И пришел с грозой военной… - Константин Калбанов

— Ну и зверь же ты. Ладно, куда тебя девать, потерплю.

Невзрачный, маленького роста китаец медленно брел по одной из вечерних улиц Дальнего, неся на спине какой-то тюк. По всей видимости, вес у того был немалый, так как китаец время от времени останавливался и приподняв соломенную, остроконечную шляпу, постоянно съезжавшую ему на глаза, утирал заливающий глаза пот. Постояв с минуту оглядывая ленивым взглядом прохожих, он тяжко вздыхал, а затем взваливал на спину тяжелый тюк и продолжал свой путь.

Выйдя за город, он направился к одной неприметной деревушке, разительно отличающейся от новенького, построенного по самым современным европейским меркам города. Здесь все оставалось в старом и привычном китайском стиле. Глинобитные глухие заборы и столь же глухие стены выходящих на узкие кривые улочки фанз. Вскоре он подошел к невзрачной калитке в глухом заборе, в последний раз остановившись перед ней и неторопливо, с ленцой оглянувшись, он решительно постучал в нее. Когда калитку открыли, китаец взвалил на себя тюк и вошел во внутрь, не обращая внимания на посторонившегося мужчину, по виду тоже китайца.

В небольшом дворике располагалась ничем непримечательная фанза, одна из стен которой выходила на улицу и являлась частью забора. Не останавливаясь путник проследовал прямо в дверь постройки. Внутреннее убранство не восхищало взор, более того там не было ничего лишнего, только топчаны, где можно было отдохнуть после тяжелого трудового дня, маленький очаг на котором готовилась нехитрая снедь, да низенький столик вокруг которого располагались циновки.

Внутри уже располагались четверо китайцев, которые внимательно смотрели на вошедшего. Все указывало на то, что этого горемыку здесь хорошо знают. А горемыку ли. Едва он оказался за забором скрытый от посторонних взоров, то тут же преобразился, выпрямившись и раправив плечи. Его, до того казавшаяся тщедушной, фигура теперь уже указывала на то, что это тело отличается силой и ловкостью. Движения стали мягкими и плавными, не лишенными грации хищника.

Сбросив наконец в последний раз тюк на пол и окончательно позабыв о нем, китаец снял шляпу и присел на одну из циновок. Словно и не было долгого пешего перехода, а нелегкая ноша не оказала на него никакого влияния. О том же, что в тюке был вовсе не пух, указывал пот заливавший лицо китайца, вот только было очевидно, что до усталости еще очень далеко и он вполне себе способен проделать этот путь вновь.

— Докладывайте Куцуми, — устало проговорил майор Ямамото, а это был именно он. После начала боевых действий его перевели на Ляодунский полуостров. В его задачу входила организация разведывательной деятельности в Дальнем, а в этой лачуге базировалась одна из его разведывательных групп.

— Нам с Такэо три дня назад удалось устроиться на пароход "Бывалый", у них образовалась вакансия среди кочегаров. Капитан жаден и в качестве замены решил нанять китайцев, — презрительно улыбнувшись ответил лейтенант Куцуми.

— Мы конечно азиаты, но китайцы вполне могут отличить нас от своих, — недовольно заметил майор.

— По этой причине нам и пришлось устраиваться вдвоем, мы пока единственные китайцы в команде и надеюсь так оно и будет до отплытия. Впрочем оно назначено на завтра, так что не думаю, что здесь будут какие-либо трудности.

— Что с грузом?

— Нам удалось переправить на борт и заложить в трюме сорок килограммов пироксилина, все готово к взрыву.

Так уж сложилось, что в Дальнем складировалось большое количество имущества, принадлежащего флоту. Макаров решил переправить его в Порт-Артур, так как оно было необходимо именно там, где имелся военный порт и производственные мощности, каким образом принадлежащее флоту оказалось в Дальнем, где не было ни одной его службы было непонятно, ну да еще и не такие казусы случались в матушке России. Переправить сухопутным транспортом не представлялось никакой возможности, больно уж многие старались ставить препоны беспокойному адмиралу, а потому он принял решение перевезти груз на корабле, для чего и был привлечен пароход "Бывалый", который в настоящий момент состоял на службе, реквизированный для нужд флота.

— Мне не нужны смертники, ваши жизни принадлежат императору, а потому если есть возможность произвести подрыв и при этом остаться в живых мы должны использовать этот шанс, — наставительно заметил Ямамото, не сводя внимательного взгляда с собеседника.

— Я постараюсь остаться в живых, но… все в руках богов, — тоном человека отдавшегося в руки судьбы ответил лейтенант.

— Понимаю. Ваш брат погиб в бою со "Страшным", первым приняв на себя подлый удар русских, однако он мог спастись, но не пожелал покрыть себя позором и предпочел погибнуть со своим кораблем. Смело. Достойно высших похвал. Но глупо.

