Моя блестящая леди (ЛП) - Бек Макмастер

Латунный купол со скрежетом открылся, словно цветок навстречу солнцу. Свежий ветерок пробежался по отворотам пальто, а свет разлился по каменному полу, не дотянувшись до стоящего Линча. Он двинулся по краю солнечного пятна, всматриваясь в первую мензурку с бледной безвкусной жидкостью внутри. Редкий яд, над которым он трудился месяцами, мог ввести жертву в ступор, практически смертеподобный транс.

Меркурий больше не появлялась — ни на улицах, ни в его снах. Нет, в муках прошлой ночи Линч виноват сам — представлял себе соблазнительницу, которая сейчас разбирала его папки и заставляла держаться подальше от собственных покоев. Его жаркие сны были полны всевозможных грехов.

Сжав губы, он повернулся к дистиллятору, который разработал для него Фитц. Корпус маленького бойлера, содрогнувшись, ожил, и вода внутри стала потихоньку дрожать. Через пять минут пар наполнит этот маленький уголок обсерватории, бесшумно перегоняя яды.

Внимание Линча привлекли тихие шаги. Слишком тихие, чтобы принадлежать кому-нибудь из его подчиненных. И вот его носа достиг первый легчайший аромат лимонной воды.

«Только не это. Я еще не готов».

Прорычав проклятие себе под нос, Линч обернулся как раз в тот момент, когда миссис Марбери с подносом в руках вошла в комнату. Солнечный свет пролился на нее, и она посмотрела вверх, округлив глаза в робком изумлении. Несмотря на сдержанность реакции, Линчу показалось, что впервые он видит на этом лице естественное выражение.

«Искреннее», — подумал он и удивился, почему это кажется таким правильным.

— Доброе утро, — поздоровался Линч, отметив, что серое платье облегает тело Розы словно перчатка.

Черные бархатные пуговки сбегали от ее горла к талии, а ткань туго обхватывала бедра и ниспадала до пола. Когда гостья, по-прежнему глядя вверх, медленно повернулась, турнюр очертил округлость ягодиц. У Линча пересохло во рту при виде длинной шеи. Медно-рыжие волосы мягкими завитками спускались из пучка на затылке, лаская ее горло. В солнечных лучах Роза сияла, словно дитя огня, а ее фарфоровая кожа казалась почти неземной.

Ему хотелось схватить эту ткань, разорвать, раздеть Розу догола. Мир вокруг начал потихоньку обесцвечиваться, и, резко вздохнув, Линч отвел взгляд. Пульс предупреждающе стучал в ушах.

— Полагаю, сейчас уже день, — заметила Роза, ставя поднос на грязный стол. — Дойл передал мне вашу просьбу принести поднос в обсерваторию. — Ее голос стал тише, видимо, она повернулась к нему спиной, с интересом рассматривая комнату. — Черт побери, что это за…

Линч обернулся в тот момент, когда она потянулась к странному предмету с шипами, лежавшему на одном из верстаков.

— Нет! — рявкнул он, бросаясь к ней через всю комнату.

Его руки сомкнулись у нее на талии, и Роза лишь чиркнула затянутым в перчатку пальцем по стальным иглам на спине механического ежа. Приведенный в действие, он взрывался при нажатии.

Линч пришел в себя, обнимая теплую и мягкую охапку саржи и бархата, которая судорожно вздохнула у его груди, вцепившись в галстук. Роза смотрела на него одновременно испуганно и настороженно, но вскоре взяла себя в руки.

— Боже, — сказала она, прерывисто дыша. — Вы меня напугали.

Линч прочистил горло:

— Вы меня задушите.

Она тотчас же высвободилась из его объятий.

Линч потянулся к ее правой руке, но помедлил и спросил:

— Можно?

Она нерешительно посмотрела на протянутую руку, а потом медленно вложила пальцы в его тут же крепко сжавшуюся ладонь.

— Что такое? Что случилось?

Он перевернул ее руку, рассматривая кончики пальцев.

Розалинда резко вдохнула, и Линч замер, подняв на нее глаза.

— Иголки смазаны кураре, это очень опасный яд из Южной Америки. — Он медленно потянул перчатку. — Я должен убедиться, что вы не поранились.

От внутреннего сопротивления ее спина одеревенела. Обнажая кисть Розы, Линч случайно коснулся ее поясницы и почувствовал, как она дрожит.

— Я же едва прикоснулась к иголкам…

— Пожалуйста.

Ее ладонь на фоне его руки казалась такой маленькой и бледной, а кожа такой мягкой. Линч медленно ее повернул, пристально рассматривая нетронутые подушечки пальцев. Облегченно выдохнув, он провел большим пальцем по линии ее ладони.

— Порезов нет.

— Я и так могла вам это сказать. — Голос Розы уже не дрожал, но что-то в ее интонации привлекло его внимание.

Она настороженно наблюдала за ним, полуприкрыв глаза. Линч замер, вдруг осознав, насколько интимным было прикосновение. Голубые вены ее запястья дразнили — истинный соблазн и издевка. Роза застыла, будто почувствовав, где остановился его взгляд.

Он выпустил ее руку и отступил.

— Я не пью кровь прямо из вены.

Роза резким движением прижала руку к груди, встретив его взгляд затуманенным взором темных глаз.

— Правда?

Линч помотал головой и пересек комнату, направляясь к подносу на столе. Кровь все еще грохотала в ушах. Весь мир казался серым, но миссис Марбери каким-то образом умудрялась оставаться в нем сияющим лучиком, а частый стук ее сердца привлекал нежелательное внимание.

Кто-то — скорее всего, Дойл — счел нужным обеспечить его бладвейном. Линч налил себе бокал и тут же осушил его, чувствуя затылком взгляд Розы.

— Миссис Марбери, я неофициально обращенный. Покупаю кровь на сливзаводах, тех, что остались. — Эшелон уже много лет назад обязал все население ежегодно платить кровавую дань. Линч медленно закрыл пробкой графин. — При моем образе жизни, я не могу позволить себе трэль.

— Но ведь…

— Нет. Я никогда не пил из вены.

Тяжелое молчание повисло в комнате. Линч собрался с духом и обернулся. Роза, все еще прижимая руку к груди, смотрела на него с горящим во взоре живым любопытством, которое он часто за ней замечал.

— Вы хотите знать причину, — произнес он, и вдруг мир снова обрел краски.

Ее щеки запылали румянцем.

— Нет, конечно.

— Неожиданно, — заметил Линч себе под нос. — Вы раньше редко выказывали такую сдержанность в вопросах, которые не касались вас лично, или если вы не обращались ко мне как к голубокровному. — Роза не смогла скрыть легкую дрожь, но Линч запретил себе поддаваться чувству вины. — Вам не нравится воспринимать меня как голубокровного. — На этот раз никакой реакции, хоть он знал, что задел за живое. — Вы меня крайне интригуете своим прошлым, Роза. И вашей приверженностью идеям гуманистов.

Кровь отхлынула от ее лица.

— Моей… чем?

Любопытно. Линч снова взялся за графин. Устроившись на диване, он закинул сапоги на стол и налил себе еще бокал. Роза по-прежнему стояла без движения, но от ее тела исходило такое напряжение, будто она готова сбежать в любой момент. Ее обнаженная рука обхватила перчатку, словно спасательный трос.