Сущий дьявол - Данелла Хармон

И сразу бросился к борту:

— Натан!

Он остановился, ухватившись за поручень, чувствуя, как ветер развевает его слипшиеся, грязные волосы.

На обнажившемся морском дне он увидел лишь несколько чаек. И — о радость! — никаких мертвых тел. Ни Коннора, ни Натана.

Тоби опустился на колени и, закрыв лицо, разрыдался от облегчения.

Клейтон стоял у него за спиной.

— Поднимайся!

Тоби вскочил, жадно глотая свежий, вкусный воздух. Глаза его заслезились от солнечного света. Он повернулся к караульному:

— Мой брат…

— Он в карцере. — Караульный оторвал Тоби от поручня.

— Тогда зачем меня привели сюда?

— Его светлость хочет тебя видеть.

Тоби не имел понятия, кто такой «его светлость», но если судить по суровому лицу и тону караульного, то это не сулило ничего хорошего. Он мужественно попытался одернуть свои лохмотья, твердо решив вести себя таким образом, чтобы его братья и отец гордились им. Но тут он понял, что караульный подталкивает его к корме, в сторону капитанской каюты.

— Не смей! — рявкнул караульный, преграждая мушкетом дорогу Тоби, который рванулся было в сторону. — Топай вперед, пока не получил по заднице, и не останавливайся, пока не войдешь в дверь.

Тоби охватил ужас. Ему доводилось слышать о новом капитане, о том, насколько тот грозен, — даже хорошенькая английская леди упала при нем вчера в обморок. Он был настолько безжалостным, что некоторые прикидывались больными, чтобы с «Суррея» их перевели в портовый госпиталь.

Слышал Тоби и о том, что Арман и его приятели замышляли убить капитана, если он не увеличит рацион пива для заключенных.

— А зачем он хочет видеть меня?

Они приближались к двери капитанской каюты, которая вырисовывалась в полумраке и казалась входом в некий мавзолей.

— Будь я проклят, если знаю. — Клейтон остановился у каюты, дважды постучал в дверь, открыл ее и, схватив Тоби за руку, втолкнул внутрь.

Дверь захлопнулась за Тоби, словно крышка гроба.

Споткнувшись, Тоби удержался на ногах и обхватил руками грудь, словно защищая отчаянно стучащее сердце. Он стоял, погрузив пальцы босых ног в мягкий коврик, боясь вздохнуть и даже поднять глаза.

— Садись, — услышал он звучный грудной голос. — Я не кусаюсь.

Тоби медленно приподнял голову и осмотрелся. В каюте царил полумрак, неяркий свет струился лишь через наполовину зашторенные окна. Свет падал на обитый темно-бордовой кожей вращающийся стул, на блестящую поверхность стола, на котором стояла бутылка портвейна.

В тени виднелась фигура мужчины, небрежно прислонившегося к стене у окна.

— Подойди поближе, чтобы я мог рассмотреть тебя. — На сей раз голос прозвучал мягче, словно его обладатель почувствовал ужас Тоби и в нем пробудилось сочувствие.

Тоби медленно двинулся вперед, к свету. Он хорошо осознавал, насколько грязен, и от стыда опустил голову.

— Что случилось с твоей одеждой, мальчик?

— Порвалась, — пробормотал Тоби, рассматривая пальцы своих ног.

— Смотри мне в лицо, когда разговариваешь со мной. Тоби поднял голову, поправил на носу треснувшие очки и стал смотреть сквозь налет сажи на них. Мужчина все еще оставался в тени, и поэтому невозможно было разглядеть черты его лица.

— Я сказал, сэр, что она порвалась.

— Я маркиз. Тебе следует называть меня не «сэр», а «милорд».

Этих слов оказалось достаточно для того, чтобы пробудить в Тоби дух янки, хотя он думал, что уже давно его растерял. Мальчик выпрямился, вскинул подбородок и посмотрел прямо на капитана.

— Я американец. И вы никакой мне не лорд! Я буду обращаться к вам так же, как к другим людям!

Медленно, словно хищная пантера, пробуждающаяся от дремоты, маркиз выпрямился. Он оказался высоким — выше отца Тоби, выше его дяди Брендана, даже выше Коннора. Он вышел из тени, В его движениях чувствовалась могучая сила, казалось, он заряжал окружающий воздух злобой. Он небрежно держал в холеной руке бокал с портвейном. Черные густые волосы обрамляли его словно выточенное из камня, правильной формы лицо.

Его рот и нос свидетельствовали о суровости и твердости, и только в глазах можно было заметить какие-то искорки теплоты и вместе с тем насмешливую проницательность, что невольно обдало Тоби холодом.

— Хорошо сказано, — негромко проговорил маркиз.

Он не спеша обошел вокруг Тоби, строго окинув взглядом его всего — грязные волосы, чумазое лицо, рваную одежду, босые, в язвах ноги. Тоби нервно сглотнул. Наконец маркиз остановился и, глядя на него, словно на дохлую крысу, заключил:

— Ты выглядишь просто отвратительно.

Эти четыре слова лишь подлили масла в огонь возмущения Тоби.

— Я не имею возможности выглядеть лучше… сэр…

— В самом деле?

Их взгляды скрестились, и они некоторое время напряженно смотрели друг на друга — мальчишка в лохмотьях и аристократ. Наконец Морнингхолл отвернулся и поднял голову. Ноздри его раздувались, словно ему был противен вид или запах мальчишки.

Тоби слегка расслабился, перенеся вес тела на пятки.

Неожиданно маркиз обернулся, протянул руку, схватил Тоби за подбородок и приподнял его кверху. Тоби дернулся, пытаясь вырваться.

— Да постой ты смирно, черт побери!

Рука маркиза держала мальчика железной хваткой, и Тоби повиновался, хотя и продолжал упрямо смотреть на своего мучителя, который рассматривал свежую ссадину у него на подбородке. Слезы стыда подступили к глазам Тоби.

— Кто это сделал?

— Я упал. Морнингхолл отпустил его.

— Я слышал, что эти чертовы французы плохо обращаются с тобой. Это так?

— Кто вам это сказал?

— Отвечай на мой вопрос!

Тоби потер ушибленное место, словно пытаясь стереть следы рук маркиза.

— Да, это правда, — сердито сказал он, — но я могу сам о себе позаботиться. Вы ни о ком другом на этом вонючем корыте заботы не проявляете, я тоже не нуждаюсь в ней.

— Я забочусь о твоем брате, именно он рассказал мне о тебе.

Тоби похолодел. Морнингхолл молча отошел от него и вошел в сноп света.

— О м-моем брате?

Маркиз медленно повернул голову и посмотрел на него через плечо.

— У тебя ведь есть брат, верно?

— Да. Он в карцере. — Тоби напрягся. — Если вы так заботитесь о нем, почему же он все еще там?

— Он попытался сбежать. Он должен быть наказан. Если де применять наказаний к тем, кто пытается осуществить побег, на судне воцарится хаос. Разве не так?

Тоби сжал кулаки.

— Вы когда-нибудь были в карцере… сэр? Маркиз осторожно поставил бокал на стол.

— Нет, мистер Эштон. Признаюсь, что не был.

— Значит, вы не можете себе представить, что это такое. Морнингхолл некоторое время внимательно смотрел на мальчика, затем взял бутылку и налил портвейна в бокал.