Искупление - Олег Рой

– А ты вспомни, когда ты его видела последний раз, – бросил, проходя мимо, охранник Игорь, который, судя по всему, только что приехал в офис.

– Кажется, когда обедала, – наморщила высокий чистый лоб Катя. – Ну да, точно! Я ж его в кафе на столике оставила!

– Вот кулема! – хохотнул Вадим. – Это ж надо так облажаться! «Потому что на десять девчонок по статистике девять тупят», – пропел он на мотив известной песни шестидесятых годов.

– Можно подумать, только женщины вещи теряют, – обиделась Катя. – Мужчины, между прочим, ничуть не лучше. Вот даже шеф, Станислав Михайлович, – и тот осенью свой сотовый потерял. Помнишь, Игорь?

– Да, было дело… – подтвердил охранник. – Действительно, Станислав Михайлович однажды мобилу в банке забыл. Я потом забирать ездил.

– Но тебе, Катюха, куда меньше повезло, чем шефу, – ехидничал Вадим. – Кафе – это тебе не банк, и ты – не Станислав Михайлович, vip-клиент банка «Модус». Тебе, в отличие от шефа, с телефоном придется распрощаться, вряд ли тебе его вернут.

– Но попробовать-то надо, – настаивала Ирина. – Сбегай прямо сейчас в кафе, поспрашивай, не находили ли твою мобилу. А вдруг? Чем черт не шутит?

Головин, которому уже наскучило наблюдать за этой сценой, подозвал к себе Игоря.

– Ну что там с больницами? – без особой надежды поинтересовался он.

– Ничего, Сергей Александрович, – покачал головой парень. – Глухо. Я заму вашему уже докладывал – полный тухляк. Нигде никаких следов босса – ни в больницах, ни, слава тебе Господи, в моргах.

– Ладно, иди, – кивнул Головин. Он почти смирился с мыслью, что еще один день прошел впустую.

Однако ближе к вечеру, когда сотрудники офиса уже начали расходиться и сам Сергей задумался о том, не поехать ли домой, раздался звонок телефона. На экране высветился незнакомый номер.

– Сергей Александрович, – прозвучал в трубке приятный женский голос, – это Полина. Помните, вы были сегодня у нас в юридической консультации?

– Да, конечно.

– Так вот, Сергей Александрович, я не уверена, что это вам как-то поможет… Но решила все-таки поделиться. Меня заинтересовали сегодняшние ваши вопросы, и я, когда вы уехали, поискала информацию по аналогичным случаям. Литературу подняла, в Интернете посидела… В общем, в числе прочего наткнулась на немного схожую ситуацию, но там после убийства владельца компания отошла не наследникам, а банку, в котором под ее залог брались кредиты. Та компания задолжала банку и…

– Постойте, вы сказали банку? – перебил Головин.

– Ну да, именно так и сказала. Так вот, если…

– Спасибо вам, Полина! – У Сергея не было никакого желания выслушивать ту историю, да и необходимости в этом не имелось. – Извините, но я должен сейчас срочно уехать. Всего доброго.

Он нажал кнопку отбоя и уставился прямо перед собой, в темный прямоугольник так и не включенного сегодня монитора. Банк. Почему-то так получается, что все линии сходятся к банку. Из банка были переведены деньги со счета Шаповалова на счет киллера – убийцы Жданова. Банк, в котором «ОСК» берет кредиты, судя по словам юриста, может стать владельцем компании в случае отстранения двух владельцев сразу. И даже телефон свой Стас забыл в банке. Именно в банке «Модус»…

– Катя! – приказал Головин, нажимая на кнопку внутренней связи. – Ну-ка разыщи мне Игоря! Да побыстрее!

– Слушай, мне от тебя требуются ответы на два вопроса, – озадачил он подчиненного, едва тот вошел в кабинет. – Ты сегодня девчонкам рассказывал историю, как Станислав Михайлович забыл сотовый в банке. Так вот, напряги, пожалуйста, хорошенько память и вспомни, какой именно из его телефонов это был. Один из айфонов?

– Нет, – уверенно отвечал Игорь. – Это была обычная «Нокия». Ну, про которую он говорит, что это его любимая трубка.

– Хорошо, – кивнул Головин. Это действительно здорово упрощало дело. – А теперь самый важный вопрос. Мне нужно точно знать число и время, когда это произошло.

– Ну, Сергей Александрович, вы слишком многого хотите… – развел руками Игорь. – Разве это можно вспомнить, месяца два прошло, если не больше… Вроде пятница была… Точно могу только сказать, что ездил он в банк после обеда, значит, уехали мы оттуда часа в три. А за телефоном меня послали уже к вечеру, часов, стало быть, в семь. Я еще на обратном пути в детский магазин на Якиманке успел заехать, Машке подарок купить… Точно! Это ж накануне Машкиного дня рождения было. Она у нас тридцатого октября родилась, это было воскресенье… Значит, телефон шеф забыл в пятницу, двадцать восьмого.

– Игорь! – Головин серьезно посмотрел на парня. – Учти – то, что ты мне сейчас сказал, очень важно. Скорее всего, тебе придется повторить все это в полиции, может быть, даже на суде. Возможно, именно эти факты помогут нам отвести подозрение от Станислава Михайловича. Справишься?