— Как вы смеете. Он погиб на боевом посту…, — возмутился высказыванием в адрес своего старшего брата Куцуми.

У императора не так уж и много опытных военных моряков, как может показаться на первый взгляд, — бесцеремонно оборвал подчиненного Ямамото. — В строй вводятся новые корабли, ими нужно командовать и передавать свой опыт молодым. Вы думаете, что он это сможет сделать со дна моря, я очень сильно сомневаюсь в этом. Поэтому приказываю продумать все таким образом, чтобы и речи не могло быть о геройской смерти. Вы по образованию минер, вам и карты в руки. И не нужно смотреть на меня как собака на кошку. Вы можете меня ненавидеть сколько душе угодно, но приказ выполните. Вы также являетесь носителем бесценного опыта и я не желаю, чтобы этот опыт был безвозвратно утерян. Вам ясен приказ лейтенант, — суровым тоном закончил майор.

— Так точно, — угрюмо ответил Куцуми.

Майор Ямамото, отличался нестандартным мышлением, за что его недолюбливало начальство, весьма своеобразным чувством чести и собственного достоинства, что вызывало негативную реакцию среди офицеров. Однако, когда нужно было сделать, что-либо хорошо, а уж тем более если дело было щекотливым, поручали именно ему.

Так вышло и в этот раз, когда понадобился руководитель для законспирированной разведывательной группы на Квантунском полуострове. Проанализировав обе не увенчавшиеся успехом операции по закупориванию прохода в Порт-Артурскую гавань, он пришел к выводу, что адмирал Того делает ставку не на те силы. Он действует так, как и следует действовать адмиралу, то есть применяет военные хитрости из разряда не пятнающих честь и достоинство, или попросту напролом, задействуя в операциях десятки судов. Разуверившись в возможности заградить проход брандерами, он решил завалить его минами. Так уж сложилось, что проведение этой операции в составе трех дивизионов эсминцев, один из которых с двумя крейсерами осуществлял прикрытие двух других, совпало по времени с разведывательным рейдом русских. Как результат, произошел бой результатом которого были потопленные три японских миноносца, поврежденные крейсер и последний из миноносцев. Причем крейсер нуждался в доковом ремонте, который можно было осуществить только в Сасебо. На взгляд же Ямамото, здесь необходимо было действовать более тонко, иными словами методами рыцарей плаща и кинжала.

Между Дальним и Порт-Артуром все еще сохранялось каботажное судоходство, правда суда выходили до крайности редко и только по острой необходимости, но все же выходили. Если русское судно, под русским флагом войдет в проход, то его не задержат. Без сомнения досмотрят, но убедившись, что судно действительно русское пропустят. А вот тут самое важное, как сделать так, чтобы это судно затонуло при прохождении входного створа.

Рассказав об этом старшему одной из групп, лейтенанту Куцуми, он приказал продумать этот вопрос в деталях и тот не разочаровал его. Правда в глазах молодого человека он заметил блеск, который говорил о том, что мальчишка решил погибнуть геройской смертью, дабы прославить свой род, подобно старшему брату. Вот только ничего геройского в той смерти Ямамото не видел, мало того, осуждал ее. Поэтому ему пришлось сделать выговор и дать понять, что глупая гибель не сделает его героем.

Наконец все было готово. Завтра с рассветом русский пароход выйдет из Дальнего неся на борту военный груз, время подобрано правильно, как раз с блокирующей линии сходят крейсерские силы и выходят броненосные, "Бывалый" должен будет появиться вблизи Порт-Артура когда ему смогут преградить путь только эсминцы, но им разумеется не дадут сделать этого легкие силы русских.

Конечно нельзя было допускать чтобы груз попал в Порт-Артур, а потому можно было бы передать сведения о готовящемся выходе и тогда судно перехватили бы на выходе из Дальнего, но у Ямамото было свое особое мнение на этот счет.

На рассвете пятнадцатого апреля пароход "Бывалый" с военным грузом на борту вышел из Дальнего и миновав минные загрождения взял курс на Порт-Артур. Погода по-весеннему была теплой и судя по всему день обещал быть солнечным, что не совсем радовало капитана корабля Марченко. Будь его воля то он постарался бы выбрать денек с пасмурной и желательно туманной погодой, однако флотские решили по-иному. Им больше подходила именно ясная погода. Время было подобрано таким образом, чтобы на блокирующей линии оставались только эсминцы, так как их можно было легко отогнать. А вот в условиях плохой видимости они были не в состоянии обеспечить охранение пароходу с грузом. Ну да им виднее, главное, чтобы он благополучно добрался до Артура, остальное его интересовало мало.