Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма - Джордж Моссе

Закон о флаге определяет нашу жизнь. Он же направляет и школьную работу.

Каждый семестр учебного года должен начинаться с общешкольной церемонии поднятия флага. Эта церемония должна стать первым таким праздником для школьников, в особенности для новичков. Окончание учебного года в последний день должно отмечаться спуском флага. В другие дни школьных торжеств и народных праздников поднимаются имперский и молодежный флаги.

Поднятие флага — дело чести, облагораживания и выражения веры. Внешние эффекты — построение, обращение, пение, приветствие и расхождение — поднимают настроение и дух сообщества.

В основном эта церемония не должна занимать много времени, а выступления и пение ограничены. В отдельных случаях она дополняется обращением или призывом, а также выражением лояльности в виде декламаций, пения и зачитывания адреса. Это рекомендуется при поднятии флага в начале учебного года, в первый учебный день в деревенских школах, в национальные праздники и в особых случаях.

Пение при поднятии флага должно быть массовым, от имени «мы». Подбирать подобные песни следует заранее, пользуясь сборниками, так что нет необходимости перечислять их здесь…

Следующее праздничное предложение — «Флаг — наша вера». Думается, этот ритуал мог бы иметь место перед поднятием флага и исполнением национальной песни. Конечно, возможно поднятие флага и перед этой церемонией. В таком случае можно обойтись без первой песни.

При построении необходимо, чтобы передающий слова фюрера стоял перед строем преподавателей, а тот, кто будет произносить выражения лояльности и веры, — перед строем учеников.

Всеобщее исполнение песни «Мы маршируем под флагом».

Один из школьников произносит:

Флаг отражает нашу веруВ Бога, народ и страну.А кто захочет ее у нас отнять,Сначала должен взять наши жизни.

Один из преподавателей говорит:

— Вот о чем нам напоминает фюрер: «То, что мы потребуем от Германии в будущем, мы потребуем и от вас, мальчики и девочки.

Вы должны это понимать и с этим идти в будущее, ибо мы возьмем с собой все, что создаем и делаем сегодня. Германия же будет продолжать жить в вас, и когда из нас уже никого не останется, вы должны будете крепко сжать в своих руках этот флаг, который мы когда-то подняли над головой.

Поэтому вы должны твердо стоять на ногах и крепить свою душу, не допуская падения флага, так как за вами последуют новые поколения, к которым вы можете предъявить те же требования, что предъявляем к вам мы. Тогда Германия будет смотреть на вас с гордостью».

Вместо этого возможно и краткое обращение, основное содержание которого должно заключаться в идее:

«Флаг — наш символ и долг».

Затем один из школьников декламирует:

Молодежь крепко держит флаг в руках,Чтобы сверкал он ярко в небесах.Клянемся же тогдаБыть верными ему всегда.И будет проклят тот,Его кто запятнает.Флаг отражает нашу веруВ Бога, народ и страну.А кто захочет ее у нас отнять,Сначала должен нашу жизнь взять.Мы станем флаг оберегать,Как свою родную мать.Он — наше будущее, наша святыня,Наша честь и мужество.

В заключение все поют: «Мы, молодежь, несем флаг»

(Клаус Герман. Праздничные мероприятия в немецкой школе. Штутгарт, 1941.)

Раздел пятый

К ТОТАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ

В Третьем рейхе основной задачей культуры было распространение нацистского мировоззрения. Какое же место в этой культуре отводилось интеллекту? Национал-социалистское мировоззрение основывалось на неприятии рационализма, а любая попытка придать значение человеческому разуму рассматривалась как препятствие, нарушающее эмоциональную целостность идеологии, «понятной» всему народу. На передний план выдвигалось «творчество», которое определялось и направлялось в определенные рамки не только искусством и литературой, но и политикой. Это тотальное мировоззрение включало в себя все области культуры. Деятели культуры были обязаны направлять энергию народа на предлагающийся образ жизни, на что указывал Герман Бурте в своем выступлении на совещании поэтов Великого германского рейха в 1940 году. Эмоциональная основа его речи была абсолютно ясной:

Гитлер — поэт, ставший государственным деятелем, поэт, поскольку способен проникать в суть германского бытия, и государственный деятель, так как ему удалось создать новый народ. Разница между поэзией и государственной деятельностью при этом исчезает. Характерно, что и фашисты придерживались подобных же взглядов. Так, лидер бельгийских фашистов Леон Деграль называл Гитлера и Муссолини «поэтами революции».