– Так не вопрос, – пожал широкими плечами парень. – Что ж тут трудного – правду сказать? Это ведь не вранье…

Отпустив Игоря, Головин снова нажал кнопку внутренней связи и отдал заму распоряжение подготовить для него всю информацию обо всех связях «Объединенной Строительной Компании» с банком «Модус». Особенно его интересовало, какие взятые у банка кредиты остались непогашенными, в каких объемах и когда должен наступить срок выплат. Чем черт не шутит, вдруг и впрямь вся ниточка потянется именно отсюда?

Потом он взялся за телефон и набрал номер старого приятеля.

– Юрка, у тебя карандаш есть под рукой? Тогда запиши номер телефона… И дату. Двадцать восьмое октября, с трех до семи вечера. Да, так, все верно. А теперь проверь, пожалуйста, не в это ли время и не с этого ли номера были звонки на трубу киллера, который Жданова убрал, как его, Пономарев, кажется…

– Не киллера, – тут же поправил его Юрий, обладавший отличной памятью, что позволяло ему оставаться одним из лучших специалистов аналитического отдела Петровки. – Звонки с номера Шаповалова были на телефон посредника.

– Ну, в данном случае это не принципиально, – отмахнулся Головин. – Ты, главное, проверь время и дату.

Глава тринадцатая

За четыре дня до Нового года

И вновь настало утро, опять такое же тусклое и безрадостное, как все предыдущие его утра в особняке…

Вчера Стас и Таня легли поздно, намного позже обычного. Подбрасывали в камин дрова, благо их имелся достаточный запас, как следует прогрели свой «дом», вскипятили чайник, поужинали быстрорастворимой лапшой, а когда огонь в камине стал затухать, принялись печь в золе картошку. Сидели в полумраке комнаты, освещаемой лишь отблесками пламени, ели картошку, обжигались, перемазались сажей и разговаривали, разговаривали, разговаривали…

Про детский дом Таня рассказывать не стала, призналась лишь, что не выдержала там и нескольких дней. Ночью, когда все уснули, выбралась в окно, перелезла через забор и сбежала. Добралась до железной дороги (детдом, как понял Стас, находился где-то в области) и до утра шла по шпалам в сторону Москвы, а потом села на первую электричку и добралась до вокзала. Там и осела, но, впрочем, ненадолго – слишком жестокими показались несчастной домашней девочке законы, по которым существовали привокзальные нищие. Так что сбежала Таня и от них и долго скиталась в поисках пристанища, еще несколько раз примыкала к группам бездомных и беспризорников, но ни с одной из них так и не захотела остаться. На ее счастье, была теплая весна, затем пришло жаркое лето, и девочка хотя бы не страдала от холода, ночуя то здесь, то там, нередко просто под открытым небом где-нибудь на лавочке в сквере. Первое время она чуть не каждый день приходила к своему старому дому, вернее, на то место, где он стоял, потому что обгорелые остатки здания очень быстро снесли и начали на его месте новое строительство. Судя по картинке, которая висела на заборе, огораживающем территорию стройки, там должна была появиться очередная уродливая конструкция из стекла и бетона, которые за последние десять лет так обезобразили Москву.

А потом, ближе к осени, Тане посчастливилось наткнуться на этот особняк, который каким-то чудом оказался никем не занят. Здесь же поблизости, в переходе, Таня просит милостыню. Конечно, зарабатывает она не много и живет впроголодь – но зато она сама по себе, сама себе хозяйка, никто ее не бьет, не заставляет работать на него, не отнимает денег. Таня искренне верила в то, что во всем этом ей помогает ее ангел-хранитель – ничем иным подобное везение объяснить было невозможно.

– Ангел-хранитель… – с улыбкой повторил ее слова Стас. – Ты думаешь, он существует?

– Ну конечно же! – убежденно кивнула девочка. – Как же иначе? Должен же кто-нибудь заботиться о нас там, Наверху? Жизнь такая трудная, без помощи ангела-хранителя мы бы с ней просто не справились.

– Хорошо бы, если так… – Он задумчиво поворошил дрова в камине.

– Знаешь, когда я еще жила дома… – тихо проговорила Таня, – мой самый любимый праздник был не день рождения и не Новый год, а день ангела. Мы с бабушкой праздновали именины в один день, двадцать пятого января. Бабушку тоже звали Татьяной, только она Татьяна Александровна, а я Татьяна Алексеевна. Так вот, это, наверное, был самый-самый лучший день в году! Мне всегда, что бы ни было, разрешали в этот день пропустить занятия в школе. И я спала долго-долго, а когда просыпалась, то за окном было так красиво, так светло… Ты никогда не обращал внимания на то, что двадцать пятого января каждый год всегда хорошая погода? Мороз и солнце, как у Пушкина… В этот день бабушка всегда пекла мои любимые пироги с вишней. Мама с папой дарили мне какой-нибудь хороший подарок, а бабушка – обязательно старинную открытку с надписью «С днем ангела!» Я очень люблю старинные открытки, у меня их благодаря бабушке, целая коллекция собралась…