Элита. На дне класса - Абриль Замора
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мелена отыскала номер его телефона и отправила сообщение, как делала уже много раз, а потом вышла из дома и направилась к дилеру в гараж. Это было место, где вы точно не хотели бы оказаться. Но девушка была эмоционально опустошена, ей стало совсем плохо, и она думала лишь о том, что ей нужно забыться. Она могла бы прибегнуть к таблеткам, транквилизаторам, на которые требовался рецепт, но ей хотелось нюхнуть, потому что кокаин всегда заставлял ее отключаться, уходить от реальности куда-то далеко-далеко.
Клаус, толстый лысый мужчина, который вечно сильно потел (Мелена думала, что его называют так из-за сходства с Санта-Клаусом), предложил клиентке нечто новенькое.
– Это нексус, розовый кокаин. Что-то среднее между экстази и кислотой, но, имей в виду, он дорогой, сто баксов за грамм.
Она долго не раздумывала, хотя могла позволить себе только половину на те деньги, что нашла дома. Клаус разделил розовый порошок и протянул дозу Мелене, которая не стала ждать, взяла немного кончиком ключа и нюхнула прямо в гараже.
Клаус попрощался:
– Рад был тебя увидеть снова.
– А я нет, – сказала она и вышла из гаража.
Когда она вернулась домой, то услышала, как мать что-то кричала из гостиной, но проигнорировала ее и не поняла ни слова. Она поднялась по лестнице и заперлась в своей комнате. Много лет назад она поставила задвижку на дверь. Вид стал безобразным, потому что Мелена не была большой мастерицей: металлическая защелка с шурупами, которые девушка неправильно и криво вкрутила (все было куплено в дешевом китайском магазине), изуродовала белую дверь.
Мелена надела наушники, нюхнула две полоски и легла на кровать. И время пошло гораздо быстрее. Она чувствовала себя так, словно на ней был один из тех старинных водолазных костюмов, которые изолировали ее от мира и от жизни, от ее жизни.
* * *
Паула продолжала чувствовать себя самым ужасным человеком на свете. Временами ей казалось, что все не так уж плохо, но мысль всегда была недолгой, и наступало самобичевание. Мелена не отвечала на звонки, поэтому она решила оставить голосовое сообщение для Горки. Может, Мелена еще ничего ему не сказала, и было бы неплохо предупредить парня о грядущей катастрофе.
– Привет, Горка… Извини, что я не ответила на твое послание в «Инстаграме», я просто… ну… не знала, что сказать, и не хотела морочить тебе голову. Мне кажется, что каждый раз, когда я что-то решаю или говорю тебе, это неправильно, ведь потом я увлекаюсь, забываюсь… и наступает хаос. Но, слушай, я… В общем, я облажалась по полной. Ляпнула Мелене, что ты раскрыл мне ее секрет. Я – дерьмо. Прости, черт, просто она пришла спросить, нравишься ли ты мне, и наболтала всяких гадостей, дескать, я использую тебя, я легкомысленная и плохая… и я не придумала ничего лучше, чем напасть на нее. Я чувствую себя мерзко, я обещала тебе, что буду молчать, и я знаю – тогда ты вовсе не сплетничал, но я нарушила слово и предала тебя. Я понимаю, ты меня ненавидишь, и, конечно, не хочешь видеть, но… Ладно, я все понимаю. Прости, Горка.
Печатает…
Несомненно, наступило самое долгое ожидание в ее жизни. А Горка не отвечал, поскольку не знал, что сказать. Совершенно ясно, что он любил ее, она была его подругой, но друг не втыкает кинжал тебе в спину, не использует тебя в корыстных интересах и всегда может поставить себя на твое место.
Горка проявил к девушке благосклонность и старался посмотреть на ситуацию с иной стороны, чтобы Паула не чувствовала себя куклой, которой манипулируют в сексуальных целях, но последняя соломинка сломала спину верблюда. Горка уже не мог закрыть глаза на произошедшее: он ощутил полноценное предательство, ему стало больно, что она проговорилась, но еще больнее из-за того, что это ранило Мелену и причинило ей страдания.
Никогда в жизни больше не общайся со мной, Паула.
Готово. Никакой недосказанности и намеков, никаких смайликов. Он написал ее имя, что всегда приводит получателя в ярость: ведь это все равно что вспомнить, как мама сердилась на тебя и называла твое полное имя.
Пауле стало еще хуже, чем было. В глубине души она надеялась – Горка поймет, что это случилось непреднамеренно, и простит ее, но она ошибалась. А Горка, в свою очередь, надел кроссовки и отправился на пробежку. Без маршрута, бесцельно, как будто за ним гнались на полной скорости. Но бег не заставит проблемы и конфликты остаться позади, нет, истории будут преследовать его, даже если он станет самым быстрым в мире. И вдруг он остановился на дороге, ведущей за город, освещенной лишь далеким уличным фонарем. Парень повернулся вокруг своей оси несколько раз, прижал руки к голове и начал беспомощно плакать. Он не был слезливым, но, похоже, в последнее время кнопка слезных каналов была разблокирована целиком и полностью.
Было очень странно видеть мужественного, хорошо сложенного молодого человека в спортивном костюме и дорогих кроссовках, плачущего в таком глухом месте.
* * *
На следующее утро все проснулись в типичном настроении «подросток в драме», но как бы плохо они ни спали, как бы ни колотились их сердца, словно ими играли в футбол на поле, покрытом гравием, у них были обязанности. Немногочисленные, но все же были. Следовало идти в школу.
Паула не стала принимать душ. Она еле-еле встала, поскольку уснула около половины пятого, это на нее совсем не похоже, но никто ничего, конечно, не заметит. Немного консилера, конский хвост, и она готова.
Горка даже не позавтракал, плохое настроение лишило его аппетита, и в желудке не было места для привычного утреннего «Кола-као».
Они миновали друг друга в коридоре, не поздоровавшись. Паула понимала, что должна держать дистанцию, но Горка даже не посмотрел на нее, он был очень серьезен, стиснул лямки рюкзака и направился в сторону класса. Она знала, что именно так и должно произойти, поэтому не удивилась.
Жанин была слишком поглощена своими делами и главным образом маленьким мафиозным планом шантажа, поэтому даже не заметила, что друзья выглядели как призраки. Это был день невыносимо скучных