Герман Бурте получил известность в начале века, написав новеллу «Вильтфебер — вечный немец», в которой его герой выступал за народ. Впоследствии он получил поддержку фюрера, которого превозносил выше Гёте, считая, что он хорошо уяснил природу немецкого народа. Интеллектуалы, по его мнению, должны были принадлежать народу, причем изначальный образ Германии и саму немецкую суть он ставил выше человеческого разума. В то же время считалось, что благодаря разуму можно достичь всего. Созданная нацистами служба труда использовала как раз эту духовную основу в своей деятельности. Правда, само слово «интеллектуал» истолковывалось двояко. Юлиус Штрайхер, например, яростно выступал против них, в особенности против тех, кто покинул страну, спасаясь от нацистской диктатуры. Анти-интеллектуализм был вообще присущ нацистской идеологии.

Даже студенты Гейдельбергского университета были настроены посвятить свои занятия выработке характера, а не приобретению знаний, ибо это соответствовало насаждаемому образу жизни и идеологической постановке вопроса. Любопытно, что одна из военных газет выразила протест против подобных взглядов: между характером и умом должно все же соблюдаться определенное равновесие, поскольку во время войны армия будет нуждаться в людях с хорошими умственными способностями, ибо одним мировоззрением войну выиграть нельзя.

Имперский министр сельского хозяйства Вальтер Дарре, выступая по случаю годовщины Средневекового крестьянского восстания, отмечал, что антиинтеллектуализм заложен в самой системе воззрений немецкого народа. По его мнению, немецкий крестьянин был символом всего народа, его созидательной силой и носителем истории. Крестьянство — основа германизма, развивавшаяся независимо от политической разделенности герцогов и церкви. Оно обеспечивало сохранность расовых корней, непохожесть германцев на другие народы да и все историческое развитие. Вообще-то этот вопрос затрагивался нами в предыдущих главах. Крестьяне были основными героями нацистского движения, хотя наряду с ними существовали и другие.

Нацистскую концепцию свободы искусства уточняет Йозеф Геббельс, задачей которого это, по сути дела, и являлось. Взять хотя бы его выступление на совещании в имперской палате культуры, которая была создана по распоряжению правительства от 22 сентября 1933 года и перед которой была поставлена задача поощрения «всех форм искусства и общественной деятельности». В результате эта палата превратилась в инструмент контроля за культурной жизнью страны со стороны министерства пропаганды, тем более что Геббельс стал ее президентом.

Палата культуры была разделена на семь управлений, занимавшихся вопросами литературы, музыки, кино, радио, театра, изящного искусства и прессы. В каждом был собственный административный аппарат, подчинявшийся соответствующему департаменту геббельсовского министерства. Эта корпоративная структура должна была создать впечатление самостоятельности различных сфер искусства. Членство в палате было обязательным для любой профессии. Труды тех, кто не был ее членом, попросту замалчивались и в свет не выходили.

Управление литературы этой палаты представляет для нас особое значение и интерес: в него входили не только все писатели и издатели, но и сотрудники библиотек. Первым начальником этого управления был писатель Ханс Фридрих Блунк, специализировавшийся на старинных преданиях и легендах. Его творения были близки трудам Йозефы Беренс-Тотеноль, отрывок из которых представлен ниже. Преемником Блунка стал драматург Ханс Йост, секретарем которого был Вильгельм Иде, написавший рассказ в чисто нацистском духе.

Претендентами на руководящие должности в этой системе были даже некоторые лидеры нацистской партии.

В ведомстве Альфреда Розенберга, ответственного за «духовное и идеологическое воспитание членов НСДАП», имелся специальный отдел, занимавшийся надзором за прессой. А Филипп Боулер, представитель «партийной комиссии по оказанию протекции национал-социалистской литературе», по собственной инициативе опубликовал список одобренных книг. Цензуру издаваемых книг осуществляло министерство Геббельса, а палата лишь доводила до сведения граждан названия запрещенных книг.