.
– Критерии – штука относительная, – не согласился основатель-председатель и повторил. – Он справился блестяще…
– А что же такое должен был сделать я? – спросил Герман.
Старик улыбнулся:
– Проникнуть сюда. И ты тоже справился… Так что вы оба справились. А нам нужен только один. Самый-самый… Вот вы и выяснили между собой, кто из вас самый-самый… – он кивнул на труп Эраста и указал рукой на стол, стоящий рядом с телевизором. – Вот возьми там и подпиши…
