Академия драконьей авиации. Факультет Связных (СИ) - Новикова Татьяна О.

Дракон вытягивал из меня магию уже не тоненькой струйкой, а непрерывным потоком. Особенно много силы Уолтер зачерпнул из меня, когда мы пролетали неподалеку от спальных кварталов — Рид сказал, что там прямо-таки все усеяно кристаллами, помутняющими разум. Еще он почувствовал странную и очень сильную негативную энергетику со стороны королевского дворца, но туда мы даже приближаться не стали.

Ледяной ветер безжалостно залетал за шиворот, трепал волосы, холодил щеки. Пальцы окоченели, уже даже тепло, исходящее от дракона, не помогало.

Я не то что замерзла — я окончательно задубела. И силы мои были на исходе.

За чертой города Уолтер сказал, что теперь спокойно сам может себя контролировать. Он хоть и ощущал отдаленное воздействие кристаллов на разум, но уже намного меньше, потому я прекратила подпитывать его магией. Однако мерцающую сферу вокруг нас все равно приходилось поддерживать, потому что Уолтер видел внизу суетящихся связных и опасался нападения.

Лишь далеко за городом, за почти бесконечным лесом Рид произнес:

"Думаю, здесь можно снять купол. Тут такая глушь, защищаться уже не от кого. Там какая-то деревушка, видишь? Давай попробуем там перекантоваться".

Едва он это договорил, как купол вокруг нас рассеялся. Но не потому что я послушала Рида и отключила его — а потому что у меня больше не было сил его поддерживать. И вообще сил не было — никаких. Ни волшебных, ни физических.

"Эй, Одри, ты как?"

А никак.

Держаться за гребни на спине дракона больше не могла. Пальцы ослабли, голова кружилась нещадно, и я почувствовала, что стала медленно соскальзывать с чешуйчатой спины.

"Одри?.."

Не было сил даже мысленно ответить. Всё-таки ментальная связь — это тоже магия. А сейчас магия во мне закончилась. Вся, полностью. Кажется, я себя переоценила, думая, что легко справлюсь с такими энергозатратными чарами. Но сейчас я была выжата до последней капли.

Попыталась что-то сказать вслух, но в полуобморочном состоянии просто завалилась набок и полетела камнем вниз.

Всё-таки быть тебе некрасивой лепешкой, Одри.

Глава 22. На грани

Я не отключилась, не потеряла сознание. Но и сделать ничего не могла. Ни сделать, ни почувствовать ничего, кроме бесконечной усталости.

Только летела спиной вниз и отрешенно наблюдала из-под полуоткрытых век за тем, как черный дракон сначала стремительно уменьшается, а потом также стремительно приближается. Что за обман зрения?

Но это был не обман зрения, а Уолтер, который пулей ринулся ко мне, но не попробовал цапнуть за ногу или удержать лапами, а еще быстрее меня полетел к земле. Он хочет подставить мне спину для смягчения падения?

Хм... А ведь если я сейчас рухну на его шипастую спину, мне будет очень "весело". Вряд ли это будет смягчение. Скорее уж — продырявливание. Потому что упасть аккуратненько между шипами у меня точно не получится.

Но почему-то я рухнула не на чешуйчатую спину, а прямо на руки Уолтеру. Он каким-то образом успел приземлиться и обратиться в человека до того, как я разобьюсь. Поймал меня уже у самой земли.

— Одри!

Он осторожно опустил меня на траву и, судя по легкой щекотке во всем теле, начал сканировать мою ауру. А просканировав, от души выругался и обхватил меня за лицо обеими руками.

— Одри, ты меня слышишь?

Я слышала, но вот сказать почему-то ничего не могла. И зрение сфокусировать не могла. Язык не ворочался, сил не было даже на то, чтобы кивнуть. Их едва хватило на то, чтобы моргнуть.

— Держись, сейчас я позову кого-нибудь на помощь.

Он отошел от меня, но совсем ненадолго. Кажется, кто-то из жителей деревушки заметил наше стремительное падение и выбежал навстречу.

