Развод. Сын для попаданки (СИ) - Елена Белильщикова

Он прихватил пальцами ее грудь, поиграл с напрягшимся соском. Будто ставя акцент на этом «моя». И из-под ресниц сверкнул безумный, опасно темный взгляд. Говорящий о том, что Лотти никогда, никогда не получит свободы от него, пока его сердце бьется. Эта пташка билась в клетке и кричала ему о разводе? О нет. Она могла стать свободной только вдовой – это читалось на его лице.

Лотти выгнулась навстречу его пальцам и тихо охнула от ощущений. И потерлась низом живота о напряженный член Флорана. Дразня и играя с ним. А потом взгляд упал на свечу, стоящую рядом с нами на невысоком столике. Она взяла ее и задумчиво провела ладонью по пламени.

– Не шевелись. Ты же послушный мне, мой король, – приказала Лотти и бесстрашно поднесла свечу к нежной коже щеки.

Не собиралась, конечно, обжигать Флорана. Лотти хотелось его доверия… зачем? Она и сама не знала. А потом Лотти слегка наклонила свечу. Она знала, что должна быть очень осторожной, и руки ее слегка дрожали от возбуждения и страха. Но пути назад не было. Капля воска скатилась вниз по шее, с губ Флорана сорвался стон.

– Покажи, что ты мой, – ее губы накрыли след от капли воска, а кончик языка ласкал обожженное место так нежно и бережно по контрасту, пока пальцы натягивали ленту.

Флоран выгнулся навстречу губам и языку Лотти, ловя эту ласку с блаженным вздохом. Его глаза закрылись, веки едва-едва подрагивали. Он даже не следил за действия Лотти, хотя с придворными прелестницами, бывало, даже не разрешал себя касаться первым в постели. А здесь отпустил себя и доверился, на полную.

– Я твой, – хрипло выдохнул Флоран, сжимая пальцами простынь. – Если ты этого хочешь, Лотти, я твой.

Ему хотелось потянуться к ней, коснуться, Флоран привык проявлять инициативу в постели, быть горячим и страстным любовником. Но кажется, сегодня Лотти прописала для него новую роль. Доверить ей тело. Доверить… что-то гораздо более хрупкое?

Внутри нее будто что-то с хрустом сломалось. Треснул лед, которым Лотти окружила свое сердце. В отношении Флорана. Она видела, он так искренне тянулся. Так сильно жаждал близости с ней, надышаться не мог каждым касанием.

Лотти медленно провела тонкими пальцами по его груди и чуть царапнула напрягшийся низ живота Флорана. И снова наклонила свечу, чтобы прочертить капельками воска путь от груди вниз, к напряженному члену. Когда Флоран испуганно выдохнул стоны и попытался свести бедра, Лотти стыдно замахнулась шлепком по его бедру. Голая ладонь по коже скользнула так эротично.

– Лежи смирно… – мурлыкнула Лотти ему на ухо и потянулась за кувшином с водой, в котором плавали кубики льда, а потом натянула ленту на шее Флорана с силой. – А не то накажу тебя.

Лотти провела кубиком льда по горящей капельке воска, остывающей на коже. Потом охватила кубик льда губами, чтобы они заледенели. И спустилась поцелуями уже на головку члена Флорана. Впервые она так распутно и горячо обхватила губами его член, начиная ласкать. Неумело, но медленно и искушающе. Холодные, ледяные губы и горячий от желания член. Ей нравился этот контраст: плавящийся от ее власти Флоран и собственная жесткость с ним.

– Тебе нужна твердая рука, мой король. Я тебе ее обеспечу, – остановилась и замерла Лотти, проводя языком по выделяющимся венам.

Флоран резко распахнул глаза, с удивлением ощутив прохладные после льда губы на своем члене. У него вырвался стон, низкий, гортанный, ошеломленный. Он посмотрел на Лотти, совершенно не ожидавший такого. Что она захочет ублажать его, как распутная девка, но не боязливо-заискивающе, а… как страстная любовница, бесстыдная и горячая.

– Лотти… – выдохнул Флоран хрипло.

У него на глаза едва слезы не навернулись от остроты ощущений. От того, как по горячей коже ловко скользил кончик ее языка. От того, как на его головке сразу выступала влага, все больше влаги. Флоран невольно вскинул руку, хватаясь за волосы Лотти на затылке, не в силах привыкнуть в той расстановке ролей, где он не имеет права требовать, лишь принимать.

Лотти отстранилась и отложила истекающий ледяной влагой кубик льда. И улыбнулась так мягко, нежно, осторожно, потянувшись к Флорану. Он был не связан, но она сильнее притянула его за ленту к себе, прикасаясь губами к его губам, и шепнула в них, не разрывая поцелуя:

– Что же ты дрожишь… Не бойся меня. Я не причиню тебе боли. Обещаю.

В ее голосе и впрямь таилось обещание… чего-то глубже, чем обычные игры в постели. Она будто клялась мужу, что не разобьет ему сердце подлостью. Хрупкое, которое он впервые так неуверенно ей приоткрыл.

Лотти оценила этот шаг от Флорана. И ненадолго переставая играть, изводить его ощущениями, она снова принялась целовать его в губы. Как безумная. И переплела их ладони. Их пальцы. Крепко стискивая до слез на ресницах.

– Расслабься. Отдайся мне, – Лотти сама себе казалась демоном, демоницей-искусительницей, которая то манит, то наказывает ударами когтей.

У нее не было когтей, но когда Флоран заерзал от того, что она задела следы от свечи на груди, Лотти снова прошлась замахом по его бедру, нарочно подгибая пальцы.

– Несносный мальчишка… Нужно научить тебя терпению. Не только доверию, – выдохнула Лотти на ухо и снова взяла свечу.

На этот раз наказание или награда за покорность были жестче. Она капнула воском на внутреннюю сторону бедра, оставляя ярко-алый след, ведь место было чувствительное. И перехватила новый кубик льда из графина. Чтобы буквально наброситься на Флорана и терзать, терзать его головку ледяными губами. Впускать глубже в свое горло его напряженный от желания, истекающий смазкой член. И слушать его стоны. То низкие, животные, рычащие. То, наоборот, высокие, тонкие, будто Флоран вот-вот сорвется не то на слезы, не то на крик… В руках Лотти. В ее губах.

Флоран подавался навстречу бедрами, не в силах сдерживать порывы тела. Его пальцы хватались за ладони Лотти, такие тонкие, изящные, но сейчас они казались ему единственной соломинкой, связывающей с этим миром. А после он снова коснулся ее волос, но уже не вцепляясь с силой, а поджимая пальцы на затылке, с легким нажимом поглаживая, как гладят дикую кошку, позволившую коснуться себя.

Флоран метался головой по подушке, как в бреду, запрокидывал лицо, не скрывал стонов. Его член уже пульсировал от напряжения, каждая взбугрившаяся венка казалась наполненной живым огнем.

– Лотти… я хочу тебя… – хрипло