Демогоргон - Брайан Ламли

Двадцать минут спустя, когда он все еще пытался найти в таблице хоть какое-то рациональное зерно, зазвонил телефон. К тому времени он уже глубоко погрузился в раздумья и ему как раз показалось, будто он начинает что-то понимать. Поэтому, когда тишину квартиры вдруг разорвал звонок, он даже вздрогнул, а затем схватил трубку и рявкнул:

— Трэйс!

— Чарли? Ты в порядке? — Это была Джилли.

— Я-то? Конечно в порядке! А что со мной может случиться? Какого черта тебе нужно, Джилли?

— Ах ВОТ ты как заговорил…

Он смягчился. Не давая ей времени бросить трубку раньше него, он сказал:

— Джилли, я просто занят, вот и все.

— Ничего ты не занят. Это ты злишься на меня за то, что я брякнула вчера ночью. Насчет твоей ноги и того, какая она «смешная». Так вот, мне очень жаль, Чарли. И я по тебе ужасно скучала. Даже ночью проснулась в надежде, что ты окажешься рядом, а тебя не было.

— Джилли, я…

— Чарли, может между нами вообще все кончено? Да или нет? Если да, то я хотя бы должна знать…

При желании он мог закончить все прямо сейчас. Его так и подмывало сказать «да». Но… черт, Джилли была хоть какой-то частицей порядка в стремительно сходящем с ума мире. Нет, он просто не мог сказать «да» — во всяком случае не так.

— Чарли? — Казалось, она где-то далеко-далеко.

— Может встретимся? — спросил он — и тут же возненавидел себя за слабость.

Ее голос заметно потеплел.

— У тебя?

Он окинул взглядом комнату, поморщился, увидев разбросанные повсюду книги и документы, и ответил:

— Нет, давай лучше в «Корабле» — примерно через час.

— А потом — к тебе?

— Посмотрим, — сказал Чарли. И обратил внимание, что она не вешала трубку до тех пор, пока он не повесил свою.

Потом он немного походил по комнате, нагнулся, поднял с пола тетрадь Каструни… и тут же швырнул ее на ковер, да так сильно, что она даже подпрыгнула. Куда к черту покатилась его жизнь? Когда же наступит мир и покой?

Конечно, он в основном предпочитал активный образ жизни, но нужно же человеку время от времени и отдохнуть хоть немножко?

Он быстро привел себя в порядок и уже собирался уходить на встречу с

Джилли, как вдруг сделал то, что было ему совершенно несвойственно. Можно сказать, совершил отчаянный поступок. Он достал из тайника сверток с краденым золотом и выбрал одну вещицу — крошечный золотой спичечный корбочек на тоненькой, филигранной работы золотой цепочке. Пусть это будет его прощальным подарком.

Да, конечно, не стоило бы этого делать, но… черт с ним! Вероятность того, что Джилли когда-нибудь столкнется со старым Котом Картером равнялась приблизительно одному шансу на миллион.

К тому времени как Трэйс был окончательно готов выходить, у него в запасе оставалось еще целых двадцать минут. Он снова открыл тетрадь Каструни и хмурясь принялся изучать колонки чисел.

347 н. э. — менее 20

327 — .. 25

Что ж, 347 минус 20 действительно составляло 327, а 327 минус 25 соответственно равнялось 302. И так далее. Но что означало "н. э. "? Нашей эры? (Вроде бы они проходили это в школе.) От рождества Христова?

«См. МС, 47».

Трэйс взял книгу Моргана Селби «Мои путешествия и открытия в Святой Земле» и нашел 47-ю страницу. Оказалось, что Каструни ничего не оставлял на волю случая: информация, которую он хотел передать — или по крайней мере та, что больше всего интересовала самого Каструни — была четко отмечена на полях жирными линиями. Ими были испещрены почти все поля на страницах 47 и 48, а некоторые слова и фразы были даже целиком обведены чернилами.

Отрывок оказался длинным и касался какого-то «утраченного» писания, писания столь богохульного (это показалось Трэйсу каким-то противоречием в терминах), что его так никто и не осмелился напечатать. Откуда автор книги почерпнул подобную информацию не сообщалось, но предполагаемое содержание утраченного писания все же приводилось:

СОГЛАСНО писанию Иисус проклял Капернаум, Вифсаиду и Хоразин. Совсем

недавно специалисты по оккультным наукам и дьяволистике в основном

сошлись на том, что местом рождения антихриста должен стать Хоразин.

Как это следует понимать, учитывая то, что Хоразин на протяжение вот

уже четырнадцати столетий стоит в развалинах, совершенно неясно. Но с

географической точки зрения оккультисты совершенно правы. Единственное

в чем они ошибаются так это в своих хронологических выкладках.

Поскольку, в соответствии с поверьями местных жителей, Хоразин,

расположенный на берегу Галилейского моря, уже БЫЛ местом рождения

антихриста.

В утраченном писании (по моим данным) говорится следующее:

На самом деле в озере «потонули» не все гадаринские свиньи — по

крайней мере одна из них уцелела. Легион бесов поначалу вошедших в

захлебнувшихся животных перебрался в уцелевшую свинью, которую

впоследствии Демогоргон, посланец Сатаны оплодотворил семенем

самого дьявола. И в тот момент когда Иисус умер на кресте, эта

свинья родила уродливого отпрыска в человеческом образе.

Когда ребенок немного подрос, его усыновила обитающая в

пустыне в окрестностях Хоразина ведьма. Мальчик "вещал на разные

голоса" и был одержим «многими демонами». Его приемная мать, женщина

довольно образованная и сведущая в некромантии, на основании

сказанного исходящими из приемыша голосами составила два текста

огромной демонической силы, один из которых обладал свойством

умилостивлять Демогоргона и самого дьявола, а другой — лишать их силы

и таким образом их изгонять. С помощью одного можно было

выпустить на волю все силы ада, с помощью другого — лишить Демогоргона

его могущества. Эти высеченные на каменнх плитах тексты, как и

вышеуказанное «писание» считаются утраченными, хотя в действительности

в одном из редких гностических обрядов изгнания «беса» применяется

«заклинание» или «заклятие» предположительно палестинского

происхождения, которое во всех отношениях можно считать заимствованным

с так называемого второго — «изгоняющего» — Хоразинского камня.

Что же касается Аба, сына Демогоргона (или, вернее, сына Сатаны —

антихриста), то в молодости он половину времени бывал безумен, а

половину пребывал в здравом рассудке. Приемная мать использовала его в

качестве оракула и неплохо зарабатывала на его предсказаниях.

Несмотря на то, что он был калекой и левая нога его была усохшей, он

прижил с приютившей его ведьмой множество детей, хотя все они были

ужасны на вид и умирали уже наутро первого же дня своей жизни. Аб все

рос и мужал, но по-прежнему сожительствовал со своей приемной