Не могла повернуть голову, так и лежала на спине, глядя в хмурое ночное небо. Начал покрапывать мелкий дождик, колючий и холодный. Но мне и без него было дико холодно. Причем не только снаружи, но и внутри. В груди будто бы находился кусок льда, и мороз медленно расползался по венам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Профессора на лекциях рассказывали нам, что так ощущается абсолютно пустой магический резерв. Настолько пустой, что в человеке не остается сил на поддержание жизнедеятельности. Вот у меня их как раз и не осталось.

Кто-то склонился надо мной, охая и причитая.

— У нее сильное магическое истощение, — услышала я какую-то пожилую женщину.

— Насколько это опасно? — голос Уолтера звучал чрезвычайно обеспокоенно.

— Поживём — увидим. Мальчик мой, неси ее вон к тому дому с зелёной крышей, да поживее.

Меня подхватили на руки и чуть ли не бегом понесли куда-то. Куда? Зачем? Оставили бы меня на травке, так хотелось просто поспать...

Голова безвольно качнулась, и я уткнулась носом в рубашку Уолтера.

— Держись, Одри, ты только держись, слышишь?

Его голос был такой взволнованный... В другое время это бы меня умилило, но сейчас было все равно. Меня накрыло какой-то невероятной апатией — ни пошевелиться, ни среагировать на что-то. Ни-че-го.

— Клади ее сюда, на кровать. Вот так вот. Ну-с, что там у нас? Не спать, милочка, не спать! — приговаривала старушка, массируя мне точку солнечного сплетения.

Вместе с этим прикосновением от рук женщины в меня вливалась магия. Теплая и приятная, она мягко обволакивала и медленно разгоняла внутренний холод. Слишком медленно, чтобы я сразу почувствовала себя лучше, но хотя бы зрение вновь могла сфокусировать.

Глянула на женщину, от которой пахло чем-то сладковатым, вроде бы медом. Сухонькая, в простом выцветшем сарафане, с короткими седыми кучерявыми волосами и очаровательной улыбкой. От нее исходили аура связной, причем связной-целительницы: женщина явно хорошо владела целительскими навыками.

Она лишь на минуту оторвалась от нашептываний заклинаний, обратившись к Уолтеру:

— Мальчик мой, будь добр, растопи печь. Надо сварить восстанавливающее зелье. Да и девочке сейчас надо побольше тепла.

Я огляделась. Мы находились в деревянном доме, обставленном просто, но уютно. Большой стол да пара стульев и одна кровать, на которой я и лежала. Но на столе стоял в стеклянной банке букетик полевых цветов, на стульях лежали цветные подушки явно ручной работы, а мои заледеневшие ноги укутали лоскутным одеялом.

Здесь была всего одна комната и кухня в одном помещении. Под потолком витала парочка пульсаров вместо светильников, у дальней стены располагалась большая печь, которую и растапливал Уолтер. Сейчас я могла видеть только его напряженную спину.

Хотелось бы мне сейчас пошутить на тему того, что какой позор! — сам Уолтер Рид снизошел до подкидывания дровишек в печь! — но отправить даже мысленный посыл сил не было. Не говоря уже о том, что языком пока ворочить не получалось.

Впрочем, через несколько минут мне стало полегче после манипуляций целительницы, я даже смогла проскрежетать тихое "спасибо", но женщина с теплой улыбкой покачала головой.

— Не стоит тебе пока напрягаться, милочка. Лежи, отдыхай, набирайся сил. А я пока сварю тебе восстанавливающее зелье. Генри! Вот ты где. Генри, у нас остались листья светлой макорки? Поищи в кладовке, милый.

Генри был пожилым мужчиной с жиденькими седыми волосами и яркими зелеными глазами. Он принес пучок высушенных фиолетовых листьев, а еще сгрузил у печи охапку дров.

— Попей парного молочка, — обратилась женщина к Уолтеру, буквально с силой усаживая его на единственное кресло около моей кровати и наливая ему молоко из глиняного кувшина.

— Спасибо, но сейчас не хочется...

— Попей, говорю, тебе тоже силы черпать откуда-то надо! Вон какой бледный! Что с вами произошло, мальчик мой?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У старушки был такой ласковый но настойчивый голосок, что Уолтер криво улыбнулся и все же взял стакан с молоком. Отпивая маленькими глотками, рассказал попутно о том, что произошло в академии, и что творится в городе.

Сначала не хотел, отмалчивался, но женщина и сама неплохо понимала, что творится нечто неправильное. Оставалось лишь выдать детали.