Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе - Михаил Зефиров

Погода же установилась лишь в самом конце декабря, когда наступление в Арденнах практически остановилось. Тем не менее Пельтц с согласия Геринга все же решил провести операцию «Боденплатте». Ее целью было уничтожение шестнадцати главных аэродромов союзников в Бельгии, Голландии и Франции. Для этого привлекалось около 900 истребителей, – фактически все дневные истребители, имевшиеся в распоряжении Люфтваффе на Западном фронте. Галланд, еще в Альтенкирхене высказавшийся категорически против использования истребителей в роли штурмовиков, был отстранен от участия в руководстве этой операцией.

В результате операции «Боденплатте» англичане потеряли 144 самолета, 84 получили повреждения, потери американцев составили 84 самолета и еще 62 были повреждены. В то же время собственные потери Люфтваффе оказались катастрофическими. Из 900 истребителей обратно не вернулось около трехсот, при этом значительная часть из них была сбита своими же зенитками. Оказалось, что маршрут полета большинства групп проходил над Голландией, через районы стартовых позиций ракет V2, имевших мощную противовоздушную оборону. Штаб Пельтца почему-то вовремя не сообщил зенитчикам о начавшейся операции, и множество самолетов попало под огонь собственной зенитной артиллерии. Причем их сбивали как на пути к цели, так и на обратном пути.

За одно утро 1 января 1945 г. Люфтваффе потеряли 227 пилотов, из которых 178 погибли и пропали без вести, а 59 попали в плен. Среди них были три командира эскадр, шесть командиров групп и десять командиров эскадрилий. Многие в истребительной авиации считали, что такие огромные потери были вызваны грубыми просчетами в планировании и проведении операции, допущенные Пельтцем, его штабом и в целом руководством Люфтваффе. Геринг же постарался снять с себя ответственность, при этом «козлом отпущения» он выбрал Галланда, с которым у него уже давно были очень натянутые отношения. 12 января рейхсмаршал снял его с поста инспектора истребительной авиации, собираясь назначить вместо него все того же Пельтца. Это решение вызвало бурное недовольство большинства высших офицеров истребительной авиации, и в Люфтваффе разразился острейший кризис, названный впоследствии «мятежом истребителей».

Командиры истребительных эскадр и дивизий составили меморандум, который передали высшему руководству Люфтваффе. В этом документе, в частности, говорилось:

«Истребительная авиация переживает сейчас тяжелый кризис, вызванный проводимыми кадровыми изменениями. К нему привели следующие причины:

Смещение генерала Галланда является непонятным для пилотов боевых частей, так как все знают его выдающиеся качества и способности руководителя. Он также, несмотря на свою строгость, очень любим подчиненными.

Частые обвинения истребителей в трусости со стороны господина рейхсмаршала, несмотря на то что именно истребительная авиация понесла наибольшие потери по сравнению с другими.

Генерал Пельтц, несмотря на уважение к нему лично и его наградам, никогда не сможет пользоваться доверием со стороны истребителей, потому что:

а) в эти трудные для нашего народа дни, командуя 9 м авиакорпусом, он изза своих чрезмерных требований к подготовке удерживал его в резерве, в то время как наши лучшие пилоты дневных истребителей бросались в бой, невзирая на обстоятельства,

б) он сам не является летчиком-истребителем,

в) он отвечал за проведение операции 1 января 1945 г., а также за воздушное прикрытие наступления 16 декабря 1944 г. на Западном фронте, которые стоили истребительной авиации трех командиров эскадр, 14 командиров групп и 64 командиров эскадрилий. С точки зрения истребителей, эти потери в значительной степени были вызваны его плохим руководством».

22 января Геринг собрал специальное совещание для обсуждения этого меморандума. Его готовил Галланд, хотя сам на него не был допущен. От «мятежников» на нем присутствовали офицеры, пользовавшиеся большим авторитетом в истребительной авиации: бывший командир JG3 оберст Гюнтер Лютцов, бывший командир JG7 оберст-лейтенант Йоханнес Штейнхоф, бывший командир JG54 оберст Ханнес Траутлофт, два бывших командира JG27 – оберст Густав Рёдель и оберст Эдуард Нойманн, командир JG52 оберст Герман Граф, бывший командир JG26 оберст Йозеф Приллер, командир JG53 оберст-лейтенант Гельмут Беннеманн и командир JG4 оберст-лейтенант Герхард Михальски.

Геринг, воспользовавшись случаем, еще раз попытался возложить на Галланда ответственность за разрушение Германии с воздуха авиацией союзников. Хотя всем было ясно, что если бы у того были полностью развязаны руки в принятии решений, то ход боевых действий в воздухе в Европе мог быть несколько иным. Тогда Лютцов встал и, обращаясь к Герингу, сказал: «Господин рейхсмаршал! От имени избравших меня прошу вас уделить мне для выступления 50 минут, но с условием, что вы не будете перебивать меня. В противном случае все наши попытки объяснить вам создавшуюся ситуацию не имеют смысла».

И Лютцов, глядя прямо в лицо Герингу, начал спокойно и логично излагать все претензии истребителей. Но рейхсмаршал ничего не хотел слушать и понимать. Он начал кричать на Лютцова: «Это просто неслыханно! Вы утверждаете, что я не смог создать сильную авиацию!» Лютцов ответил Герингу, что его заслуги в создании Люфтваффе несомненны и что под его руководством были одержаны победы в Польше и во Франции. В конце своего выступления Лютцов предложил рейхсмаршалу уйти в отставку. Красный от гнева Геринг буквально зарычал: « Вы что себе думаете? Тут военное совещание, а не собрание заговорщиков! Я прикажу вас расстрелять!» И, трясясь от гнева, вышел из комнаты.

Однако вместо суда и расстрела Лютцова перевели на малозначащую должность командующего истребительной авиацией в Италии. Оберста Траутлофта сняли с поста инспектора дневной истребительной авиации и отправили командовать 4-й учебной авиадивизией. Галланду же предписывалось в течение двенадцати часов покинуть Берлин и отправиться под домашний арест в Обервизенталь. При этом во все истребительные эскадры было направлено сообщение, что генерал-лейтенант Галланд ушел в отставку по состоянию здоровья.

Тем временем в его штабе появились агенты СД, которые перерыли все документы в поисках компромата. Его адъютант майор Рольф Мейнардус был арестован и отправлен в тюрьму. Все телефоны Галланда прослушивались, и за его домом была установлена постоянная слежка. СД взяло под подозрение всех, кто служил или работал с Галландом.

29 января Геринг назначил новым инспектором истребительной авиации оберста Гордона Голлоба, а оберст-лейтенант Вальтер стал инспектором дневной истребительной авиации «Даль». Первый был отличным пилотом, но его не очень любили в Люфтваффе, и первоначально рейхсмаршал даже хотел назначить на эту должность оберста Ханса-Йоахима Херрмана. Сам же Голлоб относился с неприязнью к Галланду. И пока тот находился под домашним арестом, он начал собирать на него различный компромат – сведения об использовании служебных автомашин в личных целях, участии в азартных играх, связях с женщинами и т. п.

Галланд уже начал подумывать о самоубийстве, когда один из его друзей, рискуя собственной безопасностью, смог связаться с рейхсминистром вооружений Альбертом Шпеером. Узнав о намерении известного летчика, Шпеер сразу же поехал к Гитлеру. Несмотря на ночь, встреча состоялась, и, как оказалось, тот ничего не знал о сложившейся ситуации. Фюрер хорошо знал Геринга и сразу понял, что он хочет сделать из Галланда «козла отпущения». Поэтому вызвав к себе руководителей СД и гестапо, Гитлер распорядился: «Эта бессмыслица должна быть немедленно отменена!» .

Ранним утром в доме Галланда раздался телефонный звонок. Это был начальник Главного управления имперской безопасности обер-группенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер. Он сказал, что произошла ошибка и потому Галланду «незачем кончать жизнь самоубийством» . Едва удивленный Галланд положил трубку, как раздался аналогичный звонок от шефа гестапо группенфюрера СС Генриха Мюллера. Позднее утром позвонил адъютант Гитлера оберст фон Белов и от его имени сообщил, что все обвинения против него сняты: «Фюрер все еще любит вас, генерал Галланд» .

Спустя два дня Галланд был вызван в «Каринхалле» к Герингу. Рейхсмаршал сказал, что по приказу фюрера тот должен сформировать истребительную группу и доказать на деле, что Ме262 лучшие истребители. Вероятно, шеф Люфтваффе посчитал, что для генерал-лейтенанта Галланда это сильное унижение, и «великодушно» сделал ему «подарок»: «Если вы хотите, то я отпущу к вам Лютцова и Штейнхофа. Я не хочу иметь с ними дела».

Однако вместо унижения Галланд испытал чувство радости. Опасность личного участия в боях его не пугала, и он удовольствием снова поднимется в небо. Он ответил, что хотел бы полной самостоятельности для своей группы. Геринг сразу согласился: «Вы не будете входить в состав ни одного флота, корпуса или дивизии. Вы единственный будете принимать решение, где и какие операции проводить. Но вы также и не должны входить в контакт с другими частями реактивных истребителей. Я дам соответствующие приказы